От младогегельянства к критике критической критики (часть 4). Окончание

2011-02-12 Станислав Ретинский

Маши кадилом, не боясь,

И золотого славь тельца;

Клади поклоны в мерзость, в грязь

Не вполовину - до конца

Генрих Гейне

О таких философах как братья Бауэр в свое время очень точно выразился Иосиф Дицген, назвав их «дипломированными лакеями поповщины». После смерти Гегеля эти «лакеи» в значительной мере превзошли своего учителя, сделав из своей философской критики некую трансцендентную силу. Если у Гегеля абсолютный дух обращается к массе и через нее осуществляет историческое действие, то у братьев Бауэр, напротив - это действие исходит не от массы, а от кучки избранных. Эти избранники, к которым, конечно же, относились и братья Бауэр, высокомерно противопоставили свою «критическую критику» безликой массе, по их мнению, только мешающую абсолютному духу. Таким образом, на место объективного идеализма Гегеля была поставлена «критическая критика» Бауэра с субъективно-идеалистическим оттенком. Подобная карикатура на гегелевскую философию была одной из последних форм немецкого идеализма. Маркс и Энгельс писали о ней в сатирическом жанре:

«Она является и остается старой бабой; она - увядшая и вдовствующая гегелевская философия, которая подрумянивает и наряжает свое высохшее до отвратительнейшей абстракции тело и с вожделением высматривает все уголки Германии в поисках жениха» («Святое семейство, или Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании»).

«Святое семейство» - первый совместный труд Энгельса с Марксом. Причиной тому стали публикации Бруно Бауэра на страницах ежемесячника «Allgemeine Literatur-Zeitung». Помимо всего прочего, он критиковал «Rheinische Zeitung», закрытие которой представлялось ему крахом идей революционных демократов перед лицом инертности масс. Взгляды Энгельса на позицию Бауэра полностью совпадали с отношением к нему Маркса, что послужило поводом для написания в соавторстве целой книги. Первоначально они назвали ее «Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании». Затем добавили в название «святое семейство». Выражением «святое семейство», заимствованным из евангелия, Маркс пользовался, когда говорил о группе братьев Бауэр, устремившейся от «грешной» действительности в заоблачную сферу абстрактной критики.

Хотя Маркс и Энгельс уже позиционируют себя как убежденные материалисты, они порой еще пользуются для выражения своих философских воззрений фейербаховским термином «реальный гуманизм». Критика Фейербаха еще впереди, а пока ему отдают должное за то, что он впервые охарактеризовал философию как спекулятивную и мистическую эмпирию, которая обязана спуститься с небес на землю к реальному человеку. Но этим утверждением была только поставлена задача, которую невозможно было бы решить без уяснения того, что лежит в основе развития общества. В «Святом семействе» Маркс и Энгельс выдвинули идею об определяющей роли материального производства в общественном развитии. Огромную услугу им оказало произведение Прудона «Что такое собственность?»:

«Таким образом, экономисты иногда в виде исключения отстаивают видимость человеческого в экономических отношениях - особенно тогда, когда они нападают на какое-нибудь специальное злоупотребление, - но чаще всего они берут эти отношения как раз в их явно выраженном отличии от человеческого, в их строго экономическом смысле. Не сознавая этого противоречия и шатаясь из стороны в сторону, они не выходят за его пределы.

Прудон раз навсегда положил конец этой бессознательности. Он отнесся серьезно к человеческой видимости экономических отношений и резко противопоставил ей их бесчеловечную действительность» (Там же).

Правда, начав более глубоко изучать политэкономию, Маркс и Энгельс поймут мелкобуржуазный характер прудоновской критики капиталистического общества. Тем не менее, заслуга Прудона состояла в том, что он смог разглядеть за частной собственностью человеческие отношения, а также вытекающее из нее следствие - нищету. Нищета или «бесчеловечная действительность», порожденная частной собственностью, нашла свое отражение в жизненных условиях пролетариата. В свою очередь, пролетариат - это лишь одна сторона антагонизма, суть которого превосходно раскрыли Маркс и Энгельс:

«Пролетариат и богатство - это противоположности. Как таковые, они образуют некоторое единое целое. Они оба порождены миром частной собственности. Весь вопрос в том, какое определенное положение каждый из этих двух элементов занимает внутри противоположности. Недостаточно объявить их двумя сторонами единого целого.

Частная собственность как частная собственность, как богатство, вынуждена сохранять свое собственное существование, а тем самым и существование своей противоположности - пролетариата. Это - положительная сторона антагонизма, удовлетворенная в себе самой частная собственность.

Напротив, пролетариат как пролетариат вынужден упразднить самого себя, а тем самым и обусловливающую его противоположность - частную собственность, - делающую его пролетариатом. Это - отрицательная сторона антагонизма, его беспокойство внутри него самого, упраздненная и упраздняющая себя частная собственность» (Там же).

Если буржуазная политэкономия объявляла частную собственность разумным и вечным, то марксизм, напротив, в развитии внутренних противоречий этой собственности открыл причину будущей социальной революции, которая положит конец системе эксплуатации и угнетения. Выполнение этой исторической миссии поручено мировому пролетариату, что объясняется его положением в процессе материального производства:

«Он не напрасно проходит суровую, но закаляющую школу труда. Дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать» (Там же).

Таким образом, в отличие от братьев Бауэр Маркс и Энгельс смогли разглядеть в пролетариате подлинного творца истории. Но прежде чем пролетариат сам осознает свое место в истории, ему необходимо решительным образом порвать со всеми формами буржуазного мышления, в том числе и с религией. В свою очередь, религия сама по себе лишена содержания и ее истоки находятся не на небе, а на земле. Только с уничтожением бесчеловечной действительности она погибнет сама собой. Следовательно, отказ человека от религии есть первый шаг на пути отказа от условий порождающие ее.

«Человек, который в фантастической действительности неба искал некое сверхчеловеческое существо, а нашел лишь отражение самого себя, не пожелает больше находить только видимость самого себя, только не-человека - там, где он ищет и должен искать свою истинную действительность» (К. Маркс «К критике гегелевской философии права. Введение»).

Как известно, критика религии - предпосылка всякой другой критики. Из критики религии вполне закономерно вытекает критика частной собственности. Более того, частная собственность должна быть не просто подвергнута теоретической критике, а практически упразднена. В этом есть существенное отличие материализма Маркса и Энгельса от материализма Фейербаха:

«Фейербах исходит из факта религиозного самоотчуждения, из удвоения мира на религиозный, воображаемый мир и действительный мир. И он занят тем, что сводит религиозный мир к его земной основе. Он не замечает, что после выполнения этой работы главное-то остается еще не сделанным. А именно, то обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит себя в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы. Следовательно, последняя, во-первых, сама должна быть понята в своем противоречии, а затем практически революционизирована путем устранения этого противоречия. Следовательно, после того как, например, в земной семье найдена разгадка тайны святого семейства, земная семья должна сама быть подвергнута теоретической критике и практически революционно преобразована» (К. Маркс «Тезисы о Фейербахе»).

Эвальд Ильенков в книге «Философия и культура» писал, что мир частной собственности вынужден искать противовес дегуманизирующим тенденциям объективно вынужденного развития - вне этого развития - в религии и морали. В свою очередь, задача философии состоит в том, чтобы после разоблачение небесных форм самоотчуждения человека приступить к разоблачению его земных форм. Маркс и Энгельс понимали, что критика частной собственности лежит через критику «критической критики» братьев Бауэр. Поэтому вполне закономерным выглядит тот факт, что книга «Святое семейство» стала предшественницей самого грозного оружия мирового пролетариата - «Манифеста коммунистической партии».

Предыдущие части:

От младогегельянства к критике критической критики (часть 1)

От младогегельянства к критике критической критики (часть 2)

От младогегельянства к критике критической критики (часть 3)