Чьими жертвами стали герои Крут?
2009-01-29 Андрей Самарский
Сегодня очередная знаменательная дата нового украинского политического календаря - День памяти героев Крут. В этом году уже нет размашистых празднований, открытий мемориалов и громких указов власти. Несколько молодежных организаций планируют провести акцию, посвященную проблемам современной армии, а точнее - невыполнению обещания о переводе ее на контракт с 2010 года. Националисты хотят устроить факельное шествие по Киеву, ведущие газеты уже анонсировали статьи по этому поводу. Этим символом потрясают все, кому не лень, при этом высказывание мнений, расходящихся с позицией официальных историков, приравнивается к измене Родине.
О том, что с оценкой событий январских дней 1918 года и с цифрами современные историки перегибают, писалось немало. Можно смело утверждать, что цифра в 300 погибших студентов и гимназистов взята с потолка, но чтобы прояснить историческую картину в целом, одних подлинных фактов мало.
Сейчас начиная со школы исторические события освещают фрагментарно. Отдельно изучают историю Украины, в которой почти не касаются ни истории Российской империи, ни истории СССР в целом. Но если не рассматривать исторические события в их взаимосвязи, то многие моменты остаются непонятными. На такой почве очень легко приживаются всякого рода передергивания и откровенные фальсификации. Не владея логикой истории, человек очень легко будет принимать все на веру.
Итак, основные положения легенды о Героях Крут базируются на следующем:
Студенты боролись за Украину против России.
На самом деле после развала Российской империи Центральная рада даже не заикалась о независимости. Известно отношение Временного правительства к украинской власти: когда ее представитель В. Винниченко летом 1917 года приехал на прием к Керенскому, чтобы прояснить вопрос об автономии Украины (о большем Центральная Рада в то время даже не заикалась), у того не оказалось времени его принять. Прождав три дня, он уехал ни с чем.
Даже когда Временное правительство потеряло власть, Центральная рада в ІІІ универсале говорит только об автономии Украины. Мало того, она отказалась признавать большевиков и предложила создать новую российскую власть, а в Киеве начать собирать силы для борьбы. При этом новыми соратниками с одной стороны были меньшевики, правые эсеры, кадеты и прочие представители русской буржуазии, а с другой - белые во главе с Духониным и Калединым. Но даже и в этой ситуации партии, входившие ранее во Временное правительство, насчет независимости ничего Украине не обещали, а вот большевики - те сразу признали полномочия Центральной Рады и независимость УНР согласно партийному положению «о праве наций на самоопределение». Было бы честнее, если бы современные украинские историки говорили о классовой непримиримости к большевикам, чем о каких-то национальных противоречиях.
Идущие на Киев силы под командованием Ю. Коцюбинского (сына великого украинского писателя) состояли не из одних русских. В отряд под командованием Муравьева по мере продвижения по Украине переходили части войск УНР, особенно те, которые комплектовались из пролетариата восточных областей. Этим рабочим трудно было понять, почему это они должны воевать с большевиками. Авторитет большевиков рос, влияние киевской власти падало на глазах. По всей Украине население, включая и воинские соединения, вчера еще поддерживавшие Центральную Раду, массово становились на сторону большевиков, о чем писал Винниченко в своей книге «Відродження нації». Вот только две цитаты:
"Наше влияние было меньше. Оно было уже настолько мало, что мы с большими трудностями могли составлять какие-то маленькие более-менее дисциплинированные части и посылать их против большевиков. Большевики, правда, тоже не имели больших дисциплинированных частей, но их преимущество было в том, что все наши широкие массы солдат не ставили им никакого сопротивления или даже переходили на их сторону; что почти все рабочие каждого города ставали за них; что в селах сельская голота явно была большевицкой: что, словом, огромное большинство самого украинского населения было против нас". (В. Винниченко. "Відродженя нації". Київ-Відень. 1920. Частина ІІ. с. 216. перевод авт. ст.)
«Полки имени разных гетманов, которые так сознательно, так стройно, так решительно входили в столицу Украины для ее обороны и защиты, которые так веселили все национальные сердца своим национальным сознанием, искренностью, желто-синими флагами и украинскими песнями, которые так искренне кричали «славу» украинской власти, эти полки через какие-то пару недель удивительным способом сначала теряли все свое рвение, потом входили в апатию, в «нейтралитет» к большевикам, а потом... поворачивали штыки с этими болшевиками против нас». (В. Винниченко. "Відродженя нації". Київ-Відень. 1920. Частина ІІ. с. 156. перевод авт. ст.).
Студенты были единственными вооруженными силами в распоряжении Центральной Рады, способными защищать Киев от врага.
На самом деле не единственными. Просто часть из них, как уже говорилось выше, не хотели воевать против большевиков, поскольку считали их «своими», остальные - курени галицких «сечевых стрельцов» под командованием Коновальца и Мельника - боролись в это время с восставшими рабочими киевского завода «Арсенал». Кстати, поводом к восстанию послужило тайное и зверское убийство одного из руководителей киевских большевиков - Леонида Пятакова, который был очень популярен в войсках Рады и благодаря которому они во многом и переходили на сторону большевиков. По свидетельству врачей, ему, скорее всего, еще живому шашкой выковыривали сердце. Не миндальничали войска Центральной Рады и с восставшими рабочими. После взятия завода только заколотых штыками, убитых прикладами и утопленных в Днепре, их оказалось более 300 человек. Но, согласитесь, студенты не смогли бы справиться с такой задачей. Осознавал ли Петлюра бессмысленность отправки юношей под Круты? Бесспорно, осознавал. Он прекрасно понимал соотношение сил и степень военной подготовки сторон. Более того, оборона Крут и со стратегической и с тактической точки зрения была бессмысленна. Станция не представляла из себя стратегической ценности, село - тоже. Кроме того, вторая группа большевистских войск шла на Нежин от Прилук в тыл Крутам, третья - с Чернигова - тоже в тыл. Даже совершенно не разбирающийся в военном деле человек поймет, что новоиспеченный Студенческий курень «сечевых стрельцов» не смог бы продержаться и дня. Лишь с одной стороны жертва была не напрасна - взрослые «сечевые стрельцы» успели добить арсенальских рабочих до прихода большевиков.
Факт битвы под Крутами в Советском Союзе или замалчивался, или искажался.
Этот тезис упорно распространяют уже второе десятилетие. Однако, не нужно быть историком, чтобы убедиться в его неправдивости. В 1930 году в СССР была издана книга «Революция на Украине. По мемуарам белых», которая потом переиздавалась 50-тысячным тиражом. В этой книге Д. Дорошенко, министр иностранных дел сначала УНР, а потом и в правительсьве Скоропадского, описывает бой под Крутами. Правда, он дает несколько иную оценку ситуации, чем это делают современные историки. Мало того, что он утверждает, что погибло несколько десятков студентов, он еще и обвиняет офицеров-командиров в дезертирстве. Пока молодежь рыла окопы, те сидели в вагонах и пили, а завидев надвигающиеся войска Муравьева, сразу же удрали. Точно так же видит эти события и Винниченко в "Відродженні нації", также издававшейся в СССР как минимум два раза.
Известный украинский писатель Ю. Смолич (в свое время секретарь Союза писателей Украины) в своем романе «Реве та стогне Дніпр широкий» (издавался много раз очень большими тиражами) тоже детально все описывает. Правда, из-за художественной формы, факты «сильно искажены». Вместо трехсот студентов и гимназистов он с жалостью пишет про полтысячи, которых отправили на верную смерть, и из которых ни один не выжил. Можно сравнить его рассказ со взглядом другого известного украинского литератора, П. Тычины, который в то время был вполне предан УНР. В своем известном стихотворении, написанном в 1918 году, он говорит о тридцати погибших.
Единственное обвинение, которое можно предъявить советским историкам - то, что этот день не был отмечен красным цветом в календаре, и память о Героях Крут не почиталась на всесоюзном уровне. Правда и в 1918 не сразу оценили важность события (особенно если учесть, что смерть на войне тогда была привычным явлением). О том, что погибших под Крутами студентов можно представить как героев, деятели Центральной рады догадались лишь двумя месяцами позже и начали активно освещать эти события для поднятия духа своих сторонников.
Но самым кощунственным местом из легенд о Крутах является то, что эти ребята будто бы защищали независимость Украины. Дело в том, что в это время представители Центральной Рады уже подписали в Бресте договор с Германией, согласно которому немецкие войска «приглашались» на Украину. То есть правители, которых защищали студенты, уже к этому времени отдали Украину немцам и ни о какой ее независимости и речи быть не могло, что «союзники» очень оперативно и продемонстрировали, вышвырнув к чертовой бабушке Центральную Раду и передав власть своему ставленнику, бывшему царскому генералу, крупнейшему русскому помещику Скоропадскому, который, кстати, так никогда и не научился разговаривать по-украински.
Сейчас принято говорить о жестокости большевика Муравьева, который, разгромив студентов, через десять дней устроил погромы в Киеве. Правда, при этом часто забывают сказать, что Муравьев был не большевиком, а левым эсером, и что за киевские погромы его хотели расстрелять сами большевики, и, в конце концов, он был ими все-таки расстрелян за попытку поднять мятеж против советской власти, то есть зато, за что выступала Центральная Рада. Так что, в конечном счете, он оказался их «соратником по борьбе».
В любом случае, возмущение современных украинских властей и историков по поводу того, что Муравьев допустил грабежи и расстрелы, можно было бы признать законным, если бы они не забывали упоминать о том, что и Петлюра и Скоропадский способствовали погромам куда более масштабным. И об этом писали не только большевики, но и тот же Винниченко, бывший вместе с Петлюрой в составе двух правительств. Но вместо того, чтобы открыто об этом говорить, современные украинские историки зачисляют их в один и тот же «державницкий иконостас». Это при всем том, что Петлюра, Винниченко и Скоропадский люто ненавидели друг друга и вели между собой смертельную войну.
Современная история в Украине очень теряет от того, что историки превращают ее в идеологию. При этом под видом реальных событий преподносят политический заказ, выполненный на скорую руку. Настоящая История должна давать людям правду, и только правду, какой бы неприятной и неудобной она ни была. Иначе это не наука, а апологетика.