Секта. Взгляд изнутри.

2009-04-27 Дмитрий Мартиров

Если бы они были от мира, то мир любил бы своё.

Но они не от мира, как и я не от мира.

По воскресеньям я просыпаюсь в восемь часов. И это совсем не «ну и что?». Во-первых, воскресенье - мой единственный выходной. А во-вторых, я же не сказал, когда ложусь в субботу. Я ложусь поздно ночью, сплю часа четыре, а потом «встаю, беру постель свою и иду»... на «собрание». Дело в том, что я - сектант. Верней то, что стало мною, было сектантом в течение 13 лет, и мне хочется вернуться на минуту в прошлое, чтобы лучше понять настоящее.

Я вспоминаю это как сон. Вот, ты идешь один по незнакомому маленькому городку в Черкасской области. В одной руке у тебя Библия в черном футляре из кожзама, а в другой сумка, полная цветастых брошюрок и книг, рассказывающих о «Новом мире» без лжи, страданий и зла. Садится солнце, и летний зной понемногу спадает. Подходишь к людям: ко всем без разбора, молодым и пожилым, сердитым и веселым. Тебе их жалко, все они всячески пытаются подчеркнуть свою значимость, но ты-то понимаешь, что это всё у них от одиночества. Что может быть печальней, чем быть навсегда заброшенным в одну маленькую, прямую и предсказуемую жизнь в забытом богом городишке, где только то и есть, что построенный еще до революции вокзал из посеревшего от времени желтого кирпича.

Я хорошо помню этих людей. Особенно одного человека. Это была женщина с ребенком в коляске. Она смерила меня каким-то отстраненным и мутным взглядом. Так смотрят, когда реальность слишком ужасна, чтобы её сознавать. Сознание пробудилось в ней только тогда, когда я спросил что-то вроде «хотела ли бы она, чтобы наши дети не видели всего того, что мы сейчас видим в человеческом обществе?». Она рассказала мне, что ее ребенок умирает, и никто из всех врачей, по которым она постоянно ходит, ничем не может помочь. На этот случай у меня был готов универсальный рецепт. Я мастерски раскрыл библию на 11 главе Иоанна и ... заткнулся. Это потому, что я был не совсем еще сволочь. Большинство из моих «братьев-сестер» прочитали бы пару стишков, а затем с сознанием выполненного долга предложили бы женщине «изучать библию», чтобы обрести надежду... черт бы её побрал. Мне было страшно взглянуть на её ребенка и еще страшнее - ей в глаза. Я понял, что всё, что могу сказать, будет лишь жалкой насмешкой над человеческим горем. Пролепетав что-то невразумительное и всем своим видом дав понять ей, как мне жаль, я попрощался.

Смеркалось, и стали видны первые звезды. Я шел по алее, и пытался вернуться в детство. Только этим я, в сущности, и занимался. Ведь я уже давно не верил в эти прекраснодушные сказки об ангелах и добром заботливом отце всего сущего. Но как прикажете жить и сознавать, что не веришь? Сознавать, что все эти люди ждут у вокзала напрасно, ведь поезд так и не придет. Никогда. Я сжал свою Библию покрепче. Только она заслоняла меня от волны темноты и безумия, от мира, который пытался сделать меня маленьким колесиком своего часового механизма.

Страшнее всего было на собраниях. Я, конечно, не мог себе в этом признаться, но в душе хорошо понимал, что это тот же самый состоящий из колесиков мир, только вертятся эти колесики в другую сторону. Там была своя иерархия, основанная на «преимуществах». Слово-то, какое, господи. Чем ты самоотверженней в служении, тем больше тебя уважают, тем более примерным ты считаешься. То, что ценится в мире: деньги, образование, престижная работа, - тут не играют никакой роли. Всё это заменяется «духовностью». Девушкам нравятся только духовные, а красивым и духовным девушкам - только самые-самые духовные. За редкими исключениями.

Вообще, с девушками - просто беда. «Умерщвлять свою плоть» - значит, делаться её рабом. Самые страшные люди в этой среде - те, у кого «умертвить» получилось. У них вся религиозность превращается в один нескончаемый половой акт. «Любовь к богу и его организации» приобретает характер темной навязчивой страсти, из-за которой они готовы принести в жертву не только себя, но и всех окружающих маленьких людишек. Мне повезло. «Умертвить» у меня так никогда и не вышло. Я слишком люблю жизнь. Люблю звезды, утренний туман, женские глаза и Гарсиа Лорку. Наумерщвляешься тут... Так что пусть ханжи считают, что сектантом я перестал быть из любви к женщинам. Им так удобней. А мне так было бы даже веселее.

Хотя в действительности, веселого было мало. Это как гибель одного мира и начало нового. Самое тяжелое привыкнуть к мысли, что всё может закончиться прямо сейчас, и закончиться навечно. Пока ты - это только ты и ничего более, к такой мысли привыкнуть невозможно. Это седьмое, Булгаковское, доказательство существования Бога, опровергнуть которое можно лишь став гегельянцем. Существуют ли эти самые растреклятые сто таллеров или нет, какая к черту разница. Важно лишь, чтобы всё разумное стало действительным. А главное - никогда не ждать несуществующих поездов, и бороться за то, чтоб не осталось ни одного из этих серых вокзалов.