Как вырастить ребенка счастливым?

2011-07-04 Зиновия Березка

Книгу с таким названием посоветовала мне почитать моя хорошая знакомая. Автор книги - американка Жан Ледлофф, несколько лет прожившая среди венесуэльских индейцев икуана и ставшая впоследствии активной сторонницей их образа жизни.

На первый взгляд кажется, что перед тобой - одна из многих поверхностных и примитивных книжечек о «нетрадиционном» образе жизни. И первые страницы поддерживают это впечатление - книга написана очень просто, автор не претендует на ученость, не пытается даже показаться специалистом - она просто делится личными мыслями и эмоциями. Я прочитала ее только из уважения и симпатии к моей знакомой. Но, прочитав, решила для себя, что книга Ледлофф действительно заслуживает внимания. В первую очередь, потому, что она отвлекает от обычного «цивилизованного» подхода к воспитанию детей, показывая, что такое воспитание - не единственно возможное и не лучшее из возможных.

В нашей, западной, культуре мы привыкли к тому, что ребенок, в лучшем случае, - существо милое и глупенькое, а обычно и хуже того - непослушное, крикливое, избалованное. Жан Ледлофф указывает, что такой ребенок (даже совсем еще маленький) - уже результат нашего, «цивилизованного» отношения к ребенку, выработанного нашей культурой способа включения ребенка в жизнь взрослых. У индейцев икуана, которыми так восхищается автор книги, она за все годы пребывания с ними ни разу не увидела орущего, извивающегося или сосущего палец ребенка, даже такое обычное для наших детей срыгивание у индейского ребенка ей пришлось повстречать лишь раз, да и то это был ребенок с высокой температурой. Индейские дети были тихими, мягкими, послушными, почти что незаметными в обществе взрослых. Они играли ножами и не резали при этом руки, они следовали за своей матерью без каких бы то ни было побуждений, подрастая, они прекрасно владели своим телом, к шести-семилетнему возрасту умели вести лодку даже по очень опасным местам реки, мальчики уже к трем-четырем годам умели очень хорошо стрелять из лука. Дети икуана в случае ушиба или другого повреждения не плакали и не бежали к взрослым «чтобы их пожалели», в общем, они были очень независимыми, самостоятельными, спокойными, уверенными в себе.

Как же объясняет Жан Ледлофф причину той огромной пропасти, которая лежит между поведением «цивилизованного» ребенка и ребенка индейцев?

Автор считает, что все дело в том, что матери икуана до шести-восьми месяцев носят своих детей на руках: куда бы не направлялась мать, что бы она не делала, ребенок до полугодовалого возраста всегда при ней. Женщины икуана после рождения ребенка практически не меняют образа жизни, продолжая участвовать в общественных мероприятиях, так что ребенок научается спать, например, вися на танцующей матери или лежа на ее коленях во время работы. Объяснения Ледлофф просты: висящий на руках взрослого ребенок пассивно учавствует во взрослой жизни - он не должен проявлять никакой активности и, тем не менее, он всегда в центре событий. Такой маленький ребенок еще не может быть субъектом никаких действий - и у индейцев он и не обязан выступать субъектом, ведь все его время занято пассивным участием в общей жизни. «Цивилизованный» же ребенок, оставленный в своей кроватке, переживает постоянный стресс от того, что с ним ничего не происходит, он вынужден каждый раз добиваться внимания к себе криком, развлекать себя сосанием пальца или извиванием. Держание ребенка на руках Ледлофф называет «ручным периодом» и считает, что этот период имеет решающее значение для всей будущей жизни человека. Отсутствием «ручного периода» она объясняет приверженность к наркомании и алкоголизму, садизм и мазохизм и многие другие социальные беды. «Ручной период», по ее мнению, - незаменимый опыт детства, и именно в нем автор видит ключ к счастью ребенка и к его дальнейшему счастливому развитию.

И, нужно сказать, книга Ледлофф с этой, казалось бы, сверхпростой идеей, обрела огромный успех. Среди прочих положительных отзывов - заявление известного психолога Джона Холта: «Эта книга может спасти мир». Вот, оказывается, как все просто - достаточно того, чтобы каждого ребенка первые полгода родители поносили на руках - и человечество было бы спасено от алкоголиков, преступников, неудачников, «психологически неустойчивых» и просто унылых и несчастных личностей! А если вы в это не верите, то опровергнуть все же не можете - не носят наши цивилизованные мамы детей на руках и все тут! Ах, если бы каким-то чудом повлиять на этих матерей, в конце концов, заплатить им пособие или приставить к каждой маме по сменному «носильщику»... Нет, видимо, придется таки похоронить мечту о счастливом обществе и надеяться на то, что примеру икуана последуют хотя бы отдельные мамы и вырастят хотя бы отдельных счастливых, полноценных личностей!

А если серьезно, то здесь, как мне кажется, есть все-таки над чем подумать. Ледлофф по-своему, пусть немного наивно, осмыслила тот факт, что в родовом обществе - то есть, безусловно, обществе прошлого - ребенок оказывается в куда более естественных, человеческих, подходящих для него условиях, чем в обществе 21-го века! Обилие предметов по уходу за детьми и обилие советов по их взращиванию и воспитанию не восполняет чего-то жизненно важного, необходимого для каждого становящегося человека. И, наверное, этим жизненно важным является не само по себе ношение ребенка на руках, а то, что побуждает мать носить его повсюду с собой - организация жизни в родовом обществе. Ледлофф заметила особенность родового строя, выраженную в том, что каждый его член гармонично развит и исполнен человеческого достоинства, каждый пользуется уважением всех, нет никаких причин заставлять кого-либо что-либо делать, потому что каждый включен в это общество единственно возможным способом, а значит - каждый на своем месте. Каждый человек представляет все общество сразу, заботится обо всем обществе, и о каждом опять-таки заботится все общество сразу. Трудовая деятельность в родовом обществе настолько универсальна, что каждый может все, поэтому зависимость от других у него реально минимальна, и именно поэтому эта зависимость становится законом - она никого не ущемляет, наоборот, она всех устраивает и, возможно, даже приносит удовольствие. Все работают на всех, и каждый получает все, что имеют остальные.

В современном капиталистическом обществе все не так. Каждый человек заботится лишь о себе и своей семье. А если что-то пошло не так и рядом не оказалось родственников - ты пропал, и никто не виноват в твоей гибели. Деятельность каждого настолько ограничена, что условием его каждого шага становится зависимость от других, и эта зависимость тяготит, подавляет человека. Счастливым (или, по крайней мере, спокойным) может быть лишь тот, кто накопил у себя достаточно заменителя человеческих способностей - то есть денег. Но и деньгами невозможно восполнить убогость личности, так что счастье оказывается просто недоступным для нашего общества. И, конечно, «ручной период» - период блаженного, безмятежного детства - действительно может оказаться самым счастливым временем жизни в таком обществе.

Однако, если в родовом обществе мама может без ущерба для ребенка носить его повсюду, исполняя свои общественные обязанности, то в капиталистическом обществе это было бы для ребенка, мягко говоря, очень неполезно. Общественный транспорт, грязные улицы, выхлопные газы, и главное - монотонная, однообразная работа матери (например, кассирши в супермаркете или секретарши, или офис-менеджера) вряд ли могут принести пользу ребенку. Итак, «ручной период» имеет смысл лишь тогда, когда у мамы деятельность разнообразная, включающая много физического движения и доставляющая радость и удовольствие самой матери. У современной матери же, сидящей в декретном отпуске, все дела сводятся к уборке и приготовлению пищи - конечно, для женщины это и так большая нагрузка, и повесив на одну ее руку еще 7-килограммового ребенка, вряд ли можно эту нагрузку скрасить. Результатом такого «ручного периода» может быть или крайняя усталость матери (и вдобавок, проблемы со спиной и руками), или заброшенность дома и «супружеских» обязанностей. (Наверное, нужно объяснить: речь идет не о привычном сегодня периодическом ношении ребенка в слинге или рюкзачке, а именно о постоянном его ношении на себе - полном отказе от кроваток и колясок! Ребенок должен контактировать с телом взрослого 24 часа в сутки).

Нет, в обществе, где специализация трудовой деятельности стала единственно возможным способом выживания, ребенок не может быть органичной частью взрослой жизни. Он вынужден быть особым событием в жизни семьи, переворачивающим ее с ног на голову. Не удивительно поэтому, что и отношение к ребенку соответствующее - как к чему-то сверхъестественному. Вести себя нормально в присутствии ребенка наши, «цивилизованные» люди не умеют - они обязательно должны сюсюкать, гримасничать, поучать, в общем - всем своим видом демонстрировать, что ребенок - явление из ряда вон выходящее! Да и как иначе, если дети в нашем обществе - все-таки большая редкость. Даже с учетом того, что каждая семья имеет одного-двух детей, дети все-таки рождаются настолько редко, что старшее поколение обычно забывает, как ухаживать за ребенком, а младшее не научается. И это тоже приводит к тому, что родители совершенно не готовы нормально отнестись к появлению ребенка - приходится специально перечитывать кучу книг, расспрашивать «опытных», впервые узнавать о многих самых элементарных вещах... В общем - если бы связь между поколениями не была так разорвана, если бы ребенок был обычным общественным явлением, то, конечно, и родители были бы гораздо более расслабленными и адекватными в своем отношении к ребенку, и детям не приходилось бы переносить столько стрессов, болезней и мелких неприятностей!

В современном обществе ребенок постоянно стоит в центре всеобщего внимания, и это становится для него невыносимой тяжестью: попробуй вести себя по-человечески, когда все смотрят на тебя умиленными и ожидающими глазами... Ребенок становится сам себе законом, вместо того, чтобы присматриваться к окружающему миру и познавать его законы. У икуана, как описывает Ледлофф, все происходит совершенно иначе: дети присутствуют при делах взрослых молча, прислушиваясь и присматриваясь, а активность проявляют лишь в своих детских играх.

Но как же быть с вопросом о счастье? Ведь имеет же человек право на счастье! Должен иметь, иначе, зачем тогда жить? Неужели же радостная, свободная, достойная человека жизнь возможна только в прошлом и невозможна для современного человека? Жан Ледлофф, конечно, дает читателю надежду, что это не так, что и в нашем жалком обществе можно вырастить счастливого человека, и что сделать это может каждая мать. И какая это приятная надежда!

Но все-таки я убеждена, что человек не может быть счастлив сам по себе, отдельно от остальных. Не может человек быть счастлив от того, что его мама на руках в детстве носила, когда вокруг него - бедность и бесправие тысяч, миллионов, когда жизнь вокруг него полна грязи и фальши. Такое счастье было бы ужасно, и вряд ли хоть одна мать в мире может сознательно хотеть вырастить такого монстра. Ведь в лучшем случае такой «счастливчик» лучшие минуты своей жизни проведет в ресторанах за поглощением всяческих деликатесов. Нет, человек может быть счастлив только тогда, когда он живет жизнью общества, и если ему уж пришлось жить в нашем несчастном обществе, единственный путь к самоутверждению, к тому человеческому достоинству, которым так восхищается Ледлофф у икуана - это работать на то, чтобы устранить уродства этого общества, работать на лучшее будущее, бороться за счастье для всех.

И, как ни странно, дети чувствуют эту общественную свою природу ничем не хуже взрослых, а может быть, даже и лучше, ведь они пока не отягощены заботами ежедневного выживания. Вспомнилось, как в «От двух до пяти» Чуковский пишет о детях, задающих вопросы типа «Он хороший, Иван-царевич, как наши бойцы. Да?» или о 12-летней девочке, написавшей стих «Мимоза», в котором перед нею, несущей веточку мимозы по зимней Москве «Люди удивляются, Люди расступаются, Люди не толкаются, Люди улыбаются радостно, тепло...» и говорят ей: «"Да откуда ж вы взяли?" "А понюхать нельзя ли?" "Если вы устали, Мы бы подержали!"»... Ребенок во чтобы то ни стало хочет быть частью общественной жизни, и чем шире у него эта жизнь - тем он богаче, значительнее в своих глазах, тем он счастливее. Мама, несущая ребеночка на руках, - это прекрасно, но еще прекраснее, когда для ребенка мир не ограничивается мамой, папой и еще десятком родственников, когда его мир - это все человечество. И, конечно, в 21 веке этот мир для каждого человека намного шире, чем у члена родового общества, а значит, возможность стать счастливым у нас и у наших детей даже больше, гораздо больше, чем у индейцев икуана. И пусть это будет трудное счастье, пусть оно стоило жизни целым поколениям замечательных людей - давайте не будем лишать наших детей права на него!