«Бытие-к-коммунизму» или Экзистенциалистские грехи некоторых марксистов

2012-03-15 Олег Черненко

Несмотря на то, что большей части своего успеха экзистенциализм обязан спекулировании на человеческих ценностях, он по-прежнему живее всех живых - даже в философии, не говоря уже об искусстве.

Чему же обязано своим успехом это нагромождение разнородных теоретических построений, разбавленное художественными изысками? Скорее всего, тем, что обыватель, не имеющий знакомства с научной философией, не обладающий целостным знанием об обществе, с легкостью находит в трудах экзистенциалистов «близкое» и «родное», ведь, как бы то ни было, явление индивидуального отчуждения, экзистенциальной изоляции, обесценивания «жизни в моменте» им схвачено достаточно точно, а главное, - облечено в самые разные одежды кино и литературы - «попроще» и «посложнее». Современное бытие индивида в обществе однообразно и «тоскливо», а вся его жизнь превращается лишь в средство продления бытия, в то время как подлинная жизнь видится ему неосуществимой в принципе. «Бытие-к-смерти», existence, остаются единственным способом его существования.

Теперь же по поводу темы, вынесенной в заголовок. Иногда, читая статьи людей, считающих себя марксистами, коммунистами, или находящихся весьма близко к этому направлению теоретически и идеологически, не раз ловил себя на том, что их оценка сложившихся общественных условий во многом напоминает позицию экзистенциализма, за тем исключением, что их отрицание момента жизни и «жизни-в-моменте» строится не на «бытии-к-смерти», а на, так скажем, «бытии-к-коммунизму»: на деле, приняв для себя как аксиому «враждебность капитализма» и то, что никакой возможности реализации коммунизма в течение их жизни нет, они тем самым, фактически, поставили для себя знак равенства между этими двумя способами бытия. Конечно, это может тешить самолюбие болеющего за человечество, но на деле это оказывается все той же неизбывной буржуазной тоской по осуществлению в своей самоцельности и самоценности. И тогда реальная борьба подменяется копошением, смысла в котором для «борца» не больше чем в любом другом existence, ведь «нужно же хоть что-то делать, несмотря на бессмысленность».

Две позиции, которые я озвучу далее, на первый взгляд могут показаться очень похожими, но на самом деле одна из них составляет сущность коммунистического взгляда на смысл и ценность человеческого бытия, другая - распинает на кресте не только все прошлое, но и все будущее человечества. Первая - это позиция трансгрессии, постоянного выхода за собственные пределы, как единственного подлинного человеческого способа существования. Другая состоит в том, что вся жизнь - это вечное стремление к желанному, но неосуществимому состоянию, которое удаляется от нас тем дальше, чем ближе мы к нему подходим. В чем же разница? В случае, если смысл жизни полагать лишь в вынесенном в бесконечность ее «результате» (что равносильно, по сути, позиции теизма), то реальная жизнь становится существованием, а общество будет видеться индивиду (будь он трижды идейным коммунистом) застывшим и безликим. Первая же, напротив, несмотря на неприкрытую враждебность всякой человечности общественных условий, все равно утверждает человека как преобразователя и революционера, изменяющего прозаическое движение жизни, а сама человеческая жизнь утверждает этой же практикой и прозой жизни что-то поистине важное; трансгрессия, в данном случае, выявляет себя в действительном движении, поставленном на место идеала.

В этом смысле, фрустрирующие марксисты оказывают медвежью услугу и самим себе, превращая собственную жизнь в «ожидание коммунизма», и самому коммунистическому движению, выхолащивая саму идею классовой борьбы. Впрочем, было бы наивным ожидать, что в нынешнюю эпоху глубочайшей реакции, такую позицию все бы дружно обошли стороной. Главное, чтобы не прекращалась настоящая борьба за светлое будущее, в которой бы утверждалась через со-творение истории и жизнь каждого отдельного человека.