Наследие и парадоксы «железного канцлера»
2015-04-01 Дмитрий Королёв
Разрабатывая материалы по теме «Великие люди прошлого», я обнаружил в календаре ещё одну потрясающую юбилейную дату: 1 апреля 1815 года в деревне Шёнхаузен близ Магдебурга в семье помещика родился Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк (1815-1898). Князь, «железный канцлер» Германии с 1871 по 1890 год (до этого с 1862 года - министр-президент (т.е. премьер-министр) Пруссии и министр иностранных дел по совместительству). Объединитель Германии, с которым, как с эталоном, принято сравнивать наиболее выдающихся, сильных канцлеров, так же объединявших или возрождавших Германию, - Конрада Аденауэра, Гельмута Коля. Вот и Ангелу Меркель именуют «железной канцлершей» - но о ней немного позже.
В момент рождения будущего канцлера во Франции происходили «Сто дней» Наполеона. Конец им поставило сражение при Ватерлоо, в котором решающую роль сыграла прусская армия генерал-фельдмаршала Гебхарда Леберехта Блюхера, вовремя подоспевшая на выручку терпевшему фиаско англо-голландскому войску герцога Артура Веллингтона. Французская революция и наполеоновские войны вообще сыграли важную роль в истории Германии XIX века, сумевшей, наконец, преодолеть феодальную раздроблённость (а максимум там было 297 государств!).
С одной стороны, войска революционной Франции, ведя наступательные бои против европейской реакции, занесли в Германию прогрессивные идеи, которые, однако, в условиях относительной социально-экономической отсталости Германии приобрели там куда более «мягкие» и компромиссные черты, оформившись в виде классической немецкой идеалистической философии. Сама немецкая буржуазия была менее радикальной и более склонной к компромиссам с дворянством, чем буржуазия Франции, и это отчасти предопределило т.н. прусский путь развития капитализма.
С другой стороны, когда войны революционной Франции выродились в захватнические наполеоновские, в Германии развернулось мощное национально-освободительное движение, завершившееся не только изгнанием оккупантов (при решающей роли русских войск), но и колоссальным подъёмом национального духа, ростом понимания необходимости единства нации. В 1808 году Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814) пишет «Речи к немецкой нации», в которых разрабатывает идею национальности как коллективной личности со своим особым призванием.
В середине XIX столетия развитие капиталистических отношений в Германии сделало её объединение жизненно необходимым. Оттого ширилось революционно-демократическое движение за объединение «снизу», которому, однако, противились дворянские круги и монархии. Стремление к объединению «снизу» было задавлено в ходе революции 1848 года - главные государства Германии, боясь народных масс, отказались от идеи объединения. В мае 1848 года общегерманское Франкфуртское национальное собрание предложило прусскому королю Фридриху Вильгельму IV стать во главе единого Германского королевства, но тот отказался принять корону.
Реакционером проявил себя с младых ногтей и наш герой. Сын юнкера (помещика), он являлся человеком сугубо консервативного склада. Когда юноша учился на юрфаке Геттингенского университета (но заканчивал уже Берлинский), он был крайне недоволен свободолюбивой атмосферой, царившей в этом заведении.
В дни мартовской революции 1848 года в Берлине, заставившей короля после кровавых баррикадных боёв таки признать право народа на конституцию, помещик Отто фон Бисмарк намеревался вооружить местных крестьян и двинуть их отряд на подавление выступления, однако эта инициатива не встретила одобрения властей.
Идея демократического объединения Германии была Бисмарку ненавистной. Парадокс состоит в том, что политик Отто фон Бисмарк изначально вовсе не желал объединения Германии - он являлся, скажем так, прусским националистом, и мысль об общегерманском единстве представлялась ему опасным мечтанием либералов.
Но так уж получилось: альтернативой демократическому объединению нации «снизу» могло быть лишь реакционно-юнкерское объединение «сверху», и это дело взял на себя Бисмарк. Он пришёл к власти осенью 1862 года в обстановке острого политического кризиса, угрожавшего новой революцией. Вильгельм I назначил Бисмарка министром-президентом, несмотря на то, что, находясь под влиянием своей либерально настроенной супруги, недолюбливал отъявленного консерватора. Бисмарк же оказался востребован как человек, не боящийся «всё опрокинуть» и решительно выступить на защиту монархии. Для него наступал звёздный час.
Странный человечище
Впрочем, парадоксального в личности и политике «железного канцлера» было предостаточно. Сказать про Бисмарка шаблонной фразой, что он был «сложной и противоречивой личностью», - значит ничего не сказать. Человек он был, мягко говоря, странный, и некоторые стороны его натуры вызывают даже недоумение.
Начать с того, что, будучи рослым мужчиной весьма крепкого телосложения, Бисмарк выступал тоненьким голоском, чем немало удивлял слушателей. Но даже оппоненты вынуждены были признавать ораторские способности политика.
Обладая талантами к языкам, Отто учился в университете откровенно плохо, посещению лекций предпочитал попойки в кабаках, где поглощал в неимоверных количествах шампанское и пиво. Человек крайне вспыльчивый и импульсивный, отчаянный бретёр: за полтора года студент Бисмарк провёл то ли 25, то ли 28 дуэлей, причём проиграл всего одну - юноша слыл великолепным фехтовальщиком.
Однажды горе-студиоз заявил, что когда-нибудь он станет либо величайшим негодяем, либо «первым человеком» в Германии!
Позже, уединившись на несколько лет в своём померанском поместье, Отто заслужил у окрестных помещиков характерное прозвище «Бешеный». В те годы молодой юнкер, у которого после окончания университета госслужба не заладилась, уже и не помышлял ни о какой карьере. Он, возможно, так и окончил бы свои дни в сельской глуши, но именно деревенская скука в итоге подвигла Бисмарка заняться общественной деятельностью. В 1847-м его избрали депутатом прусского ландтага.
Достоинства Бисмарка как политика бесспорны - и некоторые черты его явно не вяжутся с несдержанной натурой «Бешеного». Так, он обладал способностью холодно оценивать ситуацию - его действия порой сравнивают с разыгрыванием шахматной партии со сложными, многоходовыми комбинациями. Карикатура того времени: Бисмарк играет в шахматы со злейшим своим врагом - Папой Пием IX.
«Человек большого практического ума и необычайной изворотливости» (Ф. Энгельс), Бисмарк был несравненным дипломатом (тщательная дипломатическая подготовка войн), мастером закулисных интриг, умело манипулировавшим людьми. Являлся политиком, как принято говорить, «макиавеллевского» типа, способным совершить любой, самый неожиданный манёвр, не считаясь с принципами морали. Хорошо известна история с фальсификацией им т.н. Эмсской депеши: Бисмарк так ловко «подправил» ответ Вильгельма I французскому послу Бенедетти, что вызвал негодование французов и спровоцировал их на объявление войны, - Бисмарку, понимавшему неизбежность военного столкновения, нужно было, чтоб война эта началась как можно раньше, и он пошёл на подлог, «подставив» своего же короля!
Бисмарка отличала несгибаемая воля. И он полностью подчинил своей воле слабохарактерного, нерешительного, несведущего в политике Вильгельма I. Став для кайзера «незаменимым», Бисмарк властно навязывал ему свои решения, а если вдруг монарх пытался «артачиться», кричал на него и грозил своей отставкой!
Собственно, карьера Бисмарка завершилась после того, как в 1888 году на трон взошёл внук Вильгельма I Вильгельм II - молодой император, напротив, был человеком волевым и самодостаточным (он, между прочим, учился в обычной гимназии вместе с детьми бюргеров и крестьян-«бауэров» - что, по всей видимости, и сформировало его личность). Воле канцлера он подчиняться не желал и вскоре нашёл возможность и повод отправить его в отставку. Обиженный Бисмарк злобно критиковал своего приемника Георга Лео фон Каприви за «либерализм», а на своём надгробии повелел начертать: «Князь Отто фон Бисмарк, верный слуга немецкого императора Вильгельма I». Про Вильгельма II экс-канцлер упоминать не стал...
Но, будучи человеком сильным, властным, даже грубым и бесцеремонным, Бисмарк, тем не менее, мог позволить себе разрыдаться на людях, дав выход своим чувствам! А ещё он панически боялся дантистов, дико мучаясь от зубной боли!
Вдобавок «железный» изнемогал от бессонницы: ночи напролёт канцлер не мог успокоиться и заснуть, исступлённо думая о своих политических противниках.
За время канцлерства политик обзавёлся целым букетом заболеваний, но при этом продолжал изрядно пить и курить, докторов не слушался. Рассказывают, что даже в прописанное врачом лекарство Бисмарк тайком подливал коньяк!
Однако, несмотря на такое отношение к своему здоровью, несмотря на крайне неуживчивый, несносный характер, Бисмарк ухитрился дожить до 83 лет!
«Железом и кровью». Федерализация по-германски
Это знаменитое выражение Бисмарк произнёс 30 сентября 1862 года в своей первой парламентской речи сразу же после назначения его главой правительства: «Положение Пруссии в Германии должно определяться не её либерализмом, но её силой... Великие вопросы времени будут решаться не речами и резолюциями большинства - это была грубая ошибка 1848 и 1849 годов - но железом и кровью».
Прогрессивное в целом дело - объединение нации в единое государство - было совершено посредством принуждения и захватнических войн. Серия из трёх войн подряд - Датская война 1864 года (Пруссия и Австрия против Дании с целью отобрать у неё Шлезвиг и Гольштейн), австро-прусская война 1866 года и, наконец, франко-прусская война 1870-71 годов - понадобилась, чтоб устранить двух главных противников объединения Германии вокруг Пруссии: Австрию и Францию.
В большинстве германских княжеств ненавидели лично Бисмарка и Пруссию за их агрессивность, за их неприкрытое стремление к господству. Однако страх правителей перед нарастанием в их владениях революционного движения заставил германских князей, грубо говоря, «лечь» под пруссаков. Кроме того, Бисмарк умело запугивал немцев юга и запада страны французским нападением. Когда же Пруссия быстро и внешне легко разбила казавшуюся столь могучей Французскую Империю, немцев охватила эйфория, и они на время позабыли о своей ненависти к Пруссии. На этой «волне» и был основан «Второй рейх» как наследник величия «Священной Римской империи германской нации», упразднённой в 1806 году Наполеоном.
Сразу, однако, выявилось, что немцы всё же «очень разные» - как, к слову, и украинцы, - что явилось результатом сложного исторического пути, длительного разделения формировавшейся нации государственными границами, складывания в разных частях страны своего особенного менталитета, мировосприятия, культурно-этнографических особенностей. И если различие верхненемецких и нижненемецких диалектов несущественно, то гораздо важнее были различия конфессиональные.
Одним из факторов того, что в Германии дольше, чем в большинстве других европейских стран, сохранялась феодальная раздроблённость, послужили кровавые религиозные распри XVI-XVII столетий - Реформация, затем Контрреформация, Тридцатилетняя война 1618-1648 годов. Католицизм закрепился на юго-западе Германии, в частности - в Баварии, и борьбу за объединение страны протестантская Пруссия вела прежде всего против католической Австрии.
Католицизм, стало быть, объективно становился выразителем антипрусских, сепаратистских настроений, а заодно и орудием враждебного влияния Австрии и Франции. Лично для Бисмарка быть немцем означало быть именно протестантом. И едва объединив страну, канцлер развернул наступление на католическую церковь под лозунгом «борьбы за культуру» («Культуркампф»).
Всё это представлялось и выглядело внешне как вполне прогрессивная борьба против клерикализма. Некоторые мероприятия и вправду были таковыми: введение гражданского брака, лишение духовенства надзора за школами, изгнание из страны иезуитов. Однако в целом «борьба за культуру» была лицемерной, она служила разобщению демократических сил и уж точно не способствовала формированию единой и дружной немецкой нации, возбуждая межконфессиональную неприязнь.
В этом русле угнетению, онемечиванию подвергались также католики-поляки. Прусские помещики - и Бисмарк в том числе - ненавидели поляков, презирали их, считали дикарями, но при этом нещадно эксплуатировали дешёвый труд польских батраков. Бисмарк всячески стремился построить мононациональное государство.
В конечном итоге политика «Культуркампфа» потерпела крах. Гонения на церковь привели к росту популярности католической партии «центра», и в 1880-х годах Бисмарк вынужден был ради объединения всех реакционных политических сил пойти на примирение с клерикалами, отменив почти все принятые ранее меры. В силе остались лишь закон о гражданском браке и запрет ордена иезуитов.
Крупным провалом обернулась и политика Берлина в отношении Эльзаса. Имперская земля Эльзас-Лотарингия была образована из территорий, отторгнутых в 1871 году у Франции. Эльзасцы - народность, говорящая на алеманнском диалекте немецкого языка. Однако после присоединения в XVII веке их региона к Франции они начали сближаться с французами и вырабатывать национальное самосознание именно как особой этнической группы французов. Насильственное опруссачивание вызвало у них сильную оппозицию, выразившуюся, например, в том, что в 1872-82 годах 400 тыс. жителей края эмигрировали во Францию. А на выборах в рейхстаг в 1874 году все 15 мандатов от Эльзаса завоевали представители левобуржуазной партии «Протест», выступавшей против аннексии Эльзас-Лотарингии Германией!
Германские власти поначалу ввели в Эльзас-Лотарингии режим военной диктатуры. По закону от 30 декабря 1871 года имперская администрация получила право для «поддержания порядка» применять любые средства, вплоть до военной силы. В 1877 году режим был слегка ослаблен, жители земли обрели возможность выбирать местный представительный орган - ландесаусшус. И только в 1911 году Эльзас-Лотарингии, наконец, даровали земельную конституцию и свой ландтаг.
В 1913 году случился т.н. Цабернский инцидент: прусский офицер оскорбил этническое достоинство эльзасцев, что вызвало их массовые выступления. 27 их участников были арестованы, происходили избиения, и даже германский рейхстаг в связи с недовольством широких демократических слоёв вынужден был принять резолюцию протеста против действий имперской администрации.
В самом начале Первой мировой войны французские войска заняли часть Эльзаса, и тамошнее немецкоязычное население в большинстве своём встречало их как освободителей. Затем вернулись пруссаки и казнили многих «за измену»...
Германия - федеративное государство. Её земли - это, в сущности, бывшие государства или же «агрегаты» мелких княжеств: Бранденбург, Саксония, Гессен, Бавария. Бавария, кстати, до 1918 года сохраняла статус королевства, в котором продолжала править династия Виттельсбахов. При вступлении в рейх Бавария - где особенно сильна была партия сторонников независимости, и Бисмарку пришлось совершить хитрый манёвр, по сути, подкупив деньгами недалёкого короля Людвига II, - выторговала себе особые права: собственную армию и дипломатию, почту и др.
Особняком в составе «бундеса» (немецкое Bund - союз, федерация) стоят имеющие статус федеральных земель старинные торговые вольные города: Гамбург и Бремен (с аванпортом Бремерхафен). До 1937-го подобный статус имел и Любек - в Средние века столица Ганзы. Но после войны и свержения нацистского господства Гамбургу и Бремену особый статус вернули, а вот Любеку почему-то нет.
Федеративное устройство государства - это обычно «отпечаток» сложной истории страны, продукт былой борьбы этнических и конфессиональных групп, региональных элит и т.д., завершившейся, часто после кровавых столкновений, войн, благоразумным или же вынужденным компромиссом. Бисмарк объединил Германию «железом и кровью» в мощное государство, выстроенное отчасти по образу и подобию «Священной Римской империи», но только с сильной - а не формальной, как тогда, - центральной властью, властью прусского кайзера.
Не в бровь, а в глаз попал Энгельс, иронически назвав новое государство «Священной германской империей прусской нации». Однако попытка «железного канцлера» усилить централизацию государства, «задавить» регионы, навязать им «пруссачество», т.е. превратить всех-всех немцев, а также поляков, лужицких сербов (лужичан) и представителей иных национальных меньшинств, в пруссаков-лютеран вызвала противодействие и закончилась неудачей. Такая политика - тупик.
У истоков мировых войн
Отто фон Бисмарк был государственным деятелем, выражавшим интересы именно прусского юнкерства. Либеральную буржуазию он ненавидел почти так же, как и рабочий класс, однако вынужден был создавать и укреплять союз помещиков и капиталистов как опору монархии - и ещё как экономическую базу для создания первоклассной, оснащённой современным оружием армии. При всём различии их интересов буржуа и землевладельцы быстро «нашли общий язык», а вернее - нашли общие экономические интересы, которые и отстаивало с предельной жёсткостью кайзеровское государство. Так, введённые в конце 1870-х годов заградительные пошлины не только способствовали подъёму промышленности, но и защитили помещичьи хозяйства от нараставшего ввоза зерна из России.
Союз крупного капитала и юнкерства, замешанный на идущем из глубин веков прусском милитаризме, пропитанный шовинизмом, ненавистью к славянам, идеей завоевания «жизненного пространства», оказался вправду «гремучей смесью», инициировавшей, так или иначе, две мировые войны. Хотя никак нельзя винить во всём одну Германию, ибо и прочие тогдашние «хищники», а особенно Британия и США, тоже стремились к военному разрешению обострявшихся противоречий.
Само объединение Германии, а также проводившаяся Бисмарком эффективная протекционистская политика, навеянная идеями «экономического национализма» (вмешательство государства в экономику, необходимость стремления Германии к господству в Европе) видного немецкого экономиста Фридриха Листа (1789-1846), обильные военные заказы, да вдобавок 5 млрд. франков контрибуции, наложенной на побеждённую Францию, дали мощный толчок развитию германского хозяйства.
Ещё в 1870 году Англия давала промышленной продукции почти в 1,5 раза больше, чем Штаты, и в 2,5 раза больше, чем Германия. Но уже к 1913 году её опередили и США, и Германия. Неравномерность развития империалистических держав в ситуации, когда Германия, не поспевшая к колониальному дележу мира, оказалась обделённой и была таможенными преградами лишена полноценного доступа на важнейшие рынки Британской Империи, делала неминуемой жестокую схватку за передел уже поделённой планеты. Но, с другой стороны, немцы побивали британских промышленников своими товарами на британских же рынках невзирая ни на какие пошлины - так что и Британии потребовалось подорвать конкурента.
При Бисмарке начальник прусского, а затем имперского генерального штаба граф Хельмут фон Мольтке Старший (1800-91) начал разрабатывать и опробовал в кампаниях 1866 и 1870-71 годов доктрину «молниеносной войны» («блицкрига»). «Первый блин», однако, получился немножко «комом» - хотя на первый взгляд Пруссия одержала тогда быстрые и лёгкие победы. Так, Австрия была разгромлена всего за три недели - 16 июня началась война, а 3 июля состоялось генеральное сражение у Сáдовой в районе чешского города Градец-Кралове (Кёниггрец).
На самом деле всё было не так просто. И суть даже не в том, что время для «блицкрига» пришло только к 1930-м годам, когда сложились материальные основы для такого способа ведения войны - когда были широко внедрены танки, авиация, автотранспорт, беспроводная связь. Пруссия побеждала противников в силу того, что была вообще лучше, всестороннее подготовлена к войне (и в этом велика была заслуга Бисмарка!), и потому, что ей противостояли откровенно бездарные генералы Австрии и Франции. Качество же прусского генералитета и, безусловно, хорошо организованного прусского генштаба зачастую несколько преувеличивается.
В австрийской кампании 1866 года три прусские армии двигались к точке назначения медленно, управление войсками оставляло желать лучшего - однако австрийцы двигались ещё хуже! При Сáдовой пруссаки одолели неприятеля, но упустили реальную возможность окружить и полностью уничтожить его. В сражении у Сен-Привá - Гравелота (в районе города Мец) 18 августа 1870 года немцы потеряли 20 тыс. солдат против 12 тыс. потерь у французов, и лишь в силу своего подавляющего численного превосходства, а также благодаря пассивности и растерянности командующего французской Рейнской армией маршала Базена, добились того, что противник укрылся в Меце и был там заблокирован.
Мольтке и его команда умело использовали многие новшества (например, железные дороги для оперативной переброски войск, телеграф для управления ими), но во многом придерживались устарелых наполеоновских принципов стратегии и тактики. Они так и не смогли вовремя сделать правильные выводы из развития военной техники - из появления более дальнобойных, точных и скорострельных казнозарядных нарезных ружей, что потребовало новой тактики и новых боевых порядков. В том самом сражении у Сен-Привá - Гравелота произошло событие, как раз и поменявшее тактику ведения боя: немецкие роты, по старинке выстроенные в колонны, потеряв от огня врага до трети личного состава, самопроизвольно, без приказа и вопреки уставам (!), рассыпались в стрелковую цепь. «Здравый смысл» обычных солдат, как это часто бывает, оказался выше «мудрости» генералов!
В 1914 году германский генштаб возглавлял племянник Мольтке - Хельмут фон Мольтке Младший. Осуществлявшийся им план «молниеносной войны» (несколько видоизменённый план Альфреда фон Шлифена, начальника генштаба в 1891-1905 годах) - сначала вывести из войны Францию, повторив триумф 1870 года, а затем, используя прекрасную железнодорожную сеть Германии, перебросить войска на восток против России - оказался авантюрой. Вильгельм II не выполнил обещания завершить войну и отправить солдат по домам ещё до того, как с деревьев опадут листья. Германия, по сути, проиграла войну уже тогда, осенью 1914-го...
Загадка русского «Ничего!»
Бисмарк и сегодня остаётся оружием геополитической борьбы. Россияне часто вспоминают его завещание немцам никогда не воевать с Россией, его слова о том, что «русские медленно запрягают, но быстро ездят». На Украине ж нынче вошло в моду другое высказывание Бисмарка: что русским доверять нельзя, что, дескать, договор с Россией стоит ровно столько же, сколько стоит бумага, на котором он записан. Хотя, честно говоря, я не знаю, в каком контексте это было сказано, из какого контекста, возможно, вырвано. Кстати, Бисмарк и сам не был джентльменом.
В действительности Бисмарк не был ни врагом, ни другом России - он был прагматиком, и именно поэтому канцлер выступал противником войны с Россией, стремясь проводить политику недопущения такой войны. Главным же врагом он считал Францию, которая до 1870 года препятствовала объединению Германии под эгидой Пруссии, а после 1871-го мечтала о реванше. Важно было не допустить смертельного для Германии союза Франции и России с войной на два фронта.
Один из парадоксов Бисмарка, однако, заключается в том, что, желая мира с восточным соседом, он своей же политикой в итоге и привёл Россию к сближению с Францией, к созданию блока Антанты, направленного против его страны.
Дипломатическая карьера самого Бисмарка началась в 1851 году, когда его назначили посланником Пруссии при сейме Германского союза. Особых успехов на этом посту он, правда, не добился, зато опыт приобрёл. В сейме шла борьба между Пруссией и Австрией за влияние в Германии, и Бисмарк громко заявил о себе как яро антиавстрийский политик. Особое значение такая позиция приобрела во время Крымской войны 1853-56 годов, поскольку Австрия тогда была враждебна России, и во многом благодаря давлению Пруссии австрийцы не ввязались в эту войну.
Там же, в сейме во Франкфурте-на-Майне, Россию представлял Александр Михайлович Горчаков (1798-1883) - выдающийся дипломат, с 1856 года - министр иностранных дел России (и тоже канцлер согласно «Табелю о рангах»!). Горчаков, к слову, был однокашником А. С. Пушкина по Царскосельскому Лицею, и именно ему довелось пережить всех лицеистов, прожить средь них самую долгую жизнь.
Горчаков и Бисмарк подружились - но, забегая вперёд, скажем, что в итоге, в 1870-е годы, их отношения разладились, из дружбы обернувшись во вражду.
В марте 1859 года Бисмарк был назначен послом Пруссии в России. Сам он этим назначением был недоволен - ему, помимо прочего, оказался вреден сырой петербургский климат, отчего посол половину своего срока пребывания в России проболел. Зато в Северной Пальмире ему оказали тёплый приём, памятуя о его «пророссийской позиции» в германском собрании. Посол в совершенстве выучил русский язык. Одно только русское слово немец так и не понял: слово «ничего» («Как дела? - Ничего!»). Сказывают, он его даже выгравировал на своём перстне.
А. Горчаков, желая укрепить в перспективном дипломате «пророссийскость», всячески опекал его, давал «мастер-классы». Доходило до неслыханного: министр иногда давал своему коллеге читать секретные донесения российских дипломатов!
Так или иначе, трёхлетнее пребывание в России усилило антиавстрийские взгляды Бисмарка. Однако после разгрома Франции он начал проводить уже линию на умиротворение Австро-Венгрии, на налаживание с нею отношений. При этом рейхсканцлер и с Россией старался не рассориться. В 1873 году сложился т.н. «Союз трёх императоров» - серия договорённостей Берлина, Санкт-Петербурга и Вены.
И всё же противоречия нарастали - прежде всего, столкновение интересов России и Австро-Венгрии на Балканах. Альянс двух немецких империй, само по себе опасное усиление крайне агрессивной Германии на западных границах России подтолкнули её к повороту в сторону Парижа. Уже в 1875 году А. Горчаков решительно выступил против готовившегося тогда Бисмарком нового нападения на Францию. Это вызвало сильное раздражение рейхсканцлера.
На Берлинском конгрессе 1878 года, завершавшем русско-турецкую войну 1877-78 годов, Бисмарк поддерживал Австро-Венгрию, т.е. фактически пошёл против России, не давая ей в полной мере извлечь выгоду из победы над турками.
Военный союз с Австро-Венгрией 1879 года, преобразованный в 1882 году в Тройственный союз с участием Италии, был слишком явно направлен как против России, так и против Франции. Ответом и стало создание Антанты. А после ухода Бисмарка прямолинейность Вильгельма II окончательно разрушила создававшийся Бисмарком баланс сил в Европе. В итоге Германии в 1914 году пришлось воевать на два фронта - чего более всего не хотел и чего так опасался «железный канцлер»!
Парадоксальность результатов политики Бисмарка во многом, очевидно, объясняется тем, что он был слишком сосредоточен на выполнении поставленной задачи и не задумывался об отдалённых последствиях проводимой им политики.
...Объединение Германии в 1990 году породило новое противоречие: между экономическим усилением объединённой страны и сохраняющейся её политической зависимостью. Чем отличается «железная канцлерша» А. Меркель от «железного канцлера» О. Бисмарка - так это тем, что последний мог себе позволить кричать на своих императоров, тогда как первая разговаривает с вашингтонским «кайзером» предельно тихо и вежливо, лишь иногда и аккуратно осмеливаясь возражать ему.
Однако объединённая Германия - это держава, просто-таки обречённая на то, чтобы претендовать на самостоятельность и гегемонию в Европе. Тут возможны разные варианты, и одна из лучших конфигураций для того, чтобы достичь такой цели: союз с Россией для совместного доминирования на континенте с разделом сфер влияния к востоку от Одера. Я думаю, В. Путин это прекрасно понимает и в расчёте на это выстраивает свою стратегию в разрешении украинского кризиса.
Германский бизнес более всех в Европе страдает от «войны санкций» и ясно выражает своё недовольство. В прошлом году товарооборот двух стран упал на 12%. При этом Германия получает с востока третью часть нужной ей нефти и 40% газа.
Перспектива эскалации войны на Украине, несомненно, приводит деятелей «бундеса» в ужас и уже вынудила смягчить риторику даже тех, кто выступает за жёсткую линию в отношении Москвы. Но и Америка не дремлет, она располагает, вне всяких сомнений, действенными инструментами воздействия на германский политикум, включая, возможно, даже компромат на высшее руководство страны.
Оттого следует ожидать долгой и упорной борьбы внутри немецкой элиты между сторонниками «пророссийской» и проамериканской политики. Положение осложняет рост межнациональных и межконфессиональных противоречий внутри ФРГ, тенденция к подъёму ультраправых, неонацистских настроений. И в грядущем противоборстве идейное наследие Бисмарка наверняка будет ещё востребовано.
«Врагов навеки» не бывает
Французы и немцы на протяжении всей их истории с регулярностью воевали, и взаимная ненависть этих двух народов временами была очень велика.
Разгром Пруссией Франции в 1870-71 годах стал для горделивых потомков галлов и франков величайшим в истории национальным унижением. И чтоб усилить позор, церемонию коронации Вильгельма I императором Германии провели 18 января 1871 года не где-нибудь, а в Зеркальном зале Версальского дворца!
Совсем нельзя, однако, представлять Францию «несчастной жертвой прусской военщины». Наполеон III сам проводил агрессивную политику. Его целью было не допустить объединения Германии, и, кроме того, он сам рассчитывал присоединить к своей Империи всё левобережье Рейна. Племянник великого Наполеона Бонапарта проявил в 1866 году лояльность к Пруссии лишь для того, чтобы взамен получить облюбованный им Люксембург. Но ничего не добился: международная конференция 1867 года постановила предоставить великому герцогству полную независимость.
Более того, на первой её фазе, до падения Наполеона III, со стороны Пруссии война-то как раз была с оговорками справедливой - с таким утверждением выступил Карл Маркс. Потому что победа в войне была необходима ради прогрессивного дела объединения Германии. Но после того как Вторая Империя 4 сентября пала и была провозглашена Третья Республика, а прусские армии продолжили наступление на Париж, война окончательно стала для Пруссии несправедливой, грабительской.
Для Франции же, наоборот, она сразу сделалась оборонительной. Произошёл патриотический подъём масс, в тылу у пруссаков боролись партизаны-франтирёры. Славно сражался против немецких захватчиков предложивший услуги добровольца и принявший командование одной из армий Джузеппе Гарибальди. Он фактически единственный из французских генералов одерживал тогда победы над германцами.
Зато новое французское правительство всячески саботировало борьбу народа, за что было прозвано «правительством национальной измены». Выступление против него в столице национальных гвардейцев привело к провозглашению Парижской коммуны, подавленной версальцами при содействии немецких оккупационных войск.
После Франкфуртского мирного договора 10 мая 1871 года Франция долго мечтала о реванше, однако Первая мировая война опять началась для французов с полной катастрофы. Взаимная ненависть соседей просто-таки зашкалила, достигнув апофеоза в «Верденской мясорубке», перемоловшей миллион человеческих жизней. Пропаганда Франции и Англии живописала зверства «гуннов» - вплоть до того, что немцы едят убиенных ими младенцев! Немецкая пропаганда в долгу не оставалась.
После той войны во Франции ещё несколько лет к германцам непримиримо относились как к злейшим, лютым врагам - равно, как и после Второй мировой войны, когда Франция испытала ещё большее унижение, чем при Бисмарке. Но, как ни банально это звучит, время лечит раны и стирает прежние обиды - если только не бередить эти раны и не возбуждать ненависть официальной пропагандой.
Так что сегодня между немцами и французами, несмотря на все перипетии их непростой истории, не видно особой вражды и неприязни. Вполне добрососедские отношения. По крайней мере, пока - что будет дальше, никому не ведомо. А лидеры двух стран - так те даже смотрят друг на друга едва ли не влюблёнными глазами! Нет, не бывает народов - «врагов навеки»!
«Исключительный закон против социалистов»
Во внутренней политике Бисмарка сильны были элементы бонапартизма - в том смысле, что, отстаивая интересы помещиков, он вынужден был лавировать, по ситуации делая уступки то либеральной буржуазии, то рабочему классу.
Борясь с либералами, имевшими большинство в прусском ландтаге, Бисмарк не мог полагаться только на репрессии, цензуру и прочие полицейские меры. Чтобы подорвать влияние буржуазии, он, как это было свойственно ему, совершил манёвр - пошёл на введение всеобщего избирательного права с отменой имущественного ценза. Получается, лютый враг демократии ради борьбы с демократией проявил даже больший демократизм, чем сами демократы! И такое иногда бывает...
Расчёт делался на то, что рабочие и крестьяне, отдав голоса своим депутатам, создадут в парламенте противовес либералам и поддержат канцлера. Известно, что у Бисмарка даже состоялась тайная встреча с Фердинандом Лассалем (1825-64), основателем и руководителем Всеобщего германского рабочего союза. Лассаль, будучи политиком оппортунистического толка, считал всеобщее избирательное право универсальным средством освобождения труда от эксплуатации и, таким образом, изначально был склонен к сговору с главой исполнительной власти.
Однако в 1870-е годы, после того как буржуазия «удовлетворилась» в роли союзника юнкерства, уже социалисты сделались одними из главных противников политики Бисмарка - их популярность в рабочей среде стремительно росла. И тогда канцлер, воспользовавшись, как предлогом, двумя покушениями на императора, добился принятия «Исключительного закона против социалистов» (19 октября 1878 года). Сей акт запрещал организации германской социал-демократической партии, массовые рабочие организации, включая профсоюзы, и рабочую печать. За время действия закона было распущено 350 рабочих организаций, брошено в тюрьмы 1500 социал-демократов и ещё около 900 выслано из Германии.
Но искоренить социалистическое движение Бисмарку не удалось. Партия сумела перестроить свою работу, укрепить, действуя в подполье, связи с массами и, вопреки репрессиям, добилась существенных успехов. Если на выборах 1878 года социал-демократы получили 437 тыс. голосов, то на выборах 1890 года, получив возможность в них участвовать, - уже 1427 тыс., или 20% от общего числа голосов!
Это стало если и не причиной, то уж точно поводом для отставки «железного канцлера»: придя в бешенство, Бисмарк намеревался разогнать вновь избранный рейхстаг, однако в наступивших условиях Вильгельм II сделать это не позволил - и, напротив, отправил неудобного ему главу правительства на «заслуженный отдых».
30 сентября того же года «Закон о социалистах» был окончательно отменён.
Зато куда более эффективным средством противодействия росту рабочего движению выявилась социальная политика рейхсканцлера - «пряник», а не «кнут». В Германии было принято самое передовое на тот момент в Европе трудовое законодательство. К такой системе социальной защиты, как в Германии, Англия, Франция и США пришли только спустя пару десятилетий. Но состоялись бы эти реформы, если б не упорная борьба рабочего класса, его политических организаций?
Подкупив сначала верхушку, а затем и достаточно широкие массы «своего» пролетариата, капитал и его власть уже к Первой мировой войне полностью «нейтрализовали» социал-демократическую партию. А к нашим дням СДПГ и вовсе выродилась в либеральную партию - её же место в левом центре заняла Die Linke.
Вот только «окончательная победа капитализма» играет с ним злую шутку, ибо снимает с бизнеса и существующего государства социальную ответственность: если, как говорят, «коммунизм умер» и «революция отменяется», то чего тогда бояться и зачем «подкармливать» трудящихся в ущерб своим прибылям? Вполне можно теперь и «гайки закрутить»! Процесс уже пошёл, причём начался он даже не в 1991 году, а несколько раньше, на фоне кризиса реального социализма в СССР.
Наступлению капитала на прежние завоевания людей труда способствуют и упадок левого движения на Западе, и вынос промышленных производств в страны индустриализующегося Юга с их дешёвой рабочей силой. Теперь если в той же Германии пролетарии начнут что-то требовать и грозить работодателю забастовкой, тот попросту закроет завод и построит новый где-нибудь в Китае или Таиланде.
...Самый грандиозный памятник Бисмарку был установлен в 1906 году в Гамбурге - возле этого города, в своём имении Фридрихсру, политик умер 30 июля 1898 года. Огромная, угловатая, «в рублёных формах», фигура стоит, опираясь на внушительного вида и размеров меч. Именно такой, внешне грубый, неотёсанный, князь-воитель и хитроумный стратег возвышается над объединённой им Германией.
По-моему, этот сложный человек сконцентрировал в себе противоречивость самой Германии - великой нации, давшей человечеству самую глубокую поэзию, самую изящную музыку, самую тонкую философию, самые совершенные машины и технологии - и «наградившей» человечество самыми кровавыми войнами и самыми гнусными преступниками. Германия не сказала ещё последнего слова в истории - и её слово может стать как прогрессивным, созидательным, так и реакционным, разрушительным. Всё зависит от того, каким из путей - включая те, что намечены были Бисмарком, - она пойдёт. Бисмарк - это глыба, чья политика и сегодня влияет на ход истории, приводя порою к неожиданным и парадоксальным поворотам.