Сцены провинциальной жизни. Сцена III

2017-09-16 Мария Предеина

Сцены провинциальной жизни. Сцена III

«Если иной раз мы и покидаем, по видимости, пределы России, то лишь для того, чтобы утверждать, будто дела и мысли других народов, например Кубинская революция, «достигают своей конечной цели» в России, и именно на Обводном канале».

Мыколай Загорский

Сцена I Сцена II

Сцена III. МАО И ПУСТОТА

I.

Победитель получает все.

Все - это дырка от бублика.


Я стою на сцене,

мне вручают медаль.

Десять лет жизни и борьбы

за кусочек металла.

Меня настигает она - Пустота.

Я хочу уйти, прочь, прочь.

Я улыбаюсь.


Я не иду на вечер.

Мы уходим.

Мы - я, мама, бабушка, дедушка.

Только мне нужно умыться.

Лицо горит, в висках стучит,

может быть, в голове что-нибудь разорвется.

  • Почему без платья?

Антон говорит агрессивно,

кажется, уже выпил.

  • Хочешь схватиться?

Я встаю в бойцовскую позу петуха в курятнике.

Хотя мама говорит, что в такие минуты я похожа на гусака,

который тянет шею и готовится клюнуть.

В последнюю секунду одумываюсь.

  • Погоди, мои ждут на улице.

Он тоже сдает назад.

Борьба больше не имеет смысла,

ничто больше не имеет смысла.

Я вижу в нем тоже, что в себе - страх,

страх будущего.

  • Знаешь, будь у меня маузер, я бы вышибла себе мозги.

  • У тебя льгота, - говорит он.

  • Да, 300 баллов вместо 290. Ладно. Пойду.

Потанцуешь за меня с Женей.


Мы идем домой

по пустынному скверу,

спотыкаемся о комья

разрытой земли.

В недостроенных павильонах

кто-то справляет нужду.

«Тише, тише», - просит бабушка.

Я не слушаю, декламирую:

«О доблестях, о подвигах, о славе

Я мечтал на горестной земле,

Когда твое лицо в простой оправе

Передо мной сияло на столе».

Я говорю именно - мечтал.

Девочки и вожди ждут,

чтобы ты положил к их ногам славу.

Если ты забыл о славе, -

кому ты нужен?

Но если нет ни девочки, ни вождя, -

куда ты денешься со своей славой?


Я вписала свое имя в число медалистов школы.

Теперь оно висит где-то между лестничными пролетами.

Кому оно нужно?

II.

Я живу в пьяном бреду.

(У меня счастливая способность: воображение.

Чтобы попасть в мир снов, я не нуждаюсь в вине или морфии.)

Я поеду в Ирак,

возглавлю сопротивление...

Или...

В Колумбию...

(N.B. Нужно проработать

опыт партизанской войны Мао.)

Я не умею стрелять.

Как-то на «Основах безопасности жизнедеятельности»

я не смогла вытащить магазин из автомата:

не хватило физической силы.

Но я возьму на себя политическое руководство.

Да, под моим руководством...

Мы будем воевать

долго и упорно и...

однажды возьмем Вашингтон.

И тогда Женни придет ко мне.

У нее будет муж толстый и старый буржуй

и дети.

Я приму ее и детей.

Иногда я меняю финал.

Мы проигрываем, и Женни

приходит ко мне в ночь перед расстрелом.

Я несколько сентиментальна,

люблю Войнич и Виктора Гюго.

Меня несколько печалит, что

Женни пренебрегает литературой.

Как тогда я

пошлю ей письмо со стихами вместо подписи?


Мое чувство к Женни, конечно, вне закона.

Но сначала ты учишься любить Джемму.

Потом тебе подворачивается Женни.

Я бы не стала исключать и Зиту.

Разве революционер - это благочестивый квакер?

III.

  • Ты уже решила, куда подашь документы? - спрашивает мама.

Предполагается, что именно этим я занята.

(Я же думаю...

как моя отрубленная голова

будет смотреться на коленях Женни.

Читаю «Красное и черное».)

  • Вноси предложения - рассмотрим, - говорю я.

  • Я не хочу давить.

  • Глупости. Говори смело.

  • Мне кажется, лучше всего пойти на экономиста.

Я иду на экономиста.

Мне все равно куда.

НЕДО-СЦЕНА. ПУСТОТА БЕЗ МАО

I.

Настоящая Пустота - это,

когда не за что бороться.

Я была не права.

Я не отдавала десять лет жизни за кусочек металла.

Я прожила десять лет.

Жить и бороться - это одно и то же.

Я была не права.

Там на сцене я еще не знала Пустоты,

это было преддверие.


Народное представление об аде -

черти со сковородкой.

Наш народ глуп.

Греки были умнее.

Их ад - вернее, Аид -

мир теней,

мир, в котором борьба лишена смысла.

Смотрите...

Гектор и Ахиллес могли бы вступить в схватку в Аиде.

Никакие черти им не мешают.

Но зачем?

Они могли бы вступить в схватку, чтобы доказать, что они живы.

Но если нужно доказывать, что ты жив - значит, ты мертв.

Там у туалета я и Антон хотели подраться,

чтобы доказать, что жизнь еще продолжается.

Но та жизнь уже была кончена.

II.

«Будет новая жизнь», - говорит мама.

Она заметила мою апатию.

Нет, не будет.

Для жизни нужны люди,

а не тени.


Экономический факультет готовит экономистов.

  • Счетоводов, - говорю я.

Нет, конечно, в проспекте написано

«мировая экономика», «экономическая теория».

Но это так же верно, как то, что

университет в Банги-Банги готовит физиков-ядерщиков.


Не могу объяснить.

Мне кажется,

что все люди вокруг меня тени

и только играют в жизнь.


Приходит профессор, читает лекцию.

На столе у нее Стиглиц.

Я делаю отчаянную попытку проснуться.

Беру в библиотеке Стиглица,

читаю.

Я не знаю этой математики.

Задаю вопрос.

  • На экзамене этого не будет, - говорит она.

Но я не спрашиваю об экзамене,

я хочу понять вывод.

Я тебя спрашиваю:

какой раздел в математике мне нужно пройти,

чтобы понять вывод?!

Она не знает ответа.


Мы играем в университет,

как маленькие девочки играют в домик.

Мы крутим Стиглица,

как мартышка - очки.


Где то время, когда огонь кипел в крови.

Где?

У меня болит мозг.


Подождите! Подождите!

Я никак не могу понять...

Я где-то читала,

что после ядерного взрыва вещи обращаются в тени.

Не знаю, это так?

Наши вещи!

Наши вещи!

Они здесь.

Я их чувствую,

но их нет.

Вот я держу

«Советско-китайские отношения 1937-1941 гг.»

Почему эти годы?

Не важно.

Не об этом речь,

в памяти скребется что-то...

Да, был как-то курьез.

Я выступала на тему что-то про

Коминтерн, КПК и Гоминьдан.

Только начала.

«Знамя революции, поднятое Сунь Ят-сеном,

было подхвачено Мао Цзе-дуном. Нам предстоит понять...»

  • Маша, пожалуйста, не матерись!

Это - Инна,

белокурая девочка

с улыбкой Голливуда.

Она преуспевала только в английском.

Мне казалось, что она

плохо понимает по-русски.

Да, про что я?

Для Инны ничего этого нет,

этой книги нет и вообще...

Наших вещей для нее нет,

они растаяли.

Вот -

наши Хиросима и Нагасаки.

И?


Тень, что гналась за мной,

отрезает мне голову.

Последниее изменение: