О подходе к политэкономическому исследованию явлений общественной жизни
2018-07-25 Mikołaj Zagorski Авторизованный перевод с польского Dominik Jaroszkiewicz. (Mikołaj Zagorski, Dominik Jaroszkiewicz)
Точка зрения политической экономии
Политэкономическое самообразование в Европе за последние два года перестало быть связано преимущественно только с двумя мировыми языками теоретического мышления - испанским кастильским и литературным немецким (Hochdeutsch). Не говоря о Варшавско-Познаньских курсах по «Критике политической экономии» Карла Маркса (2016-2017), не трудно найти признаки более восточных теоретических событий. Так, самообразовательные начинания добрались до Белоруссии, что само по себе беспрецедентно для страны, в которой до того целую четверть века никакие сообщества не собирались вмешиваться в сферу теоретического мышления. Что беспрецедентно для страны, где квазисоциалистическое сообщество известно открытым отвращением к теоретическому взгляду на вещи. Заметные самообразовательные полемики открываются теперь и над российскими текстами. Притом, в отличие от англоязычных полемик, являющихся по понятным причинам преимущественно эпигонскими, российские политэкономические полемики имеют значительные возможности выйти на рубежи познания, приобрести глубину и оригинальность, имеющую общемировое значение. Впрочем, в этот раз речь пойдёт не о политэкономическом наследии Чернышевского, который смог проникнуть в сущность мирового хозяйственного процесса даже более глубоко, чем Хосе Марти. Речь также не пойдёт о замечательном доказательстве бессмысленности патриотизма, которое экономически обосновал Хосе Марти, рассматривая предпосылки независимости Кубы и всестороннего развития большинства населения этой страны. Словом, речь пойдёт как будто о вопросе без большой политической актуальности.
В центр одной из полемик, которая попала на границу немецкоязычного ареала политэкономических полемик, то есть в Польшу, был поставлен вопрос о сущности труда программистов. Ни подтекст, ни контекст этого вопроса не был известен. Тем не менее, почему-то кем-то было решено, что в Польше может быть уже выработан интересный ответ. Вопрос состоит в том, чтобы высказать суждение о различии характера труда у программиста машиностроительной организации и новостного сборника. Притом это суждение, имеющее перед собой крайние заострённые случаи, должно опираться на объективные данные, то есть на политэкономическую оценку - на законы, действующие независимо от сознания людей. Более того, пока эти законы не согласованы с человеческой волей и действуют как внешняя и разрушительная сила, точка зрения, навязываемая этими, не подчинёнными человеку силами, оказывается единственной возможной и обязательной.
Для начала напомним некоторые основные положения, связанные с политэкономической оценкой явлений. Эта оценка, как и сама политическая экономия, появляется в определённый период предыстории человечества, которому свойственны специфические взаимоотношения человечество-вещи. Эта специфичность состоит в том, что начинается переход от преимущественного выполнения человеком вещных функций к передаче этих функций вещам, то есть от управления людьми к управлению запущенными обществом природными процессами. По мере освоения различных природных процессов классическое рабство сменяется земельным, а в завершение всей товарной формации господство получает современное наёмное рабство. Завершается перенос вещных функций тем, что всякий человек в обществе выполняет вещные функции только в выработке вещей, освобождающих его от выполнения вещных функций. Здесь точка зрения политической экономии теряет основание подобно тому, как в нашем обществе теряется основание для повсеместного применения известного положения Аристотеля Стагирита о рабе как одушевлённом орудии. И хотя современное прямое рабство охватывает больше людей, чем в античности, оно не является основой хозяйства даже в стране наиболее развитого современного классического рабовладения - в США[1]. Основой современного экономического положения является столь интенсивный обмен товаров, что он обязывает соизмерять рабочее время втянутых в него людей. Без этого соизмерения вещественная деятельность общества на данном уровне становится невозможной. Вокруг этого соизмерения рабочего времени, которое является основой понятия абстрактного труда, и концентрируется политэкономическая проблематика. Для того, чтобы это соизмерение из принудительного соизмерения принудительно задействуемых сил работников превратилось в свободное соизмерение свободной деятельности, нужно практически вырабатывать условия, преодолевающие точку зрения политической экономии. Потому эта новая точка зрения не может быть положена в основу, ибо она не оказывает ещё влияния на коренные жизненные интересы значительных масс людей. Само то, что значительная часть человечества остаётся в наёмном рабстве у другой части, то есть подавляется силой вещей, выработанных другими представителями своего класса, показывает, что новые способы организации не имеют всеобщественного влияния, не вступили в широкую (хозяйственно значимую) борьбу со старыми. Следовательно, критерий объективного положения, критерий привязки мыслей людей к их жизненным интересам, предполагает учёт только особенностей движения капитала, раз широкое и долгосрочное влияние иных факторов невозможно, ибо вещный мир сейчас организуется только капиталом. Следовательно, понятие производительного работника должно нами теперь рассматриваться так же, как и в «Критике политической экономии» Маркса, ибо капитал так и остался единственным долгосрочным и повсеместным факторов организации вещного мира и общественной жизни. Никаких соизмеримых с организацией капитала факторов, годами влияющих на тысячи и миллионы жизней, сейчас ещё не существует.
Понятие производительного работника как создающего прибавочную стоимость имеет, однако, не только пассивное значение, но и непосредственно коммунистическое значение в том смысле, что коммунизм продолжает хозяйственное развитие капиталистической эпохи, существующее только в форме производства прибавочной стоимости. Иным способом создать вещественные предпосылки существования коммунистического общества невозможно. Более того, даже в политических условиях диктатуры пролетариата важнейшая задача состоит в том, чтобы от производства вещественных предпосылок коммунистического общества переходить в имеющихся вещественных процессах к производству действительных предпосылок коммунистического общества, то есть всесторонне развитых людей.
Разумеется не всякое производство прибавочной стоимости связано с хозяйственным развитием, то есть с коммунистическими перспективами. К такому производству относится в первую очередь освоение новых технологических процессов и их элементарное начальное распространение насколько это совместимо с капиталистическим хозяйством. Главный эффект, который уже в современных процессах мы должны рассматривать с точки зрения коммунизма, это процесс освобождения общественного времени от вещных процессов, где люди непосредственно служат вещам. Однако к понятию производительности работника это не имеет никакого отношения. Также к понятию производительности работника не имеет никакого отношения форма продукта - вещественный или идейный результат, материальный или идеальный результат - всё это не относится к понятию производительности работника. Принципиальное признание производительным лишь труда с вещественным результатом, как мы должны помнить, было заметным элементом одной довольно влиятельной антикоммунистической фракции в «Солидарности». На основании этой установки можно дойти до обоснования не менее мерзкой политики, чем на основании перевода любого идейного труда в производительный. В «Критике политической экономии» Маркс предлагает более широкий подход - он рассматривает капитал как средство организации живого труда, само являющееся мёртвым трудом. Потому выявление объективной капиталистической производительности или непроизводительности работника получает форму вопрошания о том, способен ли результат руда работника непосредственно организовывать живой труд, выступать его критическим фактором, а не просто предпосылкой. Так филологический труд систематизирует необходимый для буржуазии литературный язык, но он не является критическим фактором приведения в действие труда наёмных рабов данного собственника. Помимо правовой и языковой организации обстоятельств производства (которые простые предпосылки), капиталист должен иметь критическую предпосылку - способные к «расширению» результаты труда - будь то собственные вложения в применяющую труд машину или кредит. Труд коммунистического агитатора в этом смысле абсолютно непроизводителен - он производит лишь непосредственный результат - мысли, чувства и состояние личностей. Служить критическим основанием для организации живого труда он не может. Результат труда коммунистического агитатора не может для сотен тысяч людей и в течении многих лет заменять отсутствующие циркули, молотки и компрессоры. Точно так же внутри капиталистического хозяйства значительная часть труда в финансовой сфере непроизводительна, ибо её результат также сильно опосредствован способностью двигать живой труд общественным способом, как и труд коммунистического агитатора. По отношению к движению капитала обмен и распределение[2] являются вспомогательными факторами, которые уменьшают способность результата труда присоединять новый труд, а потому при капитализме эти сферы неизбежно в тенденции рассматриваются как издержки[3]. Однако в конкретной ситуации биржевой спекулянт может перенаправлять поток стоимости, и затраты его абстрактного труда приводят нередко к тому, что результат его труда при кредитовании в обслуживаемую машину обретает способность двигать живой труд. Однако труд биржевого спекулянта не является источником той силы, которая в своём отделении от первоначальной формы движет живой труд. Между тем, литератор капиталистически организованного издательства таким источником является точно так же, как пищевой технолог или станочник-металлист. Здесь появляется некоторая проблема противостояния прибыльности и результативности (эффективности), которую всегда нужно отличать от проблемы производительности, то есть способности результата труда непосредственно двигать живой труд. Биржевой спекулянт прибылен, но непроизводителен, он ограничивает (как минимум, издержками на себя) способность капитала присоединять живой труд. Как написал бы Гегель в стиле идеалистической апологии капитализма, биржевой спекулянт отвлекает результат капитала от его собственной формы, полагая сущность оборота капитала в видимости - отвлечённом от собственного оборота потоке. Эту же самую логику можно обнаружить и в труде многих иных профессий.
К вопросу об объективных различиях в одном из специфических видов труда
Исходя из развитых ранее критериев, попробуем приступить к вопросу о хозяйственном значении труда программистов. Политэкономическая точка зрения обязывает разобрать главным образом проблему связи данного труда с производственным капиталом. Производственный капитал - это стоимость, прямо возрастающая через абстрактный труд. В вещественном воплощении результата, неизбежно приобретаемом производственным капиталом, этот капитал вырабатывает те самые вещи, которые отнимают вещественные функции у людей. Но не только такие вещи, но и производственный капитал в целом, не связаны обязательно с вещественным результатом. Широко известное положение Маркса о транспортной услуге, приводимое в каждом учебнике политической экономии из Демократической Германии, также должно быть учтено. В упрощении следует разделить деятельность, связанную с оборотом капитала, на производительную и непроизводительную исходя из того, происходит ли возрастание стоимости пропорционально затратам труда данного работника. Так, работник отбраковки и доработки с обувного конвейера является производительным, наладчик конвейера по отношению к реализации стоимости обуви является полупроизводительным в том смысле, что наладка должна быть регулярной, но реализованный результат в общем случае не пропорционален времени настройки. Наладчик становится в это же самое время всё более непроизводительным по мере усовершенствования технических средств - его работа всё более выходит за границы понижающихся средних издержек на создание обуви. Ремонтник конвейера является непроизводительным работником, ибо затраты его труда никак не вкладываются в обувь, а только переносятся в её стоимость как живой труд, являющийся безотносительно своего количества условием обувного производства, то есть издержкой. По отношению ко взаимоотношениям человечество-вещи издержки играют ту роль, что являются одной из сфер вытеснения живого труда вещественным процессом. Этот же процесс в производительном процессе капитала происходит типичным способом, через изменение соотношения постоянного (средства производства) и переменного (рабочая сила) капитала. В данном случае сила двигающей тенденции пропорциональна стоимостному результату труда, тогда как чистая издержка может ликвидироваться единичным техническим усовершенствованием. Так, автоматизация набора в капиталистическом книгоиздании навсегда вытеснила работу линотипистов, чей труд был необходим для придания продающемуся изданию собственной формы. Их работа при современном соотношении классовых сил стала теперь чистой уничтоженной издержкой, ибо любой ручной труд оказывается дороже организации вещественного процесса соответствующей техники[4].
Труд программистов в отношении своей собственной формы обладает той особенностью, что более явно чем многие иные виды труда связан с вытеснением живого труда мёртвым, то есть с передачей функций от людей к вещам. В этом смысле такой труд напрямую пересекается с анализом политэкономического значения изобретений в «Критике политической экономии». В отнесении к этим проблемам оценка труда программистов требует развития не только критерия производительности, но, совершенно ясно, что оценка производительности довольно ёмко подытоживает многие рассуждения вокруг проблемы взаимоотношения человека и вещей в данной профессии. Восточному читателю должен быть доступен взгляд на этот вопрос «изнутри» - Богдан П., Роль системного администратора в системе «человек-машина». Дальше же будет продолжен взгляд со стороны представителей иных профессий, хотя, думается, в таком вопросе классовая принадлежность должна иметь большее значение, чем профессиональная, и потому при минимальном знакомстве с устройством сферы программирования выводы не должны получиться совсем уж неадекватными. Перед тем как более точно определить политэкономическое значение труда программистов, следует более точно определить его существенные связи. В сжатом виде эти связи могут быть найдены в статье «Грамотность», которую опубликовал Доминик Ярошкевич (Dominik Jaroszkiewicz). Вот обширный фрагмент:
«Если идеальный результат работы ремесленника превратился в итоге в технологические инструкции и машины, то идеальный результат работы программиста касается не этих инструкций и машин, а их формы. На основании большого промышленного опыта «на столе» программиста оказываются принципы технологического оперирования, способы построения технологических инструкций. Это самый характерный пример нового вида труда, ибо немцы неслучайно отделяют программистов от кодировщиков[5]. Кодировщик лишь выражает наблюдаемое в условных значках, он раб эмпирии и ещё более лишён творчества чем мельничный раб античности. Программист же выражает принципы в определении движения эмпирических элементов. Кодировщик подчиняется слепым законам эмпирии, программист пытается их учесть и выразить волю работодателя, сложив её с природными законами данного технологического процесса. Поэтому велика разница в оплате труда кодировщика и программиста, ибо с точки зрения воспроизводства капитала их издержки обладают разным значением. Программист формирует сейчас новые органы капитала, тогда как кодировщик обслуживает его известные органы. Если промышленный цикл капитала требует постоянного вовлечения живого труда и образования прибавочной стоимости, то технологический цикл в программировании может осуществляться при единожды сделанном вложении живого труда[6]. Более того, для капиталиста[7] не может быть ничего лучше того вложения труда программиста, которое избавит его от необходимости использования этого труда на несколько лет. Ведь тогда такой продукт труда программиста может считаться не только экономным, но и грамотно созданным с точки зрения теории программирования. Таким образом, труд программиста отличается от труда кодировщика сильнее всего в сфере гносеологии. В частности в основе капиталистического использования программистов лежит их способность выделить среди законов и объектов описываемой области нечто гарантированно неизменное и универсальное, нечто редко обновляемое и нечто поточное. Легко сообразить, что умело созданный на этом разделении программный продукт имеет нетипично маленькую трудоёмкость обслуживания относительно однажды созданного промышленного изделия, в особенности в отличие от станка как средства производства. А если принять во внимание наличие такого программистского труда как труд по формированию принципов построения станочных линий, строящих машины (в первую очередь сами же станки), то гносеологическая проблематика в таком труде тесно сливается с экономическим эффектом и делает практически невозможным капиталистическое применение накапливаемых в отрасли «лучших практик». Достаточно сказать, что крупнейшие в мировом масштабе по трудозатратам проекты в сфере общего программирования[8] находят капиталистическое применение как побочное, тогда как осуществляются на коммунистических основах передачи результата труда всем заинтересованным».
В данном обширном фрагменте автор не ставил задачу выяснения того вопроса, который пришёл из-за Буга. На языке оригинала он формулировался так:
«Существует ли разница, кроме как свойственного ему сознания, между программистом, работающим на производстве - и между программистом, работающим на новостном портале?»
Объективная разница, которая может здесь быть, и которая единственно может порождать разницу сознания (если она только повторяется годами и тысячи раз) - это разница способа вовлечения в трудовой процесс. Программист в составе специализированной подрядной организации производителен вне зависимости от объекта приложения труда. Его результат труда отчуждается пропорционально затратам его труда и прямо участвует в возрастании стоимости. Если же программист стабильно относится к иному способу организации труда, то к нему и нужно присмотреться. В отношении новостного сборника принципиален способ его организации. Платный новостной сборник - это одна из наиболее редких форм организации интересующей нас общественной функции данного предприятия. В таком случае наиболее частая форма организация труда программиста новостного сборника является непроизводительной. При платном новостном сборнике, ориентированном на прибыль, программист может быть производительными в том случае, если добавляет каждой публикации отметки, проверяет её формальные информационным параметры, преобразует и расставляет иллюстрации и прочее. В таком случае результат его труда будет пропорционален его рабочему времени и непосредственно будет добавляться к результату работы авторов. В этом случае программист является полупроизводительным - он делает необходимые доработки, но не касается прямо критически-необходимых потребительских свойств (содержания статей). В случае, если программист ограничивается работой с формой базы данных публикаций, он целиком непроизводителен, ибо его труд образует издержку, безотносительную к критически важному потоку труда авторов, которые образуют потребительную стоимость публикаций. Если же новостной сборник организован некапиталистическим способом (не выходит за пределы самообеспечения), то он не имеет производительных работников вообще. Ибо в таком новостном сборнике нет результатов труда, которые могли бы непосредственно организовать в свою очередь иной живой труд. Здесь небесполезно вспомнить газету РСДРП(б) выходившую между февралём и июлем 1917 года с названиями, группирующимися вокруг слова «правда». Первоначально это было непроизводительное предприятие, но с выходом на прибыльность результаты труда авторов стали пригодны для технического перевооружения работы партийных комитетов, то есть вещественной организации иного живого труда. Работники издания стали производительными, несмотря на то, что они, как и ранее, выполняли ту же самую функцию политического просвещения и политической агитации. Капитал (и критерий производительности) безразличен к конкретному труду и непосредственным человеческим состояниям[9], он преобразует всю человеческую деятельность, разделяя её силу на пополняющую возможность использования живого туда и на издержки. В этом и состоит особенность критерия политической экономии в отличие от критерия небезразличия, который рассматривает как основу Анатолий Канарский. Его фундаментальная работа, написанная под влиянием способа понимания политической экономии в «Капитале», показывает одну из форм непосредственного развития человеческой деятельности, но здесь критерием выступает не способность организовывать живой труд, а способность небезразлично относиться к обстоятельствам своей жизни. Это принципиально другая наука, исследующая другую часть предпосылок коммунистического преобразования всего общества.
Продолжая, исходя из указанного, разбор политэкономического значения фабричного программиста, важно заметить, что по способу переноса стоимости изделия в доход он близок к технологу. Фабричный программист по сути выступает специфическим технологом с гносеологическим уклоном. Создавая материальный продукт, относительно легко меняющий форму (программу, пригодную для разных машинных систем), программист оказывается подобен станкостроителю. В каждом случае результат труда безотносителен к количеству живого труда, который опосредуется программой или станком. В отношении программы последующие затраты живого труда на поддержание вовсе стремятся к нулю. Более того, хорошо написанная программа не требует иного обслуживания, кроме периодических проверок того, что её принципы всё ещё соответствуют действительности. Программист, пишущий хорошие программы, в общем случае непроизводителен, ибо его труд относится к издержкам - условиям производства, которые капиталист должен создать затратой присвоенных ресурсов[10]. Программист, чьи программы предполагают периодическое и регулярное участие в обратной связи от сферы их применения, может являться полупроизводительным работником, если без его вмешательства линия (станок, узел) не может выдавать полноценного полезного продукта. Но такое программирование на границе с полноценным статистическим анализом и наработкой автоматической адаптации - большая редкость относительно простого устранения ошибок. Последний способ является издержкой, тогда как статистическая подгонка программных результатов может быть способом пропорционального вклада программиста в полезные свойства изделий, раз они не уникальны и требуют именно человеческого вмешательства для выбора некоторых программных параметров изготовления. Именно тогда фабричный программист имеет те самые черты производительности, которые явно видны у оператора данного участка технологической линии.
В целом нельзя сказать, что стремление к превращению программистов в производительных работников, доминирующее в США, приводит к прогрессу в области программирования. Опросив дальний круг (знакомых знакомых), удалось обнаружить в Польше те же самые явления в сфере программирования, что и в США. В частности, роль программирования в вытеснении ручного труда и в создании крайне трудоэкономных программ обычно преувеличивается в кругах, близких к программированию. Довольно типично отсутствие типизации там, где она вполне возможна, довольно типично создание «полигонов доработок», там где проще с одного раза создать завершённые программы. Типично также отсутствие полной картины требований к результатам работы, что увеличивает перемещение частей программы и хаотизирует замысел. Отчасти неспособность схватывания целостности автоматизируемой области - это результат профессионального кретинизма заказывающих и самих программистов, отчасти - результат безразличия к результату своего эксплуатируемого труда. Словом, результат отсутствия всяческих объективных и субъективных, материальных и идеальных предпосылок к пониманию какой-либо целостности, тем более если она ещё не сформировалась (как обычно бывает в машиностроении). В итоге получается такое же производство вредных продуктов, что и в прочих отраслях - производство исключительно ради прибыльности и стремящееся в тенденции не решать никаких иных задач[^11]. Соответственно этому, достижения техники программирования нередко игнорируются. Более того, у отдельных программистов они редко выходят за пределы, диктуемые прибыльностью, и лишь в больших международных коллективах дело может обстоять иначе[^12]. Современные технические средства обычно таковы, что в рамках технологических описаний программисты могут создавать программы десятками различных способов. Формальная логика в программировании, следовательно, теперь весьма часто останавливается задолго до того, как будут указаны все требования к программе. Но применять диалектическую логику хотя бы к своей сфере программисты в Польше в целом обучены так же мало, как конструктора и технологи. Хотя по сравнению с обитателями философских кафедр у программистов с диалектикой дела обстоят лучше - без восхождения от абстрактного к конкретному невозможно результативно и экономно применять С++ или Java - популярные языки программирования. А уж понять формальную систему Руст без знакомства с диалектикой едва ли возможно - нужно очень хорошо понимать, какие противоречия решали авторы всех этих столь непросто передаваемых польским языком правил. Но и программистская подготовка тут нужна фундаментальная, ибо без отраслевых знаний диалектика не позволяет получать продвижение познания.
Низкий логический уровень многих программистов, чья деятельности ближе и ближе подходит к деятельности кодировщиков, напомним, связан не только с тенденцией к профессиональному кретинизму. Он связан также со стремлением собственников труда программистов к устойчивому потоку стоимости. Фабричное программирование и вообще программирование в обобществлённых базах данных межгосударственного масштаба может быть одним из факторов производства человека, имеющего дела с результатами работы таких программ. Но в капиталистических условиях труд программистов едва ли способен воспитать даже их самих. Поскольку даже труд фабричных программистов обычно почти не вытесняет ручной фабричный труд, поскольку он тем меньше вытесняет их собственный труд, постольку программисты непригодны к пониманию коммунистической задачи непосредственного производства человека. Что же касается программистов новостного сборника, то здесь заметные тенденции к автоматизации человеческого труда в принципе невозможны в наших условиях - издержки и без того минимальны.
Рассматривая программистов как работников автоматизации, меньше всего хочется вызывать в читателе подозрение в каком-то обильном внимании именно к современной ситуации именно в отрасли программирования. На самом деле, главные черты проблем автоматизации были взяты из разбора ситуации в конструкторско-технологической отрасли при сравнении восточногерманской, польской и белорусской ситуации. Вспоминания конструкторов герековской Народной Польши, вероятно, способны сильно удивить современных программистов, - все проблемы, которые в условиях расширения рыночных сфер касались автоматизации, для конструктора теперь повторяются в похожей до узнаваемости форме для программистов. И кризис способов программирования, который отмечает Бьёрн Страуструп, и кризис результатов программирования, который отмечает Никлаус Вирт, и кризис конструкторской отрасли (особенно в машиностроении) - всё это, думается, лишь результаты расширения сферы частной собственности, которое происходило и у белорусов, где фактически ликвидированы оригинальные конструкторские сообщества, и в США, где транснациональные корпорации сталкиваются с крайней трудностью эффективного проведения проектов по программированию, и в Польше, где деградируют примерно одинаково и конструкторы, и программисты. Совершенно другие тенденции на наших землях показывали другие эпохи - Польша под руководством Болеслава Берута и Белоруссия под руководством Александра Червякова. Работы было много, и ни потребление, ни производство не сдерживались более повсеместно и в мелочах частной собственностью. Образовательный уровень народа поднимался, но и новые задачи возникали непрерывно. Нужна была экономия труда, и эта потребность вызвала к жизни конструкторские школы, которыми некогда славилися промышленные районы Мазовии, Силезии, Минщины, Поморья. С наступлением рыночных способов регуляции и отказа от трудосбереженияв пользу наращивания оборотов эти школы либо затихли и разложились, либо были демонтированы. В сфере программирования развитой тенденции к экономии труда в Народной Польше так и не сформировалось, да и в СССР, думается, тоже. Хотя в СССР были значительные усилия Глушкова в пользу организации трудосберегающих коллективов по проектированию вычислительной техники, это была местная и отраслевая тенденция, исчезнувшая вместе с уничтожением отрасли и изрядно ослабевшая сразу после смерти Глушкова.
К вопросу о постановке вопросов
Каков был контекст вопроса о различии труда программистов? Каковы были желания задающих его? Это неизвестно. Известно, однако, что в России нет революционного правительства и нет задачи немедленно приниматься за реализацию какой-либо политики. В этом случае вопрос мог быть, что нередко бывает в польских политических кругах, поводом для успокоения. От такого следует особенно предостеречь, ибо, помнится, не так давно (несколько лет назад) был в ходу такой вопрос: является ли фашизм господствующей тенденцией украинской политической жизни. К востоку от Днепра и Дона, как потом оказалось, ходит похожий, но ещё более глупый вопрос: есть ли фашизм на Украине. Вопросы эти были особенно опасны тем, что они почти всегда задавались с целью получить готовый ответ, который не нужно проверять. В своё время это были популярнейшие вопросы, чтобы получив ответ не думать. В этом вообще состоит опасность получения готовых ответов на любые вопросы. Как бы ни оценивалась ситуация с фашизмом, едва ли вопрошавшие хорошо понимали, какие последствия именно для их активности должны следовать из одного ответа, а какие из другого. В итоге самые хитрые, то есть понимающие, что вопросы могут появляться и дальше, просто присматривались к источнику ответов и пытались выбрать такой, который простой формальной классификацией сможет дать надёжные ответы на последующие вопросы. Однако, ни человеческое знание, ни человеческая практика, происходящая из понимания вообще не формируются из формальной классификации - они лишь оставляют её как свой след, принуждая непросвещённых людей заниматься апологией непригодных для развития понимания способов общения. Едва ли многие быстро согласятся на физическую копрофагию, но на гносеологический аналог копрофагии легко соглашаются наиболее влиятельные академические и социалистические круги. И политически это весьма опасное явление. Помнится один из мыслителей, чей бюст был уничтожен в Умани примерно через два года после майданных событий[^13], в своей «Этике» упоминал различение: «несдержанность», «злоба», «буйное скотство»[^14]. Гносеологические аналоги этих явлений обширно распространены в квазикоммунистических кругах Польши, да думается не только Польши. Несдержанно предполагать, что всё существенное знание нужное для разрешения данного вопроса, уже добыто. Гносеологическим аналогом злобы является попытка продавить излюбленный ответ любой ценой без оглядки на объективную действительность, формирующую как сам вопрос, так и понятия, помогающие на него ответить. Наконец, буйным скотством в сфере познания является попытка исчерпать содержание любого жизненного вопроса с помощью классификации. Ибо по Аристотелю буйное скотство есть удовлетворение низких потребностей, ведущее к насилию. В данном случае потребность получить ответ - это простая и низкая познавательная потребность. Поэтому, не входя в сферу гносеологического буйного скотства, мы не вправе ради ответа на вопрос отказываться от углубления в действительность, от критического взгляда на сферы, сам вопрос порождающие. Потому менее всего хочется, чтобы приведённую попытку различения производительного и непроизводительного момента в программировании рассматривали как повод для успокоения. Напротив, должно потребовать изучения соответствующих контекстов высказываний из «Капитала» хотя бы на том уровне, на котором это уже делают в Польше. А лучше - лучше чем в Польше.
Номер журнала[^15] „Praktyka Teoretyczna", где собраны материалы с попытками понимания методов и результатов, достигнутых в «Капитале»:
http://www.praktykateoretyczna.pl/numery/2017-2/pt-3252017/
Статья «Чем не является «Капитал» Карла Маркса»:
https://strajk.eu/czym-nie-jest-kapital-karola-marksa/
Конспективное объявление о семинарах по второй книге «Капитала» на зиму 2016-2017 годов:
11 Отсюда ускоренная деградация вещных средств, доставшихся от эпохи более эффективного хозяйствования, которую можно наблюдать на примере Восточной Германии, Польши, Литвы, Украины (многих российских районов, думается, тоже).
12 В этом месте один из рецензировавших программистов пометил: «Как в группе развития Ubuntu», другой пометил «PostgreSQL ?».
13 Очевидно, два года в Умань добирались новейшие тенденции политической жизни. Известное произведение античного мыслителя - «Эникомахова этика» (Ἠθικὰ Νικομάχεια) была законспектирована в 1915-1916 годах ещё одним мыслителем, памятник которому на Бессарабской площади был разрушен ещё до разгрома майданного лагеря.
14 У Данте Альгьери можно найти похожее различение, также восходящее к Аристотелю из Стагиры: "incontinenza", "malizia", "matta bestialitade" - Пер.
15 Опробованные автоматические переводы, существующие сейчас (май 2018), в обе стороны подлинно отвратительны. Полное рассогласование стиля заставляет предполагать, что в большинстве переводческих программ используется некий неполноценный промежуточный язык переводческой машины, разрушающий структуру славянской фразы - Пер.
Экономическая действительность США формируется мощнейшими транснациональными корпорациями, тогда как более мелкие экономические агенты являются просто заполнителем рынков, непригодных для ТНК. В случае изменения конъюнктуры организации с применением классического рабства терпят быстрый крах, ибо оказываются неконкурентоспособны перед лицом коллективной силы, управляемой администрациями ТНК - сила обобществления оказывается выше преимуществ бесплатной рабочей силы. ↩︎
Сейчас типичной формой обмена является рынок, типичной сутью распределения - извлечение разницы цен. ↩︎
Достаточно посмотреть на техническую организацию торговли и банковского дела в Народной Польше и сейчас. ↩︎
Классическое рабство, сопровождающее мелкие капиталистические производства в США не является чем-то более значимым, чем формами местного повышения конкурентоспособности в настоящем за счёт утраты конкурентоспособности в будущем. Учитывая давление ТНК на сектор рабского труда, он является побочным и несамостоятельным по своим условиям возрастания стоимости. ↩︎
У украинцев кодування - програмування, в польском языке активность программиста выражена ярче - kodowanie - oprogramowanie - Пер. ↩︎
(Выделено при цитировании) Это очень важная идея для понимания противоречивости производительности и результативности в программировании - Zagorski. ↩︎
Предполагается именно программист внутри организации, а не вынесенный по отдельную финансовую администрацию.- Zagorski. ↩︎
Должно быть, подразумевается ядро Linux, то есть программа, реализующая некоторые элементарно необходимые функции на любой пригодной аппаратуре общего назначения.- Zagorski. ↩︎
Откуда тенденция к профессиональной деградации и безразличию в капиталистическом обществе. ↩︎
Другие условия - предпосылки как то язык, правовая система, научные данные для организации технологии и пр. ничего не стоят конкретному капиталисту как находимые во внешней среде вполне готовыми. Но они являются издержкой класса капиталистов в целом и потому становятся с развитием капитализма теми сферами, которые какие более, какие менее ожесточённо, атакуются государством. ↩︎