Я творю мир Часть 5 (Рождение Александры)
2015-11-27 Валерий Суханов
Через некоторое время Мила сообщила мне, что ждет ребенка, и что это будет девочка. Не знаю, как моя Женщина узнала пол ребенка, но я почему-то ей верил. Это известие подхлестнуло меня, я как-то весь внутренне собрался. Понял, что надо творить-таки этот мир, в котором будет жить моя девочка, впитавшая все грехи своей матери и обладающая врожденной неспособностью предавать творчество. Правда, на счет врожденности я все как-то сомневался, после случая с танком меня время от времени начинали одолевать сомнения. «А то ли я сотворил?», - все чаще и чаще говорил я себе. И дабы подстраховаться, и быть абсолютно уверенным за будущее своей дочери, я решил сотворить ей воспитателя. Но и здесь я решил творить не тяп-ляп, а посоветовавшись с Платоном.
Ты, я вижу, опять занят творчеством, Валерий?
Да, мудрец, но меня мучают сомнения.
Ты хочешь, чтоб у твоей дочки был наставник, и не знаешь, каким он должен быть?
Да, Платон, для меня это очень важно.
Но почему раньше ты творил легко и свободно, а сейчас твое творчество застопорилось?
Случай с танком нейдет у меня из головы.
Чем он тебя смущает?
Понимаешь, мудрый Платон, раньше, когда я творил людей, то был абсолютно уверен, что творю существа, обладающие такой же абсолютной способностью творения, но оказалось, что это не так. Дом, в котором правит Эрот, еще мгновение, превратился бы в дом, где хозяйничают гетеры.
То есть, ты абсолютно правильно сотворил танк?
Это так, мудрец, но теперь я чувствую, что Мила меня слегка побаивается.
Чем же это плохо, пытливый Валерий?
Это не плохо и не хорошо, только сомнения у меня вот какого рода: с рождением танка я постоянно нарушаю третью установку своего творчества - то, что я сотворил и есть я сам.
Почему?
Мила уже не есть «я сам», она стала иной с появлением танка; нет, она, конечно, «я сам», только это «я сам» находится вне меня. И ему постоянно нужен танк.
Ты хочешь сказать, что в абсолюте третьего пункта твоего творчества возник некий надлом?
Да.
И что, того и гляди, этот надлом расколет третий пункт надвое?
Да.
И ты держишься из последних сил?
Да.
А ведь это противоречие, мой друг.
Действительно.
Значит не все так плохо, тем более, что ты уже близок к его разрешению.
Да, я интуитивно чувствую, что скоро на свет появится существо, которое действительно есть «я сам».
И ты хочешь сотворить воспитателя, как абсолютную страховку того, чтобы эта действительность опять не превратилась в мираж.
Ты правильно меня понял, прозорливый Платон.
Но, получается, и сам воспитатель должен быть абсолютно безгрешным человеком.
Совершенно верно.
Ты знавал таких людей?
Да, Валерий. Это Сократ, мой старший друг.
Скажи мне, Платон, какова главная особенность Сократа, как воспитателя?
Он никогда никого не учил.
Тогда как же?
Точнее, он учил не уча.
Каким образом?
Примерно так же, как и у нас с тобой. Только он был виртуозом диалога.
Платон, я знаю еще об одной твоей удивительной способности. Ты не только умеешь читать мои мысли, но и был сам популяризатором «метода Сократа», более того, вместе с этим методом диалога внутренне прошел через все системы мышления, а соответственно воспитания, поскольку я уже понял, воспитать человека может только философ, мыслитель.
Если тебе интересно, я расскажу тебе, какое развитие получил метод Сократа.
Конечно, Платон, мне очень интересно.
Начну с себя. Я, если честно, совсем не хотел менять ничего в способе общения Сократа с людьми. Единственное, что я сделал, когда сочинял диалоги с участием моего друга, то придал языку Сократа более литературный вид. Но несильно, ведь его речь никогда не была придуманной, он творил на ходу, употребляя первые попавшиеся слова. Так что в моих диалогах Сократ говорит просто и сравнения у него не для изнеженного уха. А в жизни, повторюсь, он говорил еще проще. Многие места в диалогах я и не сочинил вовсе. Так, в своей апологии на суде Сократ действительно сравнивал воспитание юношей с воспитанием жеребят.
А девочек тогда что, вообще не воспитывали? Мне же надо дочку воспитать.
С девочками труднее. Ведь женщины у нас, в Древней Греции, были подобны рабам. Самые умные шли в гетеры. Но их ум портили деньги.
Деньги? А что это такое?
Как, ты не знаешь? Ты же господь Бог.
Но я же их еще не сотворил. А потом я не знаю, к какой сфере они принадлежат - к материальной или духовной.
Это непростой вопрос.
И потом, я же творю с необходимостью, и здесь у нас ни разу не возник вопрос о сотворении денег.
Могу сказать тебе одно, если бы у тебя были деньги, то все гетеры были бы на твоей стороне без всяких танков.
Так значит, деньги надо немедленно создать!
Не торопись, Валерий, может случиться так, что ты создашь силу, которую не победит твой Абсолют, это тебе не гетеры.
Неужели деньги так сильны?
Да. И наиболее прозорливые умы после меня никогда не проходили этот вопрос стороной.
Но кто из них наиболее полно раскрыл сущность денег?
В научной форме - Маркс, в художественной - Вагнер. Рихард Вагнер даже тетралогию из четырех опер написал, «Кольцо Нибелунгов» называется. В ней золото в виде кольца, как символ денег, поднявшись со дна Рейна, совершает свой трагический путь по миру, побеждая и героев, и великанов. Название последней части тетралогии - «Гибель богов» - говорит само за себя.
Но мир то мне сотворить надо, должна же моя дочка где-то жить.
Вот и твори такой мир без денег и частной собственности.
А частная собственность - что такое?
А не много ли для первого раза, ты не устал?
Мне некогда уставать, надо за девять месяцев, отпущенных мне природой (пусть все идет своим чередом), узнать все о мире, в котором будет творить моя дочь, ну и базу заложить.
Какой ты интересный, сам то с чистого листа творишь, а дочке хочешь базу...
А может это и есть мое основное противоречие как воспитателя?
Может быть.
Как бы я не ерепенился, но Платон был прав, и даже у моих божественных сил обозначился предел. «Так что же я вовсе не абсолютная мощь? Значит, и второй пункт задания летит в тар...» Дальше я додумать не успел, глаза сами собой закрылись, голова упала на подушку, которую я сотворил на излете сил. Спя, я понял, что творческий процесс не прекратился, а только поменял свою форму. Мне снилась молодежь - веселая, играющая. Двое ребят лет двадцати и девушка. Девушка разбежалась, радостно вскрикнула и запрыгнула на спину парню. Так и ехала на нем. Парень по этому поводу не расстроился, а совсем даже наоборот. Так эти два парня и шли впереди по дорожке - один с грузом, другой без. Девчонка улыбалась, трещала о чем-то, короче мне захотелось с ними познакомиться, и я, притворившись слегка выпившим, пошел мимо них, шатаясь из стороны в сторону, и как бы невзначай задел плечом парня с грузом.
«Осторожнее, дядя, здесь девушка!», - сказал мне парень с грузом. «О, - я изобразил удивление на лице, - действительно девушка, да еще какая красивая!» «Ты кто вообще такой, толкаешься тут!», - завелся парень. «А что вы такие грубые, вы лучше спросите с кем я только что общался», - не унимался я. «С кем же?». «С философом!», - гордо воскликнул я, подняв указательный палец. «Слушай ты, философ, шел бы ты отсюда подобру-поздорову, девушка занята», - глаза парня злобно блеснули. «Все правильно, красивая девушка всегда должна быть занята, - сказал я и чуть помолчав, добавил, - и одновременно свободна». «Действительно, философ», - неожиданно миролюбиво ответил парень. «Да нет, что вы, ребята, только пытаюсь им стать. Я всего-навсего господь Бог». Ребята покрутили пальцем у виска и, решив не связываться с сумасшедшим, пошли вперед...
Я проснулся. Радостный, отдохнувший, полон сил творить и творить этот мир.
Я впервые не послушался Платона. Начал творить вопреки совету философа, но произошло своего рода непослушание непослушанию, - я заснул, успев лишь сотворить подушку. Но первое непослушание дало-таки свои плоды - я продолжал творить во сне. И вот теперь, проснувшись, я четко знал, какой станет моя дочка - она будет ездить на мужчинах, и мужчинам это будет чертовски нравиться. Почему? Да все очень просто. Родится первая женщина, не способная предать творческую жилку, живущую со времен Древней Греции в каждом мужчине. Почему то мне захотелось назвать дочку Александрой.
Продолжение следует...