Когда отрицание государства оборачивается его увековечиванием

2016-06-12 Василий Пихорович

В свое время Энгельс сформулировал мысль, которая вместила в себе, так сказать, квинтэссенцию марксистского учения о государстве: «Буржуазное государство уничтожается, государство вообще отмирает».

Этим самым марксизм отграничивал свою точку зрения на судьбы государства не только от анархистской (на что обычно обращают внимание, тем самым выставляя марксистов сторонниками сильной государственной власти), но и от всякой буржуазной точки зрения на этот вопрос.

На самом деле, всякая буржуазная точка зрения на государство по существу является анархистской. С самого своего зарождения буржуазная точка зрения исходила из того, что государство — это зло. На этом строятся обе концепции «общественного договора» (Томаса Гоббса и Жан-Жака Руссо), которыми, в конечном счете, исчерпывается буржуазная точка зрения на происхождение государства. Для обоих концепций общественного договора общим является и то, что государство — это зло необходимое. Для буржуазного рассудка (слово «буржуазного» на самом деле здесь лишнее, ибо рассудок по своей природе есть явление исключительно буржуазное — это есть самосознание индивида в условиях развитого товарного производства) осознание необходимости государства является достаточным основанием для того, чтобы его оправдывать, не взирая на то, что оно есть зло.

Анархизм, вырастая из гегельянства, предпринявшего попытку выхода за рамки рассудка (но отнюдь не за рамки товарного способа производства, рассудок порождающего), из существования государства как необходимого ЗЛА выводит необходимость его уничтожения. Парадокс состоит в том, что рассудок очень быстро осваивает и эту точку зрения, без труда совмещая ее с ровно противоположной точкой зрения на государство как НЕОБХОДИМОЕ зло. Рассудок не видит никакого нарушения логики, когда он требует одновременно свободы от вмешательства государства и всемерной поддержки с его стороны. Ведь рассудок — это точка зрения индивида, и он требует свободы именно для себя и поддержки именно для себя. И ему представляется совершенно естественным, если эта свобода будет обеспечена за счет ограничения свободы для других, а поддержка других со стороны государства вообще ему будет казаться противоестественной.

Другими словами, анархизм, сводя свою теорию к отрицанию государства, этим самым предполагает его. Если не будет государства, не будет и анархизма, поскольку нечего будет отрицать. Следовательно, сохранение (точнее сказать, воспроизводство) государства есть необходимое условие существования анархизма. А поскольку анархизм существует в основном «в уме», а государство в действительности, то такая ситуация очень даже устраивает буржуазию.

Либерализм, различного рода реформизм, радикализм, в той мере, в какой они критикуют буржуазное государство за его недостатки, сводятся к анархизму и представляют собой по сути самокритику буржуазного государства с целью его усовершенствования и, следовательно, укрепления и даже увековечения.

Общность между анархизмом, либерализмом и прочими видами реформизма состоит в том, что они отрицают капитализм с точки зрения предшествующих стадий общественного развития. И не суть важно, будет ли это призыв вернуться к общине или к стадии свободной конкуренции.

Мих. А. Лифшиц в связи с этим писал: «…не всякое отрицание старого имеет социалистическое содержание. Бунт и революция — не одно и то же. Более ста лет назад в связи с критикой "философии бунта" одного из основателей анархизма Маркс и Энгельс перевели эту разницу понятий на язык действительной жизни. Бывает такое отрицание, которое может только усилить известный порядок вещей путем обновления его свежими силами в лице бунтарей, выскочек и анархистов, которым революция может сказать словами поэта — "ты для себя лишь хочешь воли"» [Мих. Лифшиц. Нравственное значение Октябрьской революции. Собрание сочинений в трех томах. Том III. Москва, «Изобразительное искусство»,1988, С.230 — 258].

Точка зрения марксизма в этом вопросе отличается от анархизма тем, что она предполагает не отрицание государства как единовременный акт, а отрицания, то есть процесс, целый исторический период, суть которого, если говорить по-простому, заключается в нахождении (то есть в нахождении, открытии, но никак не в придумывании) форм, способных заменить государство в деле самоорганизации общества.

И едва ли не самой трудной задачей этого переходного периода является задача преодоления не только государства, но и анархической формы ее отрицания. Потому что анархизм отрицает государство как власть целого над частным, в то время как государство на самом деле всегда было и будет властью одной части общества над обществом в целом. Именно по этой причине всегда терпели и сейчас терпят поражение все революции, которые удовлетворяются отрицанием существующей формы государства и не ставят вопрос о преодолении частной собственности на средства производства, которая порождает и каждый раз возрождает раскол общества и власть не лучшей его части над обществом, и государство с каждой такой попыткой приобретает все более тоталитарный характер, и по степени контроля за индивидом уже давно превосходит все, что могли придумать авторы антитоталитарных утопий всего несколько десятилетий назад.