Девочка в маршрутке

2015-02-06 Кристина Москаленко

Обычно, заходя в маршрутное такси после тяжелого рабочего дня, я грущу. Грустно от того, что уже нет ни на что сил, а столько всего хорошего хотелось бы сделать в свободное время. По пятницам, когда я проезжаю половину пути от работы к дому, мне становится невыносимо душно и тяжело. Тянет спину, ноет голова, глаза не хотят ничего видеть, а тело не хочет ничего, кроме отдыха. В такие моменты транспорт убивает, хочется выбежать на воздух и нестись куда-то далеко пешком, бегом, лишь бы не находиться в маленьком закрытом душном пространстве в вечном ожидании движения – на светофорах, на остановках, в тянучках и пробках.

Но в этот день все было иначе. Я зашла в маршрутку после работы в приподнятом настроении. Усталость была легкой и приятной, я ждала какого-то чуда. А, может, просто от того, что маленькое и совсем обыкновенное чудо произошло, мне кажется, что я его ждала.

В маршрутке, к моему удивлению, были свободные места. Я села на одно из последних кресел, около женщины с двумя детьми. Мальчику на вид было года три, он спал на руках у матери. Девочка же, лет восьми, сидела «загруженной»: она держала несколько объемных пакетов, помогая тем самым матери. На девочку я сразу обратила внимание: ярко-рыжая, с большими, казалось, открытыми для всего нового, глазами и крупными, но красивыми, веснушками по всему лицу.

Мать с сыном сидели около окна, девочка рядом с матерью, а возле девочки села я. На этих последних местах, где в один ряд стоят шесть кресел, все сидят очень близко друг к другу, плечо к плечу. Слева от меня сидел крупный мужчина, но меня совсем не тревожили его широкие плечи, упирающиеся в мои. Я почему-то думала о рыжей девочке и ее нелегкой судьбе маминой помощницы. Не тяжело ли ей? Не ревнует ли она маму к младшему брату? Он тихонько спит себе на руках, а сестра на ответственном задании – держать пакеты в хорошо трясущейся маршрутке.

Несколько раз автобус резко подпрыгивал на ямах, и легкую маленькую девочку подкидывало вверх сантиметров на десять. Мама и я с двух сторон беспокоились о девочке: придерживали ее на крутых поворотах и огромных ямах киевских дорог. После этих «скачек» девочка поглядывала на меня со смущенной благодарной улыбкой и крепче прижимала к своему маленькому телу пакеты.

Я тоже смотрела в сторону девочки (стараясь остаться незамеченной, я использовала боковое зрение). Во-первых, нужно было следить, чтобы она не упала при очередном толчке, а во-вторых – ну очень уж она мне понравилась. Рыжая, в ярких веснушках, огромные, добрые и такие по-хорошему любопытные глаза, большая, как и подобает детям, голова на тонкой шее и таком мелком, по сравнению с головой, теле. А еще - спокойная и молчаливая. Часто дети говорливы, а еще капризны и неоправданно шумны. Избыток энергии они направляют на необоснованные, а иногда вредные для них и окружающих, дела. Эта девочка казалось другой. За всю поездку, длящуюся сорок пять минут, я так и не услышала ее голоса.

Мы вместе проехали парк Партизанской славы, лес, Дарницкий вокзал, рынок. А перед Ленинградской площадью я начала замечать, как девочка засыпает. Сложно ей было сопротивляться убаюкивающему действию уже спокойного движения маршрутки, теплоты августовского вечера, и мерного посапывания брата на руках у матери. Девочка закрывала глаза, голова медленно опускалась. А через две секунды усилием воли девочка будила себя и поднимала голову. Но сон был сильнее, тяжесть век и головы побеждали: моя маленькая соседка закрывала глаза, ее голова падала. И снова приходилось с силой возвращать голову в прежнее положение и пытаться удержать ее тяжесть на шее. Так продолжалось некоторое время.

Я краем глаза наблюдала за девочкой. Мне так хотелось, чтоб она легла мне на плечо, чтобы ей было удобно и спокойно спать. Но как я скажу ей об этом? Что подумает ее мама? Наверняка, они засмущаются. И это в лучшем случае. Мое предложение могут принять за навязчивость, за попытку неуместного, лишнего сближения. Это может раздражать.

Но у большой детской сонной головы свои правила: она так и клонилась облокотиться мне на плечо. Я говорила про себя: «Ну, ложись на плечо, ложись! Удобнее же будет». А дальше мои мысли улетали к тому, что я могла бы освободить девочку от пакетов, взять на руки. Или вообще сделать все, чтоб она оказалась сейчас в кровати. О, я знаю это чувство, когда страшно хочется спать в транспорте. Все бы отдала, чтобы в этот момент прилечь в спокойном месте! Затем я начала представлять своего возможного ребенка. Как же хорошо нам было бы вместе! Скорее всего, он не был бы рыжим. Но чувства вызывал бы очень похожие.

И тут голова девочки плавно опустилась мне на плечо...

Я не могла сдержать своей улыбки, поэтому отвернулась. Я пыталась делать вид, что ничего не произошло, что я совершенно ничего не заметила. Но мир точно изменился.

Девочка спала. А я думала: «Хоть бы не попадались по дороге ямы и не нарушили покой».

Мне казалось, что очень долго голова девочки спокойно пошатывалась на моем плече в ритм движению автобуса. Так хотелось придержать эту голову, чтобы ни в коем случае не скатилась, и не отпускать.

Но я вспомнила о маме девочки и теперь все мои мысли были об одном: «Хоть бы не заметила, хоть бы не заметила!» Мало ли. Заметит – и разбудит девочку, подумает, что мешает мне. Вряд ли оставит так лежать ребенка, если увидит. Она же не знает, что голова ее девочки совсем мне не мешает.

Маленькая соседка продолжала так лежать и крепко спать несколько минут. Всего-навсего. А я запомню ее на всю жизнь.

Очень скоро мама заметила, что ее ребенок лег на чужое плечо. Ласково, но сдержанно, она разбудила девочку и произнесла то, чего я так боялась: «Ложись ко мне».

Дальше уже ехали не я с рыжей девочкой на моем плече, а женщина с двумя спавшими на ее руках детьми и я рядом с ними.