Почему я не поклонник альтернативных утопий

2012-01-12 Александр Крестовский

Говорят, очень полезно представлять коммунизм. Хотя бы для того, чтобы на уровне чувств прикоснуться к заветной цели человечества, увидеть, как будет хорошо после уничтожения капитализма. И, несмотря на то, что философия учит нас постигать сущность не привязываясь к формам (представить можно только конкретные формы), без чувственности революционный процесс, согласитесь, невозможен. Вот люди и пытаются.

На деле такие попытки далеко не всегда приводят к желаемому результату. Ведь даже очень хорошие и правильные идеи при упрощении могут дискредитировать себя.

В этой статье я хотел высказать несколько замечаний по рассказу Н. Витуса «Возвращение», недавно опубликованном на сайте «Пропаганда». Конечно, альтернативно-историческая фантастика, да ещё в форме рассказа, не замахивается на исчерпывающее описание, это не научный прогноз. Тем более, даже романы, подобные ефремовской «Туманности Андромеды», могут представить лишь отдельные моменты нового общества. Но в некоторой степени, рисуя картины будущего, автор выражает свои стремления, свои идеалы, свое понимание коммунистических идей. Поэтому некоторые нестыковки в рассказе показывают недостаточную глубину их понимания.

Как и любому порядочному человеку, ему больно смотреть, куда катиться современная Россия. Из-за этого в рассказе всё наоборот: пороки современности заменяются противоположностью. Здесь все постоянно спешат, суетятся, там люди спокойные и неторопливые. Здесь катастрофическое падение продолжительности жизни - там живут по 200 лет. Сейчас все хотят выехать на Запад, там - наоборот. В нынешней России жёсткая вертикаль власти, в той - непосредственное самоуправление. И т.п.

Но, согласитесь, ход ненадёжный. Так никогда не удастся построить хоть мало-мальски целостный художественный образ. Коммунизм - это не капитализм наоборот; разрешение главного противоречия капитализма не приведёт к автоматической «инверсии» всех остальных проблем, как и к уничтожению всех общественных противоречий - социализм уничтожает не все противоречия, а только социальные антагонизмы.

Хорош будет коммунизм, где все правильно и стерильно! Комфорт, на который делает упор автор, диктуется естественным желанием жить в нормальных условиях, без такой «замусоренности» и антисанитарии, как сейчас. А лучше, чтобы везде было как в чистой Европе. Поэтому у него даже курочки приучены к туалету. Но ведь дело не в том, чтобы сделать всё идеальным. Целью должен быть человек, а какие будут условия его жизни - дело второстепенное. Например, условия, в которых росли воспитанники Макаренко, были более, чем скромные. Но какие люди там воспитывались!

В другом месте, наоборот, автор проявляет некий консерватизм - когда по старой доброй «политбюрошной» традиции управляют старички (люди по 200 лет живут, откуда молодёжи взяться? 😃), и они же объявляют о победе «непосредственного самоуправления». Не до конца понятно, что имеется в виду под непосредственным самоуправлением, но логичней было бы предположить, что уничтожение разделения труда на умственный и физический (управленцев и подчинённых) будет идти путём вовлечения в управление всё большего количества людей, начиная с детского возраста.

Причем этот процесс возможен лишь при отказе от товарно-денежных отношений. Карточки на куриное мясо и на прочие продукты совсем не означают уничтожение денег. Конечно, это не деньги в капиталистическом смысле, но даже если представляется ещё не коммунизм, а последняя фаза социализма, то почему бы не предположить, скажем, электронные деньги? Если сам капитализм выработал такую прогрессивную форму, то социализм точно её будет использовать. Такой безналичный расчёт предлагал ещё в 60-х упоминаемый в рассказе академик Виктор Глушков, когда описывал перспективы ОГАС.

Вследствие научного планирования экономики исчезли бы сёла. Различие между городом и деревней, как писал Сталин, существует исключительно из-за невозможности отказаться от обмена между сельским хозяйством и промышленностью. А тут, по прошествии 50 лет, деревни ещё остаются! Медленное очень развитие, никаких америк так не догонишь. Значит, далеко ещё до «точки невозврата». Может, автор имел в виду не деревню по сути, а деревню «по форме» - природа, простор, спокойствие? Но ведь и города у него выглядят уж очень по-капиталистически: спальные районы, промышленная часть, пригород, рабочие посёлки. Я не берусь предсказывать, как будут выглядеть города при коммунизме (или то, что придёт на их смену), но точно не так. Уже в Советском Союзе жилые дома старались строить возле предприятий вместе со всей инфраструктурой, а сегодняшнее возвращение к «спальным районам» произошло только потому, что возвратились к капитализму с его безработицей и «мегаполизацией» вследствие концентрации капитала.

Гораздо продуктивнее выглядит попытка представить по-новому НИИ, без барьеров между профессорами и студентами (конечно, картина, когда все учёные работают в комнате с целый этаж, грубоватая, но идея коллективного творчества - верная). Только в этом случае автору нужно идти дальше - не только наука и образование не отделены друг от друга, но и производство. В Советском Союзе уровень инженера-конструктора уже соответствовал такому универсальному агенту производства: он мог сам учиться, учить, быть в случае необходимости физиком, химиком, биологом и, одновременно, высококвалифицированным токарем, плотником, слесарем. Поэтому марксизм выдвигает требование политехнизации образования. Это одна из сторон процесса уничтожения рабочего - продукта классового общества, жертвы разделения труда (такой же, как и учёный).

Фантастический жанр альтернативной истории основан на предположении, что в каком-то переломном моменте история пошла по-иному. В последнее время он становится популярным не только в литературе - в 2007 году вышла интереснейшая техно-опера Виктора Аргонова «2032: Легенда о несбывшемся грядущем», где Советский Союз не гибнет из-за того, что вместо Горбачёва в 1985 году выбрали другого лидера. В рассказе Н. Витуса не указывается, какое именно событие стало переломным, но очевидно, что оно связано с личностью Сталина. Да, такое бывает, что в некоторых случаях от одного человека, если он выражает тенденцию класса, зависит ход истории. Но это только моменты, поэтому крайне ненадёжно возлагать ответственность за ход истории на ту или иную личность. Троцкисты, например, с таким же подходом впадают в противоположную крайность.

А вообще, история не терпит сослагательных наклонений. Попытка представить себе СССР, сложись всё по-другому, даёт очень ограниченную картину будущего. Ограниченную образами прошлого, за которые постоянно будет цепляться воображение. Это чревато тем, что за цель будет выдаваться не будущее, а прошлое. Лишённое своих недостатков, но всё же прошлое. И читая литературу подобного жанра, нужно помнить об этом.

Всё вышесказанное вовсе не означает, что художественные представления коммунизма вредны. Наоборот, возможно, что сейчас, когда большинство литературных произведений показывает будущее исключительно в мрачных тонах, это полезно, как никогда. Поэтому нужно особенно ответственно относиться к этому делу. Утописты прошлого старались избавить людей от любых противоречий, не понимая, что без противоречий невозможно развитие. Но с тех пор как коммунизм стал наукой, к нему нужно относиться должным образом во всех аспектах. И в фантастических жанрах тоже.