Франсиско Миранда и Украина

2016-07-14 К. Дымов

14 июля исполняется 200 лет со дня смерти в испанской тюрьме выдающегося деятеля национально-освободительного движения Латинской Америки, первого президента Венесуэлы и одного из наиболее почитаемых национальных героев этой страны Франсиско де Миранды (1750–1816). Миранду величают Предтечей (по отношению к Симону Боливару) и рассматривают как человека, оказавшего немалое влияние на историю всей Ибероамерики. Хотя он был достаточно противоречивой личностью, в чём выразилась противоречивость самого освободительного движения латиноамериканских народов, возглавленного креольской («белой») знатью.

Себастьян Франсиско де Миранда-и-Родригес появился на свет 28 марта 1750 года в Каракасе в богатой креольской семье. Отец Миранды родился на острове Тенерифе (Канарские острова), и его родословная уходила корнями к гуанчам — загадочному народу, населявшему когда-то Канары и полностью истреблённому и ассимилированному испанцами. Мать Миранды тоже имела канарских предков, но родилась уже в Венесуэле. Франсиско родился через год после свадьбы родителей.

Кстати сказать, в становлении Латинской Америки особо выдающуюся роль сыграли именно представители испанских национальных окраин: баски, обитатели Канарских островов, галисийцы («гальегос»). У того же Симона Боливара в предках значились баски, заселившие аванпорт Каракаса — город Ла-Гуайра. Потомком гуанчей был и герой-освободитель Уругвая генерал Хосе Хервасио Артигас.

Кубу в большом числе заселяли каталонцы, галисийцы, уроженцы Наварры и Канарских островов. На Кубе светловолосых людей часто называют «гальегос» — видимо, среди галисийцев в большей степени сбереглись «светлые» гены кельтов и германских племён. В кубинской кухне явно просматриваются истоки из кухни Канарских островов — в частности, популярное на Кубе мясное блюдо «ропа вьеха».

С Кубой связана и жизнь Миранды — получивший образование в университете Каракаса молодой человек поступил на службу в испанскую армию, служил он в чине капитана на Кубе, где, установив связи с местными сепаратистами, собственно, и включился в движение за освобождение испанских колоний. Франсиско Миранда уже в молодости решил посвятить свою жизнь освободительной борьбе, в связи с чем ему, спасаясь от преследований властей, пришлось покинуть родной континент и бóльшую часть жизни провести в эмиграции — в Европе и Северной Америке.

Классовое происхождение креола Миранды обусловило ограниченность тех политических средств, которыми он хотел добиться осуществления поставленной им благородной цели. Креолы мечтали об освобождении из-под власти испанской короны, но боялись народных масс, не хотели их широкого вовлечения в борьбу. Это ярко проявилось в деятельности как Миранды, так и Боливара. Одной из причин поражения отряда Миранды в экспедиции в Венесуэлу 1806 года и возглавленной им Первой Венесуэльской республики 1811–12 годов было нежелание решить важнейший вопрос об освобождении негров-рабов и индейцев.

Поначалу Франсиско де Миранда вынашивал проект создания Колумбийской империи — конституционной монархии, объединившей все испанские владения на континенте, и во главе её Миранда видел кого-то из потомков правителей державы инков. Лишь со временем Миранда пришёл, наконец, к республиканским взглядам.

Боязнь опереться на народные массы заставляла его искать поддержки и союза у ведущих европейских держав, остро соперничавших с Испанией, — у Британии, Франции, России. Основную свою энергию политик-эмигрант развернул именно на этом направлении, колеся по миру, общаясь с влиятельными людьми, добиваясь аудиенции при дворах. Франсиско де Миранда побывал в США, Англии, Франции, Пруссии и многих других германских государствах, Голландии, Швеции, Дании, Швейцарии, Италии, Турции. Список знаменитых людей, с которыми Миранде довелось быть лично знакомым, просто потрясает — в их числе Дж. Вашингтон, Т. Джефферсон, Наполеон Бонапарт, британский премьер-министр У. Питт, шведский король Густав III, король Польши Станислав II Август, а ещё Томас Пейн, Станислав Понятовский, Артур Веллингтон, Ж. Кондорсе, композитор Йозеф Гайдн и др.

Понятное дело, чтобы заполучить поддержку великих держав, венесуэльцу приходилось «торговать национальными интересами», идти на уступки и даже на ущемление суверенитета спроектированного им будущего государства. Так, Англии взамен за военную помощь восстанию были обещаны торговые преференции и все испанские владения в Вест-Индии. И, тем не менее, найти какой-то существенной поддержки в Европе Миранде так и не удалось — очевидно, потому, что противники одряхлевшей Испании хотели лишь ослабить её, да поживиться за её счёт, но никак не желали появления в Западном полушарии сильного независимого государства.

В ходе заграничных скитаний Миранда пережил множество приключений. Добровольцем он сражался за восставшие североамериканские колонии. Во время Великой французской революции примкнул к жирондистам (радикальные взгляды якобинцев были ему чужды), сделался генералом революционной армии. Миранда отличился в победной битве при Вальми 20 сентября 1792 года. Осенью 1792-го войска под командованием генерала Франсиско Миранды овладели Антверпеном, и он был назначен командующим всеми французскими силами в Бельгии.

Однако далее пошли неудачи: он не смог взять Маастрихт, вместе с генералом Шарлем Дюмурье потерпел поражение при Неервиндене, был обвинён в связях с предавшим революцию Дюмурье, оправдан. После якобинского переворота Миранда снова оказался в тюрьме, где провёл полтора года и был выпущен на свободу термидорианцами, вскоре после чего он покинул Францию, уехав в Англию.

Имя Франсиско Миранды как генерала революционной Франции высечено на Триумфальной арке в Париже, его портрет украшает Зеркальный зал Версальского дворца, памятник Миранде установлен в селении Вальми (это близ Вердена).

Интереснейшим эпизодом в жизни Франсиско Миранды явилась его поездка по Российской Империи в 1786–87 годах. 26 сентября (7 октября) 1786 года он приплыл на борту австрийского судна в Херсон, где Миранде пришлось на целый месяц задержаться на карантин в связи с эпидемией чумы в Турции, откуда он прибыл.

Идея направиться в студёную Россию пришла к горячему латиноамериканцу, скорей всего, на Адриатике, а окончательное решение он принял уже в Стамбуле, получив письмо от одного влиятельного петербургского сановника. В правящих кругах Российской Империи к Миранде был проявлен немалый интерес — по всей видимости, это был один из первых, если не первый политический контакт России с Латинской Америкой, о которой даже у наиболее образованных людей тогдашней России были самые смутные представления.

Миранда находился в России целый год и проехал в общей сложности 4 тыс. км. Побывал в Москве и Санкт-Петербурге, Гатчине и Царском Селе, Кронштадте и Выборге. Любовался Кремлём и собором Василия Блаженного, царь-колоколом и царь-пушкой, Зимним дворцом и Эрмитажем, фонтанами Петергофа, ансамблем Ораниенбаума и Шлиссельбургом, выезжал в Троице-Сергиев монастырь, в Новый Иерусалим и село Коломенское, посетил множество других примечательных мест.

Но начиналось путешествие на юге, на территории современной Украины. Франсиско Миранда побывал в Кременчуге — в то время административном центре наместничества, в Киеве. 14 февраля 1787 года в Киеве, в Мариинском дворце, гостя приняла сама Екатерина II, совершавшая тогда тот знаменитый южный вояж, в ходе которого граф Григорий Потёмкин якобы показывал ей «потёмкинские деревни». С Потёмкиным Миранда тоже общался, как и с целым рядом высокопоставленных вельмож — графом Александром Безбородко, руководившим внешнеполитическим ведомством, с малороссийским генерал-губернатором фельдмаршалом Петром Александровичем Румянцевым-Задунайским, с вице-канцлером И. А. Остерманом.

Надо отметить, что Миранда был человеком обаятельным, умевшим находить с людьми общий язык и общие интересы. Благодаря этому в широкий круг его собеседников в России вошли дипломаты и придворные дамы, купцы и владельцы мануфактур, иерархи православной церкви. Учёные беседы латиноамериканец вёл с академиком Петром Палласом и основателем эпидемиологии в Российской империи Даниилом Самойловичем.

Профессиональному военному Миранде, конечно же, были ценны контакты с коллегами. Он познакомился с Александром Суворовым и адмиралом С. Крейгом.

28 января 1787 года в Кременчуге произошла встреча Франсиско Миранды с 41-летним командиром Бугского егерского корпуса генерал-майором Михаилом Кутузовым. В своём дневнике Ф. Миранда написал: «Мы увидели один батальон Екатеринославского пехотного полка, сформированного одновременно с тем полком, который мы видели в Крыму; что касается солдат, то лучше не бывает. Генерал-майор Кутузов, который мне его показал, человек очень сведущий в военном деле и других областях» [цит. по: П. А. Жилин. Михаил Илларионович Кутузов. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1979. — 400 с.; с. 28].

В Киеве венесуэлец восторгался Софийским собором и Киево-Печерской лаврой, спустился в её пещеры. Большое путешествие в сопровождении Потёмкина Ф. Миранда совершил в Крым: Симферополь и Севастополь, дворец и усыпальница ханов в Бахчисарае, ханская летняя резиденция Карасубазар, древняя столица полуострова Старый Крым, генуэзские укрепления в Феодосии и Судаке, развалины Херсонеса — всё это с огромным интересом осмотрел заморский гость.

Начиная с 1929 года, в Каракасе был издан утраченный на целое столетие громаднейший (как выразился один историк, это целые «Гималаи листов»!) «Архив генерала Миранды», который представляет большую ценность, в том числе, и как источник сведений по истории, географии и этнографии Украины конца XVIII века. Записи свидетельствуют об интересе Миранды к жизни простого народа.

Миранда отбыл из Кронштадта в Стокгольм 7 (18) сентября 1787 года, но ещё в течение нескольких лет, проживая в разных странах, поддерживал контакты с русскими друзьями и с дипломатическими представителями России. Ф. Миранда отклонил предложение Екатерины II о переходе на российскую службу, но получил всё же воинское звание полковника русской армии с правом носить мундир. Он получал от России финансовую помощь и не раз пользовался её дипломатической защитой в ситуациях, когда ему угрожала расправа со стороны испанских властей.

Связи с Россией прекратились после того как Франсиско Миранда вступил в армию революционной Франции, что, естественно, вызвало крайнее возмущение императрицы и её приближённых. Впрочем, спустя много лет, когда пленённый Миранда томился в испанской тюрьме, подружившийся с ним видный дипломат граф Семён Романович Воронцов с сочувствием вспоминал «бедного Миранду».

Существуют домыслы насчёт того, что молодой, статный латиноамериканец во время поездки по России мог стать любовником Екатерины Великой. Однако эта версия не имеет никаких подтверждений. Вообще-то, Миранда вправду был очень любвеобилен и в своих записках, нимало не стесняясь, живописал свои амурные похождения как со знатными дамами, так и с простолюдинками. Но как раз о чём-то подобном с царицей он не сообщает ни слова, и к тому же, как отмечают биографы, Миранду интересовали молодые и красивые женщины, он обладал независимым нравом, и вступать с альковную связь ради реализации каких-то своих интересов ему было совсем не свойственно. Серьёзные историки данную тему давно закрыли.

Гораздо важнее вопрос о том, какими мотивами руководствовались Екатерина и её приближённые, оказывая покровительство и уделяя вообще внимание гостю из Южного полушария. По всей видимости, помогать Миранде в деле освобождения его родины императрица не собиралась, да и сам Миранда, не скрывавший своей ненависти к испанцам, в беседах с царицей и её сановниками особо этот вопрос не поднимал. Да, в России к нему отнеслись сочувственно — как к жертве произвола испанских властей, не более того. Правда, позже, в конце 1810-х годов, приступая к вооружённой борьбе, Миранда утверждал, будто бы Екатерина высказывалась за свободу Испанской Америки и была готова оказать помощь — но это утверждалось Мирандой «задним числом» и, скорее всего, преследовало пропагандистские цели.

Возможно, некоторый практический интерес Екатерины был обусловлен тем, что как раз в то время она замыслила первое в истории русского флота кругосветное плавание эскадры капитана Муловского. Это предприятие, связанное с экспансией в «Русской Америке», могло обострить отношения с Мадридом, так что России не помешало б опереться в регионе на местных инсургентов. Экспедиция, однако, так и не состоялась — ей помешали начавшиеся вскоре войны со Швецией и Турцией.

Один из наиболее сведущих авторов — М. С. Альперович, написавший книгу о путешествии Ф. Миранды по России, — считает, что благосклонность Екатерины к Предтече находилась в русле её стремления поддерживать и демонстрировать всей Европе имидж просвещённой монархини, водившей дружбу с Вольтером и Дидро. Образованный и настроенный «умеренно-либерально» Миранда принадлежал к тому же интеллектуальному кругу, что и французские просветители; к тому же он располагал обширной и ценной информацией по разным странам, был прекрасным собеседником и уже в силу этого был чрезвычайно интересен императрице.

Как бы то ни было, путешествие Предтечи в Россию и на Украину — яркая страница в истории взаимоотношений наших народов. В память об этом Уго Чавес передал в дар Петербургу памятник Миранде, открытый 28 марта 2012 года.