История становления понятия «человек»

2009-01-26 Марина Бурик

Что такое человек? Чем он отличается от животного? Как человек появился? Как и под действием чего он меняется? Эти вопросы не дают покоя людям на протяжении многих тысячелетий. И это не просто разные, но очень близкие по смыслу вопросы, а всего лишь взятый с разных сторон вопрос о сущности человека.

История постановки вопроса о сущности человека и ответа на него - это история становления самосознания человечества - история понятия «человек». Вот об этой-то истории и об ее итоге - современном понимании сущности человека, и того, как является эта сущность (как развивается и проявляется в явлениях и через явления - то есть в реальных, взаимодействующих между собой людях), пойдет речь в предложенной вашему вниманию работе.

Начнем рассмотрение становления осознания человеком своей сущности с первой исторически сложившейся формы этого осознания. Это - тотемизм. Тотемизм, как известно, - это вера в кровнородственную связь с животным, растением или другим явлением природы (ветер, вода). Он предполагает «очеловечивание» природы - приписывание объектам природы качеств самого человека, и отношение к ним как к обладающим разумом, чувствами и волей существам (анимизм). В теперешнее время тотемизм сохранился у некоторых коренных народов Африки, Австралии в основном форме пережитков. Тотем считался предком определенной социальной группы, в основном рода, но иногда представители разных полов, принадлежащих к одному роду, считали своими предками разные виды живой (иногда не живой) природы. Часто потомками того или иного явления считались другие явления. Например, орел, дуб, волк - потомки ветра, и т.п. Вера в родство с тотемом была вполне реальной, а не символичной. Она выражалась не только в определенных обрядах и культовых действиях, сопровождающих жизнь рода (обряды инициации, ежегодные праздники, посвященные тотему, похороны и т.п.), а и в укладе повседневной жизни рода. Ко всем объектам тотемного вида действительно относились как к своим родственникам, которым нужно помогать и ни в коем случае нельзя обижать. Те, в свою очередь, как были уверены древние люди, никогда не обидят их, и будут помогать во всем. Тут имеет место синкретизм формы осознания древним обществом себя и природы и формы деятельности общества по отношению к ней. Было множество попыток объяснить это явление. С начала позапрошлого века ученые выдвинули больше пятидесяти теорий тотемизма. Понимание тотемизма как особой формы религии характерно для девятнадцатого века, например, для Дж. Леббока [1], Дж. Мак-Леннана, Дж. Фрейзера [2]. Ф. Джевонс в своей книге "The place of Totemism in the evolution of Religion"[3] объясняет тотемизм перенесением в сознание человека родовой организации его жизни на внешний мир, и «договором» о дружбе между родами. Э. Дюркгейм видел в тотеме персонификацию социальных сил рода, непонятных человеку [4]. В книге З.Фрейда «Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии" [5], формулируется следующая точка зрения на тотемизм: на тотемное животное переносятся негативные чувства, направленные по отношению к отцу. Его теория не выдерживает критики, так как тотемизм встречался в основном у тех племен, у которых такого отношения как отцовство, характерное для более позднего этапа развития общества, вообще не было. Об этом свидетельствуют факты, открытые и изученные в середине ХIХ века Л. Морганом [6].

Мы не будем вдаваться в разбор теорий тотемизма, в противном случае, мы бы вышли далеко за рамки нашей темы. Для нас важен лишь тот факт, что на ранней стадии развития человек еще не выделяет себя из природы, или выделяет себя только отчасти, как такое же явление природы, как и все остальные - выделяет, не противопоставляя себя природе (что в принципе одно и то же, что и не выделять). Такое миропонимание связано с определенным уровнем развития неорганического тела человека - мира материальной человеческой культуры, мира вещей, сделанных человеком для человека. Не производя и не включая в свою деятельность этот мир, обезьяна вида homo sapiens (или другого вида, история знает людей, не являющихся представителями этого биологического вида) человеком еще не является. Уровень развития этого мира, главным образом орудий труда, определяет способ производства - способ связи человека с природой. На протяжении всей предшествующей истории по мере очеловечивания природы (превращения ее в культуру) человек выходил из нее и ставил свою жизнь на собственно человеческие - сверхприродные (сверхъестественные) основания. В тот исторический период, о котором идет речь, уровень развития отношений человека с природой порождает соответствующий ему первобытный родовой уклад жизни общества, с соответствующим ему сознанием.

С началом разложения рода начинает исчезать и тотемизм вместе с анимизмом, послужившие основой появлению мифологии как формы общественного сознания (ранее мы отмечали, что тотемизм скорее является формой синкретизма общественного сознания и общественной деятельности). В сознании людей, общество которых уже начало делиться на классы, человеческая сущность отражается иначе, чем в обществе, где отсутствует разделение труда. Это отражение, конечно же, зависит от определенного уровня развития самой этой сущности.

Для того, чтобы увидеть как менялось самосознание человека в эпоху разложения рода и появления классового общества, важно отметить, что человечество знает три, исторически сложившихся формы разложения рода: рабовладельческий, феодальный и азиатский способы производства. Эти формы складываются исторически. Важнейшую роль в их формировании играют природные условия производства в целом и, в частности, земледелия, составлявшего на то время его основу. Важно также отметить, что формы разложения рода - это формы, в которые облекается развитие человечества (до определенной степени, ведь устаревшая форма становится оковами - сдерживает развитие нового содержания и тянет за собой старое). Они нередко наблюдаются не в чистом виде. Так, например, древняя Спарта отличалась от Афин, являющихся классическим рабовладельческим государством. Положение спартанских илотов во многом было схоже с положением крепостных крестьян, а не афинских рабов - «говорящих орудий», о чем свидетельствуют археологические, и дошедшие до наших дней, письменные источники [7]. Рабовладение в Египте, основанное на оросительном земледелии, как известно, имело много общего с азиатским способом производства и т.п. У каждого народа на этой стадии развития исторически складывался особый тип производственных отношений, который, по большему счету, определял развитие его национальной культуры.

Рассмотрим сначала развитие понимания человеком своей сущности в рабовладельческом обществе на той стадии, когда господствующей формой общественного сознания была мифология. «Позднейшее развитие философии достаточно ясно показало, что реальным, «земным» содержанием всякой религии (и мифологии в том числе - М.Б.) всегда оказываются собственные силы и способности самого человека, представленные как вне и независимо от человека существующий предмет - как силы и способности некоторого другого, нежели он сам, существа. В религии (как впоследствии и в идеалистической философии) человек осознает свои собственные деятельные способности, но как [некий] вне себя существующий объект»[8. 63]. Поэтому для нас здесь важно - не только «в каком виде» представляется человеку его сущность в мифологии, но и как в этой самой мифологии понимается отношение явления реального земного человека к сущности, понимаемой как вне и над ним стоящая сила.

Одним из самых ярких примеров является мифология древних греков, дошедшая до нас в виде прекрасных литературных памятников - произведений Гомера и Гесиода. Они подробно исследуются как историками философии, считающими знаменитых авторов «Илиады»[9], «Одиссеи»[10], «Теогонии» и «Трудов и дней» [11] предфилософами, так и представителями других наук. В этих произведениях мы находим весь пласт религиозного мировоззрения древних греков, в том числе, и борьбу старого (родового) с новым (классовым) в общественном сознании в эпоху становления классового общества. Собственно, постановке и пониманию проблем человека в произведениях этих великих поэтов посвящена часть книги Г.В. Драча «Рождение античной философии и начало антропологической проблематики»[12]. Также в интересующем нас ключе творчество Гомера, Гесиода и, вообще, греческую мифологию изучали Лосев А.Ф.[13], Гордезиани Р.В. [14], Ф.Х.Кессиди [15] и др.

В древнегреческой мифологии, как, впрочем, и в любой другой форме религиозного сознания, человек понимается как божественное творение, в данном случае - творение Зевса - отца богов и людей. Людям положено подчиняться и поклоняться богам, причем «положено» (установлено) тоже Зевсом. Боги отвечают за все социальные институты: государство, семью и т.д. Всем, что умеет человек, он обязан богам. Земледелию его научила Деметра. Титан-Прометей подарил огонь, научил обрабатывать металлы (по другой версии - Гефест), приручил для человека быка и лошадь, научил письму, счету и ремеслам. Аполлон и Артемида дали людям знания, позволяющие излечивать болезни, научили искусствам и охотится. Гермес научил людей торговать и т.д. Даже чувствами человека целиком и полностью заведуют боги или более мелкие по статусу мифические существа.

В мифологии отразилась полная неподконтрольность человеку его собственных сущностных сил и общественных законов, выступающих по отношению к человеку как стихийная, непознанная сила. Однако человек уже прекрасно осознает, что эта сила есть. Так же, как и то, что она ему неподвластна. Зевс-Громовержец сотворил законы, по которым должно жить все на земле, и горе тому, кто нарушит эти законы. Им подчиняется как природа, так и человеческое общество. Порядок вещей в природу и общество вносится как бы извне. Человек ничего не может изменить в природе или жизни общества без позволения или веления богов, иначе он будет жестоко наказан. Более того, титан-Прометей, который освоил и подарил силы природы людям, посягнув тем самым на «права» верховного бога, был обречен на тяжкие муки. А людям в наказание за то, что они приняли дары Прометея, Зевс сотворил болезни. Радость и горе людям тоже посылает Зевс. Но он не всемогущ, как и все боги-олимпийцы. Судьбы людей, как и судьбы богов, определяют Мойры. Одна из них прядет жизненную нить человека, другая, не глядя, вытягивает ему жребий, определяющий его жизненный путь, а третья записывает, тем самым, делая неизменным то, что определили человеку ее сестры. Даже боги бессильны изменить то, что им предначертано. Хотя Зевс избежал своего свержения, не вступив в брак с морской богиней, сын которой, согласно предсказанию, должен был стать сильнее ее отца, но это предсказание все же сбывается. Она вступает в брак с человеком. Их сын стал самым сильным из людей.

Собственно, проблеме человека в древнегреческой мифологии специально не уделяется внимания. То же самое можно сказать относительно ее литературного изложения в поэмах Гомера, и Гесиода. Но, как отмечает в своей книге «Гомер» выдающийся советский историк философии и специалист в области античной эстетики А.Ф. Лосев: "У Гомера была языческая влюбленность в земного и материального человека, в его тело и материю, в физического героя, физически защищавшего свой народ и физически побеждавшего стихийные силы природы" [13.51-52].

Спорным остается вопрос, было ли у Гомера понятие о личности? Часть исследователей отвечает на него отрицательно, ссылаясь на то, что духовной жизнью действующих лиц управляют боги, их воля так же определяется богами, отсутствует связь между душой, исторгаемой во время смерти человека, и его духовной жизнью, то есть своей собственной «души» в традиционном понимании у этого человека нет. На наш взгляд, утверждать, что в произведениях Гомера есть понятие или хотя бы четко очерченное представление о личности, нельзя. Дело в том, что с образованием греческих полисов, не была полностью разрушена родовая структура общества. В отношениях между свободными греками она останется еще надолго (особенно долго она сохранялась в Спарте). А как показывают исследования первобытно-общинного строя, личности в нем еще нет. Индивид остается непосредственно, а не опосредованно, связанным с обществом самим способом деятельности. Он является лишь частью, а лучше сказать моментом, жизни всего общества и не обладает той самостью, которая характеризует личность, так как еще отсутствует общественное разделение труда. Например, выясняя секрет загадочных статуй острова «Пасхи», ученый-путешественник Тур Хейердал находит этому подтверждение, узнав, что статую в состоянии изготовить каждый взрослый, освоивший все виды общественной деятельности и ставший полноценным членом общества [15]. Так же были найдены племена, где уровень развития производительных сил был настолько низок, что даже не было регулярного разделения производственных операций между разными членами племени, не говоря уже о разделении труда в экономическом смысле. Один индивид здесь, по большому счету, ничем не отличался от другого, но зато он являлся представителем всего общества сразу.

Однако нельзя сказать, что у Гомера нет зачатков понимания личности. Здесь мы можем говорить о начале появления личности как явления (о самом процессе), и о начале осознания процесса выделения личности.

Рассмотрим теперь, каким образом проблема человека поднимается в произведениях Гесиода. В «Теогонии»[11] о людях почти не упоминается, тем более они не выступают как самостоятельные действующие лица. Наоборот, если и идет речь о человеке, то лишь как о пассивном существе, на которое направленно действие богов. В поеме «Труды и дни»[11] среди прочего мы находим легенду о людях пяти веков. Все они были созданы богами-олимпийцами - это «поколенье людей золотое», серебряное, медное, поколение героев, и железное поколение. Автор подчеркивает, что все они были между собою ничем не похожи, а по происхождению были схожи лишь тем, что их создали боги (4 поколения сделаны из металлов, материал, из которого боги сотворили героев, не указывается). Каждое последующее поколение хуже прежнего. Гесиод говорит как о достоинствах, так и о недостатках разных поколений, подчеркивая, что самое худшее поколение - его современники. Он говорит, что это поколение тоже будет уничтожено Зевсом, когда его представители станут рождаться на свет седыми, и будут повсеместно нарушаться все устои и обычаи. Вот как он описывает последние дни жизни поколения пятого века:

«Старых родителей скоро совсем почитать перестанут;

Будут их яро и зло поносить нечестивые дети

Тяжкою бранью, не зная возмездья богов; не захочет

Больше никто доставлять пропитанья родителям старым.

Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.

И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,

Ни справедливый, ни добрый. Скорей, наглецу и элодею

Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.

Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худые

Лживыми станут вредить показаньями, ложно кляняся.

Следом за каждым из смертных бессчастных пойдет неотвязно

Зависть злорадная и злоязычная, с ликом ужасным.

Скорбно с широкодорожной земли на Олимп многоглавый,

Крепко плащом белоснежным закутав прекрасное тело,

К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных,

Совесть и Стыдopen in new window. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды

Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет».[11]

На наш взгляд, через эту легенду проходит красной нитью мысль о том, что крушение старых традиций, которое наблюдает Гесиод, ведет к ужасной, мучительной гибели. Но люди не в состоянии противится этому распаду, они не могут изменить своей природы, и поэтому обречены на страдания. Точно так же, как и у Гомера, его люди получают и зло, и блага от богов-олимпийцев. О мойрах (судьбе, роке) можно прочесть в «Теогонии». Таким образом, взгляды на природу человека у Гомера и Гесиода особенно не отличаются, несмотря на то, что Гесиод подчеркивает в людях (да и в богах) их негативные черты, а Гомер, наоборот, часто любуется ими и воспевает добродетели, находя множество художественных сравнений с явлениями природы.

Восстав против мифологической традиции, греки создали величайшую умственную культуру и заложили фундамент дальнейшего развития умственной культуры человечества. В древнегреческой философии, по большему счету, были подняты все основные философские проблемы и заложены основы научной методологии и логики. «Умственное движение от VII до IV в. до н.э. может быть охарактеризовано как развитие или как путь от мифологии и от религии к материалистически мыслящей науке» - характеризует развитие греческой философии выдающийся историк философии В.Ф. Асмус. [16.8]

Первые философские учения были материалистическими в своей основе попытками осмысления природы вещей. Собственно, социальный мир - мир человека не выделялся представителями этих учений из мира природы. Милетская школа - первая, свидетельства о ней дошли до наших дней (благодаря Аристотелю и Теофрасту). Основоположника милетской школы - Фалеса (640/624 - 548/545 до н. э.) - древние греки считали отцом философии. В первую очередь его занимал вопрос о первооснове всего сущего и об устройстве космоса. Этой первоосновой Фалес и другие представители милетской школы считали первовещество. У Фалеса это вещество - вода. Из нее рождаются все остальные вещи, ею они становятся потом, когда исчезают. Земля - затвердевшая вода, словно лодка, качается на волнах мирового океана. Воздух - испарившаяся вода. Солнце, луна и звезды питаются испарениями воды. Люди, животные, отношения между людьми (полис) - тоже порождения воды. Вода, как и все, что из нее происходит, имеет душу. Душа есть во всем, и есть «начало движущее». Исследователи отмечают, что учение Фалеса - открытый протест против господствующей на то время формы общественного сознания - официального греческого политеизма. Согласно его учению, не боги-олимпийцы вносят в природу закон и движение, как это представляется в мифологии. У Фалеса божественное есть во всем, однако оно не есть чем-то сверхъестественным и внешним по отношению к природе. Природа сама одушевлена и божественна. Некоторые исследователи, в частности, А.Н. Чанышев [17] и Г.В.Драч [12], рассматривают Фалеса двояко: как философа и как мудреца. Как философ он интересуется проблемами мироздания и мироустройства и изучает различные природные явления, а как мудрец дает этические указания людям в жизни (сохранились лишь обрывки некоторых, приписываемых Фалесу высказываний этического толка, но нельзя сказать точно, что эти высказывания принадлежат именно ему, а не кому-нибудь другому из семи мудрецов.) Однако сам Г.В.Драч признает условность этого подхода. Он настаивает на целостном рассмотрении учения философа. По его словам: «...Фалес, прежде всего, эмансипировал мир окружающих человека природных явлений от божественного вмешательства, а человеческий ум - от предрассудков и суеверий, основанных на допущении такого вмешательства». [12.125]

Идея души, как идея генетического родства всего сущего (единства мира), четко выраженная в учении Фалеса, сыграла важнейшую роль в дальнейшем развитии философии в целом и понятия «Человек» в частности.

Его ученик Анаксимандр (приблизительно 610-547 гг. до н. э.) продолжает философскую традицию своего учителя. Но первовеществом, из которого все произошло, он считает не воду, а апейрон. Это вещество, которое не есть ни одной из четырех стихий (вода, огонь, воздух, земля). Аристотель, излагая взгляды Анаксимандра, писал, что апейрон «все охватывает и всем правит». Апейрон бесконечен, в нем самом кроется источник движения. Он распадается на движущие начала тепла и холода. Борьба тепла и холода - источник всяких изменений. Они постоянно совершают насилие по отношению друг к другу, но в мире правит справедливость, и потому, каждая вещь, посредством насилия уничтожившая другую, будет сама уничтожена следующей за ней вещью. Анаксимандр в своих представлениях об апейроне выражает смутную догадку о субстанции, хотя понятие субстанции будет более-менее разработано только в философии Нового времени другим великим материалистом Бенедиктом Спинозой.

Анаксимандр в своей космогонии ставит и на новом уровне решает вопрос о происхождении человека. Земля когда-то была покрыта водой, в которой водились рыбы. По мере высыхания воды некоторые рыбы изменились и стали животными, населившими сушу. Человек, тоже произошел от рыбы. Поскольку человеческие дети беспомощны, они бы не смогли выжить. Поэтому человек рожден акулой уже взрослым. Некоторые исследователи считают Анаксимандра родоначальником теории эволюции. И действительно, его гениальная догадка в том, что он не в общем, как Фалес, говорит о родстве всей природы, а пытается провести линию от одних живых существ к другим. Его идею о том, что человек произошел от другого животного, человечество сможет воспринять и до конца понять позже, когда станет известно, каким образом это произошло. Гениальность Анаксимандра состоит в том, что в своей философии он ставит этот вопрос (вопрос: как?) и пытается найти на него ответ.

Учение о воздухе и о возникновении из него всего существующего посредством процессов сгущения и разряжения составляет суть философии третьего представителя милетской школы - Анаксимена (585/560 - 525/502 до н. э.). Воздух - дыхание мира, оно божественно, оно живое, разумное. Дыхание - это душа: не только жизненная необходимость человека, а и его разум.

Философы милетской школы в понимании человека сделали ряд важнейших открытий: 1) идея несотворенной и неуничтожимой материи, обладающей разумом; 2) идея генетического родства всего сущего, как живого, так и не живого; 3) идея происхождения человека, от предшествующей ему формы живой материи.

Важнейшее значение для развития понимания мира и места человека в этом мире сыграла идея единого бога, который есть дух, мысль, не нуждающаяся в теле для того, чтобы управлять миром. Эту идею впервые выдвинул поэт-философ Ксенофан. Сейчас, когда эта идея сыграла свою положительную роль, ясно, что она является важнейшей ступенью в осознании человечеством своих собственных сущностных сил. Идея единого бога-сознания - величайший прорыв в осознании мира по сравнению с греческим политеизмом, при этом в ней удерживается в снятом виде его положительное содержание.

Еще одна ступень в осознании человеком самого себя - идея переселения души человека, после его смерти в тело других существ. Она была характерна для некоторых греческих религиозных сект, в том числе и для пифагорейцев (ученик Пифагора Эмпедокл развивал это учение). В древнегреческой философии эта идея не обрела такого развития и влияния, как на Востоке, где учение о переселении душ появилось гораздо раньше. Духовная культура Индии насквозь была пропитана этой идеей. Верхом развития мысли, где идея переселения душ занимает центральное место, является буддизм. Через эту идею на протяжении многих тысяч лет человек осознавал свое место в мире, свое отношение к природе, общественное устройство, а так же причину различия социального положения. При ближайшем рассмотрении оказывается, что идея переселения душ в восточной культуре, и идея бессмертия души в других культурах (в том числе и в христианской) - это выраженный в двух различных формах дуализм души и тела. Весь комплекс психики человека, со всеми его индивидуальными особенностями понимается, как нечто неповторимое, отдельное, как от других таких неповторимых комплексов, так и от тела, в которое он заключен и, через которое взаимодействует с внешним миром, называется душой.

Переселение душ - неизбежный вывод из идеи бессмертия души. В самом деле, если душа существует после смерти человека, значит, она существовала и до его появления на свет. Тогда где же она была до рождения? - В другом теле. Далее, как известно, эта мысль обрастает объяснениями причин переселения, его неизбежности, и пути выхода из круга переселений. Идея переселения душ несет на себе следы первобытного анимизма, в отличие от понимания души в христианстве. Душа человека здесь воплощается и в тело животного, в то время как для христианина только человек обладает бессмертной душой.

Душа, хотя и является самостоятельным единичным явлением, вовсе не стремится сохранить сама себя, а напротив, пытается достичь единения с высшим, всеобщим духом, который и создал когда-то эту душу. Стремление человеческой души преодолеть свою ограниченность - важнейший момент этой идеи. В нем заключено и более глубокое понимание становящегося феномена личности, и отношение этой личности к единению с чем-то неизмеримо большим, чем сама эта личность, с чем-то вечным, неограниченным и общезначимым. Такого состояния личность может достичь благодаря праведной земной жизни. Не достигнув его, она обречена на страдания, как в более поздних монотеистических религиях, так и в разнообразных индийских религиозно-философских учениях. Единственной целью жизни человека, таким образом, является достижение единения. Правда, в некоторых учениях высшей добродетелью считается отказ от этого состояния для того, чтобы помочь достичь его остальным. Куда же стремится человеческая душа? - К богу (духу, наделенному качествами личности) или к безличному духу. Дальнейшее развитие идеи духа идет по такому пути, что он понимается не только как сознание, стоящее над миром; в его определение также неизбежно включается природа и человеческое общество.

Вернемся к пифагорейцам. Как известно, они пытались постичь гармонию мира с помощью математики, которая была немалой частью их философии. Даже те или иные психические состояния или душевные качества они объясняли с помощью магии и символизма числа. Число - идеальный объект, в их понимании было первичным по отношению к реальному миру вещей. Количественная сторона наличного бытия, таким образом, выступала на передний план. Качество же трактовалось как определенная функция числа - количества. Пифагорейское отношение к числу влекло за собой определенный гносеологический вывод: идеальное - первично по отношению к миру, оно порождает все явления этого мира, организует его и вносит в него порядок. Это касается как мира природы, так и культурного мира - мира человека. Дальнейшее развитие этой идеи мы видим у Платона.

Гераклит Эфесский, наблюдая изменчивость полиса и природы, негативно оценивая эти изменения в своем городе, где аристократия теряла свои позиции, открыл глубокое диалектическое понимание мира. Он считал, что весь мир находится в постоянном движении и постоянном обновлении - движение и изменение понималось как синонимы. И если солнце, как утверждал Гераклит, новое не только каждое утро, а обновляется постоянно во время своего движения по небу, то это же относится и к человеческому обществу. Огромное значение Гераклит придавал борьбе (войне), благодаря которой происходят изменения. Движение для него - воплощенное противоречие бытия и небытия. Изменение - абсолютно (способ существования всего без исключения) и вечно, однако не произвольно. Над движением довлеет необходимость (закон). «Этот мировой порядок, тождественный для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами угасающим»[16.17] - утверждал Гераклит. Исследователи философии Гераклита сходятся на том, что представления о мировом порядке он получил не благодаря исследованию природных явлений. Наблюдая жизнь полиса, он придает значение справедливости - закону поступков членов общества, и неотвратимости возмездия за их нарушение (причинно-следственная связь). Далее такое понимание закона переносится в область природных явлений. «Ибо Солнце не преступит (положенной ему) меры. В противном случае его настигнут Эринии, блюстительницы правды»[16.18]

Вечная изменчивость всего на свете как принцип, и способ ее осуществления через борьбу противоположностей - вот, что важно для нас в философии Гераклита. Его стихийная диалектика - необходимый этап становления того метода, который, в конце концов, позволит познать сущность человека. Его диалектику очень ценил Георг Вильгельм Фридрих Гегель, открывший всеобщие законы развития.

Не меньшее значение для развития этого метода имеет вопрос о познании мира человеком. Тут, по мнению Гераклита, сложность составляет неисчерпаемость предмета познания: «По какой бы дороге ни шел, не найдешь границ души - настолько глубока ее основа». Мышление он понимал как всеобщее и необходимое для всех. Всякий, кто желает мыслить разумно, должен подчиняться этому всеобщему, не зависящему от воли людей, объективному мышлению. Это всеобщее мышление тождественное с законом, который правит миром - Логос. Познавая, человек начинает понимать его. Познать его только с помощью чувств невозможно, поэтому многие не понимают Логоса. Гераклит подчеркивает, что накопление знаний еще не есть мудрость. Много знающий человек может и не понимать Логоса.

Проблема человеческого познания - еще одна сторона вопроса о сущности человека. То или иное ее решение тянет за собой целую теорию человека и его отношения к окружающему миру природы.

Вопрос об отношении человеческого мышления и бытия в философии не раз выступал в форме вопроса об отношении человеческой мысли к предмету, который мыслится. Именно так его ставили философы Элейской школы. В.Ф. Асмус, излагая точку зрения основателя этой школы Парменида (ок. 540 г. до н. э. или 520 г. до н. э.), пишет: «С другой стороны, одно из основных положений Парменида - утверждение, что мысль и предмет мысли - одно и то же. Ни в коем случае не следует понимать это утверждение в духе поздней идеалистической «философии тождества»: как тезис, будто предмет мысли есть, по своей природе, мысль. Парменид утверждает другое: мысль - это всегда мысль о предмете. Мысль не может быть отделена от своего предмета, от бытия. Мысль - всегда бытие. Даже когда мы пытаемся мыслить небытие, оно все же в каком-то смысле существует. Оно существует, оно имеет бытие, по крайней мере, в качестве мысли о небытии. Мысль о небытии, во всяком случае, существует»[16.26]. Асмус не зря противопоставляет Учение Парменида более поздней идеалистической концепции. Так как от его положения о соотношении мысли и мыслимого можно пойти в двух направлениях - как в направлении, указанном автором «философии тождества», а проще говоря, - к субъективному идеализму, так и в направлении материалистического понимания человеческого мышления. Рассматривая дальнейшее развитие проблемы человека в философии, мы будем вынуждены вернуться к той же постановке вопроса в XVIII веке, а также разбирать идеалистическое и материалистическое направления, вырастающие из одного и того же ответа на него.

Поскольку мысль - это всегда мысль о предмете, то существующий предмет, должен быть в то же время и мыслимым.

Кроме гносеологической стороны, приведенное выше положение Парменида несет в себе и понимание бытия как такового. Парменид и вслед за ним Зенон (ок. 490 г. до н. э. - ок. 430 г. до н. э.) считали мир (бытие) единым и неделимым, а также, как отмечалось выше, утверждали, что небытия нет. Эта идея сыграла немаловажную роль в развитии философии, одним из важнейших вопросов которой есть вопрос о единстве мира. Постулируется, что мир един и неделим, так как бытие невозможно отделить от бытия. Иначе между бытием и бытием должно быть небытие, а небытия нет. Значит мир - един. Его единство в его бытии. Таким образом, в учениях Зенона и Парменида была четче сформулирована центральная идея милетской школы. Там первоэлементы: вода, апейрон и воздух - основа мира, а значит, основа его единства, здесь - идея единства мира высказана четко напрямую, без опосредований.

Философы Элейской школы не признают исчезновения и возникновения и резко выступают против гераклитовского диалектического взгляда на мир и человека. Но поскольку факт появления и исчезновения отдельных чувственных вещей очевиден, считается, что речь идет не о самих чувственных вещах, а об их неизменной сущности. «Да и с фактической точки зрения дело обстояло совсем иначе: элейцы стремились найти нечто устойчивое (сохраняющееся) в многообразном мире подвижных и изменчивых вещей. Поиски этого устойчивого как объекта логически определенной мысли заставляли их в известном отношении (в плане теории) противопоставлять устойчивое и неизменное неустойчивому и изменчивому" [18.233]

Для них движение, в том числе и механическое, - иллюзорно. Существующий предмет, должен быть в то же время и мыслимым. Но постигнуть движение с помощью логических категорий греки тогда еще не умели из-за неразвитости самого категориального аппарата. Зенон пытаясь доказать немыслимость, а значит, и недействительность движения разработал ряд интереснейших аргументов. До нас дошли, как известно, только некоторые из них: «Дихотомия (деление на два)», «Ахилл», «Летящая стрела» и «Стадий». Они были широко известны в Греции и, вопреки тому, что пытался доказать их автор, сыграли огромную роль в развитии античной диалектики как логики, в том числе и для понимания сущности человека.

Продолжение следует

Литература:

Mac-Lennan J.Prehistoric times, L., 1865.
Frazer J., Totemism and exogamy, v. 1-4, L., 1910
Jevons F., The place of Totemism in the evolution of Religion, 1900
Дюркгейм Э. Тотемическая система Австралии. // Религиоведение Хрестоматия. М., 2000. С. 391-441.
Фрейд З. Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии. СПб: "Алетейя", 2000. 223с**.**
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.21.
Лурье С.Я. Геродот. М.-Л., 1947
Ильенков Э.В.Философия и культура. - Москва, 1991
Гомер. Илиада (пер.Н.И.Гнедича).Серия «Литературные памятники», - М. «Наука», 2008. - 576 c.
Гомер. Одиссея. /пер. В. Жуковский. Белый город, 2004. - 672c.
Гесиод. Полное собрание текстов. / Пер. В.В. Вересаева, О.П. Цыбенко. Вступительная статья В.Н. Ярхо. Комментарии О.П. Цыбенко и В.Н. Ярхо. Лабиринт, 2001. - 256 с.
Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. - М.: Гардарики, 2003. - 318 с.
Лосев А.Ф. Гомер. М., 1960.
Гордезиани Р.В. Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси**😗* Издательство Тбилисского университета,1978.
Хейердал Т. В поисках рая. Аку - Аку. М.: Мысль, 1970 . - 432 с.
Асмус В.Ф. Античная философия. изд. 3. М., 1998. 400 с.
Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. Учебное пособие для студентов и аспирантов философских факультетов и отделений университетов. - М.: Высшая школа, 1981. 374 с.
Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М., 1972.