Единоначалие как момент перехода к всеобщему самоуправлению
2013-10-15 Искатель
Единоначалие зародилось еще на заре появления человечества. Однако прежде чем стать современным «уставом» многих организаций, ему предстояло пройти долгий путь исторического развития.
Можно сказать, что единоначалие появилось как «вверение индивиду полной власти и выделение его над коллективом». Когда между родами случались войны, выживала та сторона, чьи силы плотнее собирались воедино. Достичь этого можно было только назначением вождя племени, который бы направлял действия воинов. С появлением рабовладения и первого античного государства единоначалие показало свою необходимость в политике. Аристотелю приписывают высказывание: «Не хорошо многовластье: один да будет властитель». Как ни противоречиво, но этому же мыслителю принадлежит и такая фраза: «Каждый гражданин должен по мере возможности направлять свои стремления к тому, чтобы быть в состоянии властвовать над своим собственным государством», - но к связи между этими положениями мы вернемся позже. Хотелось бы отметить, что в средневековье сформировалось одно из основных условий единоначалия: «вассал моего вассала - не мой вассал».
Как незаменимый инструмент в управлении производством единоначалие стало особенно явным в период всемирной промышленной революции XVI-XIX веков. Как писал В.И. Ленин: «...о значении именно единоличной диктаторской власти с точки зрения специфических задач данного момента, надо сказать, что всякая крупная машинная индустрия - т. е. именно материальный, производственный источник и фундамент социализма - требует безусловного и строжайшего единства воли, направляющей совместную работу сотен, тысяч и десятков тысяч людей. И технически, и экономически, и исторически необходимость эта очевидна, всеми думавшими о социализме всегда признавалась как его условие. Но как может быть обеспечено строжайшее единство воли? - Подчинением воли тысяч воле одного». [1]
Очень часто современный человек отождествляет единоначалие и диктатуру в худшем смысле этого слова. Будто бы единоначалию внутренне присуще принуждение, подавление воли масс. Однако, на наш взгляд, все зависит от общественных отношений, в которых данный принцип применяется. Ведь практика показала, что в годы СССР жесткое подчинение коллектива воле одного начальника могло быть соединено с демократизмом и всеобщим самоуправлением. Это можно подтвердить ярким примером работы замечательного педагога А.С. Макаренко.
Как известно, организация детской колонии им. Дзержинского (1927-1935 гг.) имела не только образовательный и воспитательный характер, но и осуществляла материальное производство. Детский коллектив совсем по-взрослому участвовал в чрезвычайно бурном процессе обустройства и самоокупаемости колонии: постройке жилищ, обработке плодородных земель, освоении новых технологий изготовления электротехники и фотоаппаратов. Причем такая разносторонняя хозяйственная деятельность прекрасно сочеталась с непрерывным школьным обучением, а про царящую в коммуне дисциплину до сих пор ходят легенды. Достигалось это преимущественно введением в организационную структуру коллектива постоянного движения в сочетании с принципом единоначалия. Рабочий отряд, представляющий собой вполне самостоятельную организационную единицу коммуны, имел командиров из числа собственного состава, которые сменяли друг друга четко по графику. Командиром мог стать любой член отряда, что и пресекало постоянное разделение труда коммунаров на исполнительский и управленческий. Каждый был обязан уметь осуществлять любую должность в коллективе.
Еще один аргумент со стороны противников единоначалия - это ограничение творческого потенциала подчиненных в коллективе. Утверждают, что начальник, каким бы он квалифицированным ни был, не может разбираться во всех предстоящих задачах лучше, чем совокупный разум, знания и опыт всех его подчиненных, однако единственно обладает правом вынесения решения. Таким образом, многие таланты и навыки участников коллектива будто бы остаются без применения и пропадают...
Но тезис этот упирается, опять же, в непонимание единоначалия как всего лишь принципа управления, согласно которому ничто не должно мешать подчиненным советоваться с начальником, предлагать варианты, одним словом, помогать тому, чтобы он вынес более продуманное решение. В.М. Глушков в своих воспоминаниях об организации Института Кибернетики АН СССР очень ясно дает понять, как такой подход к взаимоотношениям между руководителем и руководимыми способствует развитию творческого потенциала подчиненных любой ступени управления: «...я выделяю участки, ставлю руководителей на эти участки (заместителей, ответственных за научные направления и т.д.) и стремлюсь минимизировать своё вмешательство. Если даже я вижу, что делается что-то неправильно, то я не конкретно делаю замечание, что этот вопрос, дескать, надо было решить вот так, а реагирую по каким-то интегральным показателям» [2]. Это не только позволяет, но и ставит подчиненных в такие условия, когда они просто вынуждены проявить все свои качества для разрешения поставленных задач.
Также В.М. Глушков сумел блестяще применить понимание принципа единоначалия в решении важнейшей научной задачи - управления экономикой всей страны. Его идея ОГАС (Общегосударственная Автоматизированная Система Управления Народным Хозяйством), основывается на том, что подобно тому, как начальники на рабочих местах обладают полнотой принятия решения и несут ответственность за эти решения, отдельные ведомственные центры должны обеспечивать правдивость исходных данных начиная с мельчайших ответвлений сети и заканчивая главным центром сбора и обработки информации. Только такая организация обеспечит владение актуальными сведениями о сиюминутной ситуации в экономике.
Нельзя не заметить, что становлению продуктивного единоначалия в истории человечества препятствовала неразвитость общественных отношений. Красноречивым подтверждением этому тезису могут служить трудности, переживаемые молодой Страной Советов в 20-е годы прошлого века. После свержения самодержавия, руководству первого в мире рабоче-крестьянского государства досталась нелегкая задача - ликвидировать культурную отсталость, политическую незрелость и идеологическую неустойчивость большинства своих граждан, не говоря уже о глубоком отрыве России от передовых капиталистических стран в техническом отношении. Все это дало знать о себе уже в годы гражданской войны, когда, чтобы сохранить боеспособность Красной Армии, формирующейся из очень разных по духу и профессионализму людей, пришлось вводить институт военных комиссаров. Вот и получалось, что не смотря на то, что формально условия для осуществления единоначалия в армии были, однако на практике в управлении воинскими частями царил «дуализм», поскольку на поле боя комиссары имели полномочия отдавать солдатам приказы наравне с командирами. Организационная реформа в Красной Армии предусматривала, что последние примут на себя идеологическую функцию и станут таким образом единоначальниками. Но на деле этому мешала беспартийность офицерского состава, состоявшего в основном из военспецов царской армии, и нехватка определенных знаний и навыков у преданных делу революции молодых рабочих и крестьян, в принципе способных возглавить роты и дивизии. Преодолев эти трудности к середине 20-х годов, Красная Армия вновь лишилась единоначалия, по крайней мере, на период с 1937-го по 1942-й год, когда институт комиссаров снова был возрожден.
И, утверждая, что теоретически единоначалие очень просто, следует напомнить, что на практике оно не может быть оторвано от передового края всей человеческой культуры, а потому должно идти в ногу с революционным общественным преобразованием.
Суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что единоначалие является объективным развитием научного мировоззрения, но зависит от общественных целей, в рамках которых применяется. И ему нет альтернативы на пути к действительно демократическому обществу, владеющему самоуправлением, не скованному разделением труда, поскольку оно служит моментом организации данного общества. Будут ли эти моменты длительными, тяготеющими к абсолютизации, или же они настолько сократятся, что в быту станут неотделимы друг от друга - зависит от уровня развития производительных сил и общественных отношений. И, как представляется, всякая попытка отбросить единоначалие как «пережиток тоталитаризма» может обернуться крахом управления во всех сферах жизни.
В.И. Ленин. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 36, с. 200
Академик В.М. Глушков - пионер кибернетики. К. 2003. с. 293.