Куда демографическая кривая вывезет
2016-03-23 Дмитрий Королев
По данным Госстата, в 2015-м нас стало меньше на 183 тыс. чел. Численность жителей выросла только в столице, а из областей - лишь в Закарпатской и Ровенской, тогда как во всех остальных, включая входящие в исторический регион Галичина (Ивано-Франковская, Львовская и Тернопольская области, кроме северных районов последней), - сократилась.
Население неуклонно уменьшалось с начала 90-х, но в последние годы перед майданом процесс замедлился. Если в 2000-е годовая убыль от всей массы населения колебалась в диапазоне от 0,75 до 0,5%, то в 2012-2013 гг. опустилась ниже 0,3%, давая надежду на стабилизацию демографической кривой в обозримом будущем - разумеется, при условии социально-экономического прогресса в стране.
В 2010-м сокращение населения (без учета Крыма) составило 190 тыс. чел. (0,44% от численности на 1 января указанного года), в 2011-м - 140 тыс. (0,32%). А в 2012-м - всего 90 тыс. чел. (0,21%). Это был наилучший показатель за почти два десятилетия. Казалось, страна вот-вот начнет наконец потихоньку прирастать гражданами, восполняя утраты предшествующего периода. Впрочем, уже в 2013 г., в преддверии больших потрясений, картина вновь ухудшилась: 130 тыс. (0,3%).
В 2014 г., при всех его перипетиях, еще не наблюдалось заметных признаков деградации - сокращение на 140 тыс. чел., или 0,33%. Ведь на протяжении большей части года на свет появлялись дети, зачатые до майдана. Их родители, планируя пополнение в семье, никак не могли предвидеть ожидающих страну в ближайшем будущем испытаний.
И вот в 2015 г. кризис, охвативший Украину, получил четкое отражение в демографической сфере: минус 183 тыс. душ, что на целую четверть хуже, чем в 2014 г., и в относительном выражении составляет минус 0,42%. В этом отношении страна отброшена к острокризисному 2009 г., когда убыль населения в целом по Украине (с Крымом) составляла 0,44%. Дальнейшая динамика, учитывая социально-экономические и политические реалии, вероятнее всего, будет негативной.
С 2005-го по 2013 г. смертность в стране (на 1000 жителей) снизилась с 16,6 до 14,6. В советские времена она не превышала 12, хотя тенденция к росту наметилась еще с середины 60-х (когда показатель составлял 8 на 1000). Резкий скачок произошел во время реформ 90-х годов: за два-три года - с 12 до более чем 15 на 1000 чел.
В 2015 г. умерли 595 тыс. граждан Украины, т. е. около 14 чел. на 1000. Правда, на сайте Госстата дано примечание, что в статистику не полностью включены данные по зоне АТО, однако даже при максимальных оценках военных потерь их вклад в общее число смертей в стране невелик.
Таким образом, пока повышения смертности не отмечается. А вот с рождаемостью дела обстоят плохо. Вообще анализ этого показателя за последние полвека наводит на некоторые интересные мысли.
То, что кривая рождаемости поползла вниз еще «при советах», - вполне закономерно: эта тенденция характерна для всех развитых государств, хотя в социалистических странах рождаемость в целом оставалась выше, чем в капиталистических. На Украине первый резкий спад (с 21 до 15 рождений на 1000 чел. населения) произошел в 60-е годы XX в. - но здесь нужно учесть «демографическую яму», оставленную войной 1941-1945 гг. Затем, в 1970-е, наступила стабилизация на уровне 15 - стали взрослыми рожденные в период послевоенного «бэби-бума», а кроме того, видимо, так называемый застой реально давал уверенность в завтрашнем дне.
Более того, в середине 80-х произошел даже небольшой «всплеск» рождаемости (есть мнение, что он связан с антиалкогольной кампанией). Заметим, что сейчас у нас на возрастной диаграмме населения (которая в идеале должна представлять собой пирамиду с широким основанием, однако в случае нашей страны больше напоминает силуэт ливанского кедра с довольно хилым стволом) «самое широкое место» приходится как раз на 30-летних, т. е. тех, кто родился около 1985 г.
А ниже располагается провал: к началу 2000-х годов рождаемость обрушилась до катастрофических 7,5 на 1000 жителей. Это обстоятельство само по себе немало ухудшит демографическую ситуацию в ближайшие годы. Ведь весомый вклад в рост рождаемости последних лет внесли дети «горбачевского бэби-бума»; теперь же в репродуктивный возраст вступили те, кто родился в 90-е, - а их мало, да и росли они в условиях, далеко не оптимальных для формирования физически и морально здоровых людей, способных создать крепкую семью и вырастить, воспитать детей надлежащим образом.
В «нулевые» годы, в период относительного экономического благополучия, положение удалось немного поправить. К 2008-му рождаемость подтянулась до 11 на 1000 чел. Последовавший затем экономический кризис не привел к снижению рождаемости (очевидно, люди воспринимали наступившие неурядицы как преходящие), однако и рост ее прекратился: 2013 г. - 11,1.
Зато нынешнее неблагополучие, по всей видимости, воспринимается людьми как наступившее «надолго и всерьез», - и это негативно отразилось на желании обзаводиться потомством. За 2015-й на свет появились 412 тыс. детей, что в соотношении с численностью населения на 1 января того же года составляет 9,55 на 1000. То есть за два года после майдана рожать стали меньше на 14%! Сравним: с конца 80-х по конец 90-х годов - за тяжкое десятилетие обнищания народа, разрухи и нестабильности -произошел обвал рождаемости: показатель упал с 15 до 7,5 (вдвое!) на 1000 чел. По грубым подсчетам, каждый год рождалось примерно на 5% меньше новых граждан, чем в предыдущий. Сейчас наметился даже худший спад - утверждать так правомерно, особенно если при оценке тенденции отбросить данные по первой половине 2014-го (когда, повторюсь, рождались дети, зачатые еще в «мирное время»).
Причина, думается, отнюдь не только в падении уровня жизни населения. Хотя этот фактор, бесспорно, тяжко ударил по большинству граждан: за год реальные доходы снизились на четверть, а зарплаты - на 20% (да еще и задолженность по ним выросла на 42,5%). Да, средняя зарплата в 4195 грн. (за 2015 г.) позволяет худо-бедно прожить бездетному, но вот поднять детей и дать им образование проблематично. А уж что говорить о минимальной зарплате в 1378 грн. - такое вознаграждение за труд ставит человека на грань физического выживания.
Однако можно привести немало исторических примеров, как после окончания войны, в условиях разрухи и крайне низкого уровня жизни рождаемость вопреки всему круто возрастала. Так было, например, в послевоенном СССР. Причина в том, что люди не сомневались: эти трудности - временные, и скоро они будут преодолены. Сейчас подобной уверенности нет. И социальный пессимизм, который нашел наиболее рельефное выражение в динамике рождаемости, явно диссонирует как с утверждениями о якобы наблюдаемом «революционном энтузиазме масс», так и с напускным оптимизмом властей насчет перспектив евроинтеграции.
Региональный срез: Львовщина
Весьма показательны данные статистики по Львовской обл. На Западной Украине демографическая ситуация всегда была лучше, чем в других регионах страны, поскольку здесь до последнего времени в значительной мере сохранялись патриархальные взгляды на семью (их, правда, тоже неизбежно разрушает массовый выезд женщин на заработки). Если же брать текущий момент, то очевидно, что Львовщина дальше других областей отстоит от зоны конфликта и гораздо меньше пострадала от экономического кризиса, чем центр, восток и юг страны. Тем не менее и здесь в 2015-м зафиксированы существенные демографические потери по сравнению с 2014 г.
Рождаемость снизилась с 11,9 на 1000 чел. до 11 (в городах - с 11,2 до 10,3). Естественная убыль населения возросла вдвое: с 0,09 до 0,2%. Как видим, указанный показатель остается намного ниже общенационального, но если в 2014-м он был меньше более чем втрое, то теперь - всего вдвое. И если в 2014 г. в городах области регистрировался даже естественный прирост (0,01%), то в 2015-м зафиксирована убыль 0,1% от всей массы горожан.
Получается, что Львовская обл., не испытавшая таких политических и экономических потрясений, как многие другие регионы страны, в плане демографии теряет даже больше. И это опять-таки можно объяснить социальным пессимизмом.
Во Львове в 2015 г. родились 7645 детей против 8185 годом ранее, скончались 8618 чел. против 8397; разница между числом смертей и рождений выросла с 212 до 973. Рождаемость превышает смертность только в Сиховском районе - скорее всего, в силу того, что этот самый молодой район областного центра заселяется мигрирующей в город сельской молодежью.
Естественное сокращение населения в области отчасти компенсируется за счет миграции. В 2014-м вследствие войны и потока беженцев сальдо миграции достигло рекордного значения - 1543 чел. В прошлом году оно стало меньше - 1335. Весьма примечательно, что в 2015 г. наблюдался отток мигрантов из городов (-562 против +1066 годом ранее, и даже во Львове приток мигрантов снизился с 931 до 277 чел.), зато миграционный прирост в сельской местности подскочил с 477 до 1897 чел.! Не берусь судить о причинах (это вопрос к специалистам-демографам), но, возможно, этот феномен представляет немалый интерес для понимания сегодняшнего кризиса.
Эмиграция и старение населения
В целом же с Украины, как известно, население активно эмигрирует. Официальная статистика учитывает только ту миграцию, что «фиксируется паспортами». Никто не может назвать точное число украинцев, которые длительное время проживают и трудятся за рубежом, однако в общем речь идет о нескольких миллионах.
Нередко приходится слышать утверждение, что Украина способна интегрироваться в Европу преимущественно как поставщик дешевой рабочей силы. Однако это верно лишь отчасти. Несомненно, что огромная армия наших соотечественников желает «съехать отсюда», и такие настроения подогреваются разговорами о безвизовом режиме с ЕС. При этом многие не имеют представления о разнице между безвизовым режимом (которого, впрочем, тоже пока нет) и режимом свободного движения рабочей силы. Между тем лишь последний мог бы позволить украинцам массово и легально трудоустраиваться в Европе.
Год назад общественная организация «Рух за справедливість» провела опрос среди молодежи в возрасте от 18 до 28 лет - и оказалось, что 81% респондентов думают об отъезде. Основные мотивы прагматичны, далеки от «стремления к свободе» и прочей абстрактно-демократической риторики. Большинство сообщают, что за рубежом их особенно привлекают высокий уровень жизни (68%) и более реальные шансы найти работу (54%).
При этом 55% опрошенных признали, что покидать родные края непатриотично и неправильно. Такова специфика отечественного патриотизма: он органически сочетается с желанием сменить страну проживания. У выросших в лоне «рыночного общества» дилемма между любовью к Родине и материальными потребностями частенько разрешается в пользу вторых.
Другие опросы, проводившиеся среди граждан всех возрастов, показывают иные результаты, но доля тех, кто желал бы перебраться на жительство за кордон, неизменно высока - не ниже 20%. Кстати, среди лидеров - Киев с его самым высоким уровнем жизни в стране (и наивысшим уровнем «революционности» и патриотичности). «Чемоданные настроения» на Украине были сильны и до майдана, но после него еще более усилились в связи с возросшей политической нестабильностью.
Разумеется, на деле покинет пределы государства лишь малая часть высказывающих желание уехать. Но сам факт распространенности подобных настроений говорит о том, что граждане не видят будущего для себя и своих детей на Родине.
Пусть, возможно, численность тех, кто реализует на практике мысль об отъезде, и впрямь окажется относительно невелика. Но уедут-то преимущественно молодые, усугубив и без того трагичную демографическую ситуацию. В последние 10-12 лет доля в населении лиц старше 65 лет колебалась в пределах от 15 до 16%. Доля детей до 14 лет стабилизировалась на уровне 14,5% (в 80-е годы она превышала 20%). И ныне явно возникает угроза дальнейшего ухудшения возрастной структуры населения.
Еще в 2011-2012 гг. количество пенсионеров у нас сравнялось с числом официально работающих (и делающих отчисления в Пенсионный фонд). В общем-то старение населения с возрастанием нагрузки на работающих характерно для многих стран, фактически для всей Европы. В Германии или Франции доля стариков не ниже, чем у нас. Принципиальное отличие в том, что страны Европы принимают иммигрантов, омолаживая этим свое население, вливая в него, как-никак, «свежую кровь», тогда как от нас молодежь выезжает, обескровливая нацию.
Как поставщик дешевой рабочей силы Украина-то неспособна конкурировать со странами Ближнего Востока и Африки, где дети и молодежь составляют до половины населения, и, таким образом, существует несметный эмиграционный потенциал. У нас же этот потенциал уже изрядно исчерпан. Случись и вправду массовый исход молодежи, это грозило бы уже через два-три десятилетия превратить Украину в гигантский «дом престарелых», содержать который будет попросту некому.
Впрочем, не стоит преувеличивать потребности ЕС в украинских работниках. Там ситуацию изменил наплыв беженцев. Ведь бегущие в Европу арабы и негры - далеко не сплошь бездельники и захребетники, как некоторые из нас склонны о них думать. Многие мигранты хотят и могут работать, причем среди них - вопреки распространенному у нас мнению - хватает людей с неплохим образованием. Разве что Европа примется сознательно стимулировать приезд наших сограждан, дабы разбавить возникший переизбыток «черной крови» «белой кровью» украинцев. Однако и такое решение может не пройти ввиду растущего негативного общественного мнения в Европе в отношении всякой иммиграции вообще.
Примеры, которым нужно следовать?
У нас сейчас принято искать решения всех вопросов в Европе, у наших соседей, якобы так уж преуспевших на пути евроинтеграции. Поэтому, обсуждая отечественные демографические проблемы, полезно взглянуть на состояние дел в близлежащих государствах, уже вступивших в ЕС*.
- Основные демографические данные, используемые далее, взяты с международного сайта статистики knoema.ru.
Среди прибалтийских государств наиболее благополучной демографической ситуацией может похвастаться Эстония: ее население сократилось «всего лишь» с примерно 1,57 млн. чел. в советские времена до 1,3 млн., т. е. на 17%. Годовая убыль после вступления в ЕС снизилась с 0,6 до 0,19% в 2009 г., но в последние годы опять превысила 0,3%.
При Союзе рождаемость в Эстонии была даже чуть выше, чем на Украине. К слову, интересно, что здесь и в Латвии также был зафиксирован рост рождаемости в 80-е годы (в Эстонии - до 16 чел. на 1000 чел.). После почти двукратного падения в 90-е годы XX в. рождаемость принялась расти в 2000-е, достигла 12 в 2008-м, но снова начала проявлять тенденцию к понижению после кризиса того же 2008-го (2013 г. - 10,3 на 1000 жит.). Возрастная группа старше 65 лет в структуре населения Эстонии ныне составляет 18,5%.
В Латвии население, которое в бытность ее союзной республикой СССР превышало 2,6 млн. чел., сократилось менее чем до 2 млн. (на 23%), в Литве - с 3,7 до 2,9 млн. (на 21,6%). В отличие от Эстонии, в этих странах не наблюдалось демографической стабилизации - народонаселение неуклонно «катится вниз». Скажем, в Литве годовые темпы сокращения населения с 2004-го (год вступления в ЕС) лишь раз - в 2014-м - опустились ниже 1% (до 0,96%), а в 2010-м и 2011 гг. превышали 2%. После вступления в ЕС рождаемость выросла несущественно: в Латвии - с 9,1 до 10,2 на 1000 чел., в Литве - с 8,8 до 10,1. Причем восстановление этого показателя происходило только до кризиса 2008-2009 гг., больно ударившего по прибалтам, после чего этот процесс затормозился.
Бич стран Балтии - трудовая эмиграция в Евросоюз. С момента вступления Латвии в ЕС туда (преимущественно в Великобританию и Ирландию) на заработки выехали свыше 10% латвийцев. Пик пришелся на 2010 г. - тогда из-за экономических неурядиц страну покинули 40 тыс. чел. Правительство принимает программы реэмиграции, всячески пытаясь завлечь молодежь обратно на родину. Но, как свидетельствуют опросы, вернуться в ближайшее время планируют всего 16%, тогда как треть выехавших возвращаться не собираются. Главное, что, по их словам, удерживает от такого шага, - нестабильность рынка труда в родной стране: здесь «легко потерять работу, но тяжело ее потом найти».
Из Литвы в 2011-2014 гг. в среднем ежегодно эмигрировали 45 тыс. граждан, за первое полугодие прошлого года - 22,6 тыс. Половина отъезжающих - в возрасте 20-29 лет. И опять-таки, согласно данным соцопросов, треть мигрантов не намерены возвращаться. По прогнозу Eurostat, к 2040 г. население Литовской Республики сократится до 2 млн. чел.! И оно стареет: доля лиц старше 65 лет выросла с 15,2% в 2003 г. до 18,6% в 2014-м (в Латвии - соответственно с 16,4 до 19,3%).
Гораздо лучше выглядят на этом фоне Польша, Чехия и Словакия. Последняя приросла населением: с примерно 5,3 млн. чел. в 1991 г. до 5,42 млн. в 2014-м. Правда, в предшествующие тому четверть века социализма словаков прибавилось на целый миллион. Начиная с 2002 г., преодолев спад 90-х, Чехия увеличила население с 10,2 до 10,5 млн., и сейчас в стране проживает тысяч на 150 больше народу, чем в 1990-м. Но опять-таки нелишне вспомнить: с середины 60-х годов до крушения коммунистического режима в 1989-м численность населения Чехии выросла более чем на полмиллиона.
Достижение Польши в демографическом плане лишь в том, что численность ее населения с 1990 г. практически не изменилась (а с 1965-го по 1990 г. был прирост с 31 до 38 млн. чел.). Удивительно, что как раз в пору «шоковой терапии» 90-х население страны хоть «по капельке», но увеличивалось, зато с начала «нулевых» наметился тренд к ползучему уменьшению (2004 г. - 38,18 млн. чел., 2014 г. - чуток меньше 38 млн.).
С 2008-го по 2013 г. рождаемость в Чехии снова снизилась с 11,5 до 10,2 на 1000 чел.., в католической Польше - с 10,9 до 9,6 (ниже, чем у нас!), в Словакии - с 10,7 до 10,1 на 1000. Т. е. даже те слабые положительные тенденции, которые отмечались некоторое время, после начала глобального кризиса опять сходят на нет, и «успешная интеграция в Европу», придется это признать, решению демографических проблем рассмотренных нами стран не способствует.
Особенность Венгрии состоит в том, что здесь сокращение численности населения началось еще около 1980 г. и беспрерывно продолжается (1980 г. - 10,7 млн. чел., 2014-й - 9,86 млн. чел.). И если с 2004-го по 2009 г. темпы этого процесса оставались умеренными - 0,15-0,2% в год, то затем возросли до 0,23-0,32% (в 2012 г. - 0,52%). При рождаемости 9,2 на 1000 чел. доля граждан старше 65 лет повысилась с 15,6% в 2004-м до 17,5% в 2014 г.
Наконец, Румыния и Болгария - страны, позже других присоединившиеся к ЕС и по своему социально-экономическому профилю наиболее близкие к нам. В эпоху «кровавого тирана Чаушеску» население Румынии превысило 23 млн. чел., сейчас оно стало меньше 20 млн. После вступления в Евросоюз темпы уменьшения численности подскочили с около 0,5% в год до примерно 1,5% в 2007-2008 гг. Сейчас показатель стабилизировался на уровне чуть ниже 0,4%.
Во второй половине 2000-х годов рождаемость в Румынии выросла с 10,4 до 10,9 на 1000 чел., но к 2013 г. упала до 8,8. Этот показатель много ниже, чем у нас, хотя патриархальность нравов никак не слабее, чем в Галичине, - по уровню религиозности населения православная Румыния занимает первое место в Евросоюзе.
В Болгарии численность населения в конце 80-х достигла 9 млн., а в 2014-м осталось 7,22 млн. Темпы сокращения стабильно держались на уровне 0,5-0,6% в год, зато в эпохальном для Болгарии 2007-м население уменьшилось на 2%. Рождаемость после вступления в ЕС сначала подросла с 10,0 до 10,9 в 2009 г., но далее вновь понизилась (2013 г. - 9,2 на 1000 чел.). И Болгария - «очень старая» страна: граждан в возрасте свыше 65 лет там 19,7% (в 2007-м было 17,7%).
Обе страны чрезвычайно пострадали от трудовой эмиграции, после того как для их граждан распахнулись двери «старой Европы». По состоянию на 2013 г. каждый 10-й румын находился на заработках в Западной Европе. За семь лет с года вступления в ЕС только врачей из Румынии выехало 14 тыс.!
И, судя по всему, правители государств «новой Европы» не особо пытаются остановить поток желающих выехать за кордон. Во всяком случае, они ратовали и ратуют за свободу передвижения рабочей силы в ЕС, рьяно отстаивая этот принцип, когда на него пытаются покушаться «старшие партнеры». Такое впечатление, что им попросту нужно «сбагрить лишнее население», ослабив социальное напряжение и добившись расположения избирателей, также мечтающих жить на Западе.
По выражению греческого философа Протагора, «человек есть мера всех вещей». Следуя этой формуле, благополучие человека есть критерий успешности экономического развития той или иной страны, эффективности ее экономической политики. Какие бы радужные цифры роста ВВП и прочих макроэкономических параметров нам ни приводили, но если в некой стране население сокращается, вымирая или уезжая из нее, то о каком экономическом прогрессе, а тем более процветании можно говорить? И, разумеется, нельзя поставить ее правительству хорошую оценку. Таким образом, из рассмотренных выше стран (которые нам представляют как образец) разве что Словакия с Чехией заслужили «четверочку с минусом».
Эти примеры - в особенности Болгарии и Румынии - свидетельствуют: гипотетическое вступление Украины в Евросоюз не способствовало бы решению ее демографических проблем, а, вероятнее всего, усугубило бы их.
Если не принять экстренных мер, в ближайшее время ситуация может обостриться, и тогда процесс депопуляции страны, располагающей лучшими в мире черноземами, усилится и, не исключено, перейдет в новую фазу. В этом свете вовсе не такими уж невинными выглядят и планы размещения в нашей стране беженцев с Ближнего Востока: вроде бы 250 человек, которых планируют разместить в Яготине под Киевом, - не более чем капля, но как знать: а не пробный ли это шар? Не стоят ли за этим далеко идущие планы - почему бы в будущем не заселить «пришельцами» самую обширную из стран, полностью расположенных в Европе, если в ней столь мало остается своего населения? Должен же кто-то жить на этой земле...