Тунис на новом цикле истории. 20 марта Тунисская Республика отмечает 60 лет независимости
2016-03-20 Дмитрий Королёв
Одним из самых выдающихся уроженцев этой колоритной арабской страны с населением ныне в 11 млн. душ был Ибн Хальдун (1332-1406) - государственный деятель, историк, философ и предтеча политэкономии, выступивший одним из основоположников т.н. теории исторического круговорота. Суть её в представлении о том, что общества движутся «по кругу», с постоянным «возвращением назад», при закономерной смене циклов возрождения, процветания и упадка.
То была исторически первая попытка создать науку об обществе (или, как выражался сам Ибн Хальдун, «науку о культуре»), обнаружить закономерности в кажущемся хаосе войн, восстаний, смены правителей и прочих событий. При том уровне развития общества невозможно было прийти к пониманию общественного прогресса, но теория круговорота стала шагом вперёд по сравнению и с античной описательной историографией, и с пессимистическим представлением об удалении человечества от мифического «золотого века», и с религиозной концепцией движения к «концу света», господствовавшей тогда. Впоследствии именно соединение идеи прогрессивного развития с признанием циклов - как бы возвращения к прошлому - привело обществознание к пониманию реального движения общества «по спирали».
Более того - что особенно ценно у арабского мыслителя - он видел причины тех или иных общественных явлений не только в особенностях географической среды (чем предвосхитил «географическую школу» в социологии), но и в общественном разделении труда, в росте товарного обмена - т.е. видел причины в сфере экономики.
Вся история Туниса с момента обретения им независимости после ровно 75-ти лет пребывания под французским протекторатом (1881-1956) тоже удивительным образом напоминает «бег по кругу», движение по циклам в попытках преодолеть тиранию, создать новое общественное устройство в интересах масс, и непонятно, сумеет ли эта страна начать по спирали действительное восхождение вверх. К слову, все попытки того же Ибн Хальдуна воплотить справедливый общественный строй во главе с «правителем-философом» (как по Платону) потерпели неудачу...
От диктатора к диктатору, от «революции» к «революции»
Новейшая история Туниса весьма поучительна для нас.
Спустя чуть больше года после провозглашения независимости, 25 июля 1957 года, был низложен 19-й и последний бей из династии Хусейнидов, правивших страной с 1705 года, - Мухаммад VIII аль-Амин (занимал престол с мая 1943-го). Соответственно, была провозглашена республика, и президентом её стал один из признанных лидеров борьбы за независимость, глава социалистической партии «Новый Дестур» (по-арабски - «конституция») - Хабиб Бургиба (1903-2000).
Он осуществил ряд прогрессивных реформ, в т.ч. ввёл доступное бесплатное образование и предоставил широкие права женщинам - по степени их эмансипации Тунис сразу занял одно из первых мест в исламском мире. В 1963 году была закрыта французская военно-морская база в Бизерте. Поначалу Бургиба придерживался социалистического пути развития (хоть и считал марксизм применимым лишь для развитых стран Запада) и ориентации на СССР. Но уже к началу 70-х он склонился в сторону либеральной экономической модели, поддержки частной собственности и иностранного капитала, стал ориентироваться на Запад, хотя и хорошие отношения с Москвой не порывал. При этом Бургиба в 1963 году запретил компартию (запрет отменили в 1981-м), разгонял выступления рабочих и студентов, а в 1975 году объявил себя пожизненным президентом. Со временем Бургиба принялся всё более жёстко подавлять оппозицию, превращаясь в типичного восточного диктатора.
Его свергли 7 ноября 1987 года - аккурат в тот день, когда в нашей стране торжественно отмечали 70-летие Октября и М. С. Горбачёв зачитал свою известную речь «...Революция продолжается» («Есть у революции начало, нет у революции конца»). Произошедшее в Тунисе назвали «Жасминовой революцией». На вершину власти взобрался на тот момент премьер-министр генерал Зин эль-Абидин Бен Али (род. 1936), отправивший Бургибу «по состоянию здоровья» в почётную ссылку в его родной город Монастир, где «отец нации» умер и покоится ныне в мавзолее.
Переворот 1987 года также назвали «медицинским» - очевидно, по аналогии с «майской исправительной революцией» 1971 года в Египте, когда Анвар Садат вычистил из госаппарата соратников умершего годом ранее Гамаля Абделя Насера. Провозгласив лозунг «Открытость, демократия, правовое государство!», Бен Али установил в действительности ещё более репрессивный авторитарный режим.
Расцвели коррупция и казнокрадство, которые у тунисцев ассоциировалась со второй женой Бен Али Лейлой Трабелси. Впрочем, все творившиеся безобразия не мешали тому же Евросоюзу тесно сотрудничать с официальным Тунисом.
Здесь надо отметить, что правление Бен Али было не самым худшим по своим социально-экономическим результатам. За те 23 года ВВП Туниса без единого года «в минусе» рос со средним темпом 4,33%, а в 2000-е годы темп поднялся до 4,46%. Уровень бедности (доля людей с доходами ниже 1,25 долл. в день) с 8,6% в 1985 году сошёл почти к нулю (0,7% в 2010-м). Грамотность среди взрослых выросла с 48,2% в 1984 году до 79%, а с неграмотностью среди молодёжи почти покончено.
Легковой автопарк страны с 2000 по 2010 год приумножился в 1,5 раза. Уже при Бен Али треть тунисцев подключилась к Интернету (сегодня этот показатель приближается к 50%) - по уровню образованности и компьютеризации населения Тунис в числе лучших наций Африки. И даже социальное неравенство - если верить официальным данным - снижалось: с 1985 по 2010 год удельный вес в совокупном доходе 10% самых богатых граждан снизился с 34 до 27%, а 10% самых бедных тунисцев немного, но всё-таки вырос (с 2,26 до 2,6%). Укрепился «средний класс».
Зато беда всегда была с безработицей, не опускавшейся ниже 13%. Тунис в больших количествах поставляет в ЕС трудовых мигрантов, чьи денежные переводы играют немаловажную роль в экономике страны. Особенно велика безработица среди молодёжи - люди заканчивают вузы и не могут устроиться в жизни, сидя на шее у родителей или трудясь «на базарах». Вот вам неустроенность в сочетании с завышенными ожиданиями ориентированного на европейские стандарты жизни молодого поколения и с возмущением народа коррупцией - как одна из причин «революции», давшей старт «Арабской весне». А тут ещё, если помните, наступил мировой продовольственный кризис, вызвавший крутой рост цен на еду.
В условиях глобального ослабления рабочего движения ведущей силой социальных протестов, помимо студентов, повсеместно сделалась мелкая буржуазия («средний класс»), которая более всех страдает от коррупции, от мздоимства как особой формы эксплуатации этого общественного слоя. За ним уже идут и рабочие - как это произошло в Тунисе, где профсоюзы поддержали антиправительственные выступления. Но мелкие буржуа - это такой слой, который по самой своей природе не способен руководить борьбой и самостоятельно взять власть, и его энергия, его активность запросто направляются правящим классом в нужное ему русло - что и определяет содержание и результаты всех «революций» последнего времени.
Между прочим, на президентских выборах осенью 2009 года Бен Али получил 90% голосов! И вдруг... Детонатором выступлений стало самосожжение 27-летнего бедного торговца овощами Мухаммеда Буазизи, совершённое им 17 декабря 2010 год в знак протеста против произвола полиции и чиновников (его именем назвали центральную площадь города Тунис - прежде площадь «7 Ноября»). Вскоре Тунис охватили беспорядки с бесчинствами мародёров и двумя сотнями погибших. Такого рода бунты совсем не редкость для стран Африки и Ближнего Востока, но Бен Али неожиданно быстро и без ожидавшегося сопротивления бежал из страны (сегодня он проживает в Саудовской Аравии, получив там политическое убежище).
По-видимому, данное обстоятельство сыграло ключевую роль - инсургенты по всему Ближнему Востоку вдохновились быстрой и лёгкой победой в Тунисе и, получив поддержку извне и используя возможности соцсетей, вывели народ на улицы и площади. Удивительным образом последствия «революций» зависели от степени лояльности тех или иных народов Западу. Ведь по-настоящему заполыхали лишь строптивые Ливия и Сирия (и отчасти Египет из-за слишком большого влияния там «братьев-мусульман»), где внутренние конфликты обострило прямое вмешательство извне. Зато в прозападных монархиях все протесты быстро подавили без особого возмущения поборников демократии в Вашингтоне и Брюсселе. Двойные стандарты!
Можно сказать, что Тунис, начав «революционный процесс», больше других выиграл и меньше других потерял, хотя однозначную оценку «революции», снова названной «жасминовой», вряд ли кто-то может дать. Плюсом ей можно засчитать то, что впервые в истории этой страны состоялись свободные и демократические выборы в Учредительное собрание (23 октября 2011 года).
Радикал-исламизм на обочине. Но не в могиле...
На выборах относительную победу одержала умеренно исламистская партия «Ан-Нахда» (Партия возрождения), подвергавшаяся гонениям при Бен Али. Слово «умеренная» означает её схожесть с эрдогановской Партией справедливости и развития, признание ею базовых демократических свобод, включая права женщин, а также её приверженность либерализму в экономике. Однако поскольку большинства мест в парламенте никто не получил, пришлось идти на компромисс: правительство сформировали «нахдисты» во главе с премьером Хамади Джебали, пост президента достался светскому политику Монсефу Марзуки. Благо, что и исламисты, и главные светские партии едины в следовании «мировому мейнстриму» в делах экономики.
Однако долгого и прочного компромисса не получилось: борьба исламского и светского начал продолжилась, обострившись в результате убийства 6 февраля 2013 года оппозиционного политика-левоцентриста Шокри Белаида. На его похороны собралась миллионная (!) манифестация, и под давлением протестов Джебали ушёл. Его сменил его однопартиец Али Лараед, однако и тот не удержался даже до конца года. На протяжении всего 2013-го обстановка в Тунисе оставалась взрывоопасной, но политикам всё же удалось удержаться от скатывания к серьёзному конфликту.
Похоже, тунисцы отвергли радикализм и проявили склонность выдвигать на передний план именно социальные требования - против Лараеда резко выступили профсоюзы. Показательно, что протесты 2013 года проходили под лозунгами: «Ни платков, ни мини-юбок!» и «Мы не хотим бород, мы хотим хлеба!»
Получается, как и в Египте, «революция преодолела саму себя», после ряда стадий внутренней борьбы утвердив в итоге вменяемый светский режим и выдавив радикалов, что пытались прорваться к власти на волне хаоса, на обочину политики.
«Обочина» состоит в том, что среди иностранцев, воюющих в рядах ИГИЛ в Ираке и Сирии, тунисцы занимают первое место - в 2014 году таковых было, по подсчётам МВД Туниса, 2400 чел., а в 2015-м - уже 5000.
Хотя радикальных исламистов хватает и в самом Тунисе, о чём говорит целая серия кровавых терактов, совершённых в стране. Несомненная опасность исходит из Ливии, погружённой в хаос гражданской войны и ставшей рассадником исламизма. Да и светский в целом Тунис обладает в этом плане богатыми традициями. Город Кайруан был первым городом, основанным в Африке мусульманами (в 670 году). В средние века он являлся главным богословским центром Ифрикии (по-арабски - «Африка», в историческом контексте - Тунис с прилегающими районами Алжира и Ливии), откуда ислам распространялся по всему Мáгрибу и Средиземноморью.
7 марта с.г. группа боевиков (предположительно ИГИЛ) пересекла границу с ливийской стороны и напала на город Бен-Гердан. Погибли 7 мирных жителей и 13 бойцов тунисской нацгвардии; власть утверждает про ликвидацию 49 нападавших. При этом пресс-секретарь правительства Туниса Халед Шаукет признал, что «война с терроризмом будет долгой и потребует больших усилий».
Примерно в то же время силы безопасности провинции Кайруан (той самой!) заявили про раскрытие «спящей» ячейки экстремистов. Ещё раньше, в феврале, была пресечена попытка организовать тренировочный лагерь моджахедов на северо-западе Туниса, арестованы 16 человек. Угроза настолько серьёзна, что нынешний президент Тунисской Республики Беджи Каид эс-Себси 24 ноября 2015 года ввёл режим чрезвычайного положения, который позже был продлён до 22 марта.
Очевидно то, что, не решив те острые социальные проблемы, что привели к «Жасминовой революции» 2011 года, власти вполне могут «бросить» большие массы радикализующейся молодёжи в объятья исламистов. Причём это будут отнюдь не «умеренные» исламисты, в вопросах экономики солидаризующиеся со светскими либералами - что и привело бы их тоже к краху в случае провала реформ.
Мало кто указывает на то обстоятельство, что подъём исламизма начался после крушения СССР и утверждения неолиберализма как «безальтернативной экономической модели». Что исламизм сильно вырос и стал рваться к господству в тех арабских странах, что в недавнем прошлом повернули от социализма к «рынку» и привлечению западного капитала (Сирия, Южный Йемен, да даже в какой-то мере и Ливия при позднем Каддафи). Что «разбудили Джинна» американцы, вторгшись в Ирак и Афганистан. И что кризис либерализма в 2009-м, помимо прочего, «взорвал» Ближний Восток. Так что радикал-исламизм - это «реакция на реакцию».
Социальные и политические итоги «Второй Жасминовой революции»
Через год после «революции» подавляющее большинство тунисцев оценивали её положительно; но чем больше проходит времени, тем чаще на вопрос «Что же изменилось?» простые люди отвечают: «Ничего!» «А была ли революция? Никаких изменений в жизни обычных граждан Туниса не произошло», - с горечью поделился своими мыслями с корреспондентом ИТАР-ТАСС сотрудник столичного отеля.
По словам эксперта, кандидата политических наук Ирины Моховой: «Волна энтузиазма от осознания возможности реальных политических изменений, прокатившаяся по Тунису и подтолкнувшая соседние арабские страны на повторение тунисского опыта, сошла на нет. Причин этому может быть несколько. От обострившихся внутренних проблем с обеспечением безопасности и экономической нестабильности до психологической потребности возвращения к понятной и предсказуемой системе взаимоотношений власти и общества. Отсюда и иногда встречаемая ностальгия по временам Бен Али, "когда всё было хорошо"» [материал «От "арабской весны" до Третьей мировой войны» на сайте tass.ru].
В 2011 году впервые с 1986 года экономика Туниса показала спад ВВП, и, вообще, в 2011-14 годах средний прирост экономики составил всего 1,73% - т.е. в 2,5 раза меньше, чем было при Бен Али. Госдолг вырос с 40,4% ВВП в 2010 году до 49,9% в 2014-м. Безработица в 2011 году взлетела с 14 до 19% и в 2014-м снизилась лишь до 15,2%. Уровень убийств на 100000 жит. в 2012 году (3,1) был на 15% выше, чем в 2010-м (2,7), и на 29% выше, чем в 2009 году (2,4 на 100000 жит.).
Общественные потрясения ударили по иностранному туризму, поступления от которого дают до 15% от экспортной выручки. В 2008-10 годах число интуристов, прибывающих в Тунис, достигло 7 млн. чел. В 2011-м оно упало ниже 5 млн., затем восстановилось до чуть более 6-ти. Опрос в сентябре 2014-го показал: 58% тунисцев оценивали ситуацию в стране как очень плохую, 22% - как скорее плохую. Более половины граждан полагали, что Тунис движется в неправильном направлении.
В январе 2014 года была принята новая конституция: ислам - государственная религия, но государство является светским, гарантирована свобода вероисповедания (иные религии, кроме ислама суннитского толка, исповедуют только европейцы и евреи, составляющие по 1% населения), права женщин и мужчин равны.
Затем состоялись парламентские (26 октября 2014 года) и президентские (ноябрь - декабрь того же года) выборы, завершившие «перезагрузку» власти.
«Ан-Нахда» потерпела поражение, получив 69 мест из 217-ти против 85 кресел, бывших у неё ранее. Победила же светская партия «Нидаа Тунис» («Призыв Туниса», 85 мандатов), критиковавшая правительство исламистов, и её же кандидат - Беджи Каид эс-Себси - во втором туре одержал верх над Марзуки.
Избрание эс-Себси, которому в этом году исполнится 90 лет (!), можно рассматривать именно как проявление значительной частью общества ностальгии по «старым временам». Он - ветеран-«дестуровец», возглавлявший при Х. Бургибе в разные годы все ключевые министерства - внутренних дел, обороны, иностранных дел. При Бен Али он некоторое время был спикером парламента. Правда, видный деятель пару раз совершал демарши по поводу подавления демократических свобод, а в последние 15 лет перед «Второй Жасминовой революцией» совсем отошёл от политики. Этим он дистанцировался от старого режима, и оттого эс-Себси после «революции» оказался востребован как компромиссная фигура - в 2011 году он возглавлял кабинет министров до избрания Учредительного собрания.
Новая конституция республики, дабы не допустить очередного превращения президента в диктатора, перераспределила исполнительную власть между ним и премьер-министром. Но история Туниса так и норовит пойти на «очередной цикл»! Да, всё повторяется: 16 января с.г. ещё один молодой тунисец совершил в городе Кассерин акт самосожжения, протестуя против того, что его исключили из очереди на трудоустройство. И опять демонстрации, поджигание покрышек, столкновения с полицией, слезоточивый газ, гибель офицера! И власть использует для подавления недовольных комендантский час и прочие меры, легко оправдываемые борьбой с исламистами. Более 500 участников январских выступлений были «привлечены».
Премьер-министр Хабиб эс-Сид, отобедав, к слову, с Франсуа Олландом, заявил, что власти будут «вынуждены применять все имеющиеся средства для разгона демонстрантов». Дескать, «правительству не удалось найти приемлемое решение проблемы безработицы. Каждый хочет немедленного решения, но, к сожалению, у нас нет волшебной палочки». Как тут говорится: и за что боролись? И куда опять пришли? Даёшь теперь «Третью Жасминовую революцию»?
Вот изучаем мы новейшую историю Туниса - и словно в зеркале видим отражение своей страны! Всё точь-в-точь то же: справедливое возмущение народа, искреннее стремление значительной части его к свободе, справедливости и лучшей жизни. Результат же, мягко говоря, не отвечающий ожиданиям. Потому как массы ведутся на абстрактный лозунг свободы, не понимая толком, что же это такое, не понимая, что свобода возможна только тогда, когда она имеет под собою твёрдую социально-экономическую почву. Не могут быть свободными бедные люди, не могут быть ими безработные и, напротив, люди, задавленные работой, не имеющие вдоволь свободного времени для саморазвития, для активного участия в жизни общества и государства. Вообще, не может быть свободным общество, разобщённое социальным неравенством, разделённое на миллионы народа и кучку олигархов.
Упование на волшебство «невидимой руки рынка» только лишь усугубляет это разделение, донельзя углубляет пропасть и этим подготавливает острейшие конфликты - повсеместно, и у нас, и на Ближнем Востоке, и даже в до сих пор столь благополучной Европе. Вызревают антагонизмы, способ разрешения которых даже трудно предсказать, ибо они выводят на политическую арену самые деструктивные и человеконенавистнические силы: исламистов, расистов, фашистов.
В начале «Арабской весны» многие - от либералов до некоторых «левых» - восторгались боевитостью сплочённой «Фэйсбуком» молодёжи, борющейся против тирании. Никто не понял главного: этот внешне либеральный порыв был, на самом деле, началом крушения либерализма в эпоху драматичных перемен. Стихия рынка рождает стихию протестов, но из них должен выкристаллизоваться какой-то новый порядок - если, конечно, протест преодолеет стихийность и станет осмысленным.
Национальный девиз Туниса, начертанный на его гербе, гласит: «Свобода, справедливость, порядок». Покамест эти фундаментальные принципы оказываются взаимоисключающими. Но, может, на новом цикле борьбы их удастся совместить?
Дмитрий Королёв
P**.S. Справка: Прошлое и настоящее левого движения в Тунисе.**
Тунисская коммунистическая партия (ТКП) была основана в 1920 году как секция Французской компартии под названием «Коммунистическая федерация Туниса». В мае 1939-го преобразована в отдельную партию. С сентября 1939 года по май 1943-го и в 1952-56 годах находилась под запретом. В период итало-германской оккупации Туниса (с ноября 1942 года до капитуляции фашистов 13 мая 1943-го) ТКП возглавляла Движение сопротивления. (Кстати, Муссолини пытался склонить на свою сторону Хабиба Бургибу, пригласил того для беседы в Рим, однако лидер партии «Новый Дестур» на сторону фашистов не встал, а позже даже призвал к борьбе с ними.) В 1952-54 годах компартия, подвергшись репрессиям колониальных властей, не высказала внятно твёрдую позицию в поддержку вооружённой борьбы тунисских националистов, что привело к серьёзному падению её популярности.
После обретения независимости коммунисты вначале поддерживали Бургибу, ведя борьбу за следование Туниса по социалистическому пути развития. В 1963 году партия была вновь запрещена, некоторые её деятели подвергались репрессиям.
Лидерами партии были: с 1948 по 1981 год - Мухаммед эн-Нафаа (1917-2007), затем - Мухаммед Хармель (1929-2011). В молодости оба проявили себя стойкими бойцами, прошли через тюрьмы, однако от шока после крушения СССР склонились к оппортунизму. Партия (легализованная в 1981 году) отказалась от марксизма-ленинизма и в 1993 году преобразовалась в социал-демократическое «Движение обновления» («Эттадждид»). Оно при диктатуре Бен Али действовало легально, хоть и находилось под давлением, имело поначалу 4-5 мест в парламенте, однако на выборах 2009 года представительство движения сократилось до двух депутатов.
Но к моменту прекращения существования ТКП уже действовала в подполье основанная в 1986 году ходжаистская Коммунистическая партия рабочих Туниса (КПРТ). Возглавил её Хамма Хаммами (род. 1952) - в начале 70-х студенческий активист, неоднократно подвергался арестам и пыткам, был признан организацией «Amnesty International» узником совести. Под стать ему и его супруга - известная правозащитница Радхия Насрауи, удостоенная в 2013 году премии Улофа Пальме (и ещё ряда международных наград за правозащитную деятельность).
Коммунисты приняли активное участие в событиях 2011 года. Хаммами был вновь арестован 12 января за то, что в интервью поддержал выступления против Бен Али. Но уже 15-го числа, на следующий день после бегства диктатора, временное правительство выпустило Хаммами из тюрьмы в рамках объявленной амнистии политзаключённых. На свободу вышли ещё около 30 членов партии. Она выступила за углубление революционного процесса, 23 июля провела свой первый съезд.
По ходу избирательной кампании 2011 года рейтинг компартии поднимался до 9,2%, но в итоге КПРТ получила всего 1,57% голосов и 3 депутатских мандата. Возможно, на это повлияла высказанная поначалу партией поддержка умеренным исламистам из «Ан-Нахды», но, скорее всего, причина в том, что КПРТ не сумела закрепить свои «улично-революционные» успехи на электоральном поле (как сказал после выборов один из её видных деятелей, «3 места в Учредительном собрании совершенно не отражают реальный вес партии на улицах»). В этом нет ничего удивительного, поскольку у КПРТ совсем не было опыта легальной борьбы.
В июле 2012 года после долгой внутрипартийной дискуссии было принято решение изменить название, отказавшись по тактическим соображениям от слова «коммунистическая». Теперь она называется Партией рабочих (англ. The Workers' Party, арабское - Хизб аш-Уммал). Выступает ядром основанного в октябре 2012-го Народного фронта, в котором сейчас состоят 9 партий. В его спектр входят левые арабские националисты, в т.ч. пан-арабисты и баасисты, троцкисты. Ряд партий, что представляют социал-демократию, «зелёных» и нассеризм, покинули затем Фронт.
Среди участников Фронта можно выделить основанную ещё в 1981-м и тоже находившуюся до 2011 года в подполье Объединённую партию демократических патриотов - именно к ней принадлежал убитый активист Шокри Белаид. Партия антиисламистская, близкая к левому арабскому национализму, в Учредительном собрании имела 1 место. На парламентских выборах 2014 года Народный фронт добился заметного успеха - он набрал 6,91% голосов (4-е место), увеличив своё представительство в Национальной Ассамблее с 6-ти до 15-ти депутатов.
Что же касается бывших коммунистов из «Эттадждид», то известно, что они в 2012 году слились с другой партией, образовав «Социал-демократический путь».