Шеллинг и творчество

2011-04-23 Владимир Гошта

Шеллинговское решение проблемы антиномий, перед которой капитулирует Кант, признавая непознаваемость реального мира исходным принципом любой науки, звучит так: "Мое назначение в критицизме - стремиться к неизменной cамостности (Selbstheit), безусловной свободе, неограниченной деятельности". [Новые идеи в философии. Санкт?Петербург, (1914), с. 124]. Под безусловной свободой, неограниченной деятельностью Шеллинг понимал именно творчество, в котором разрешаются противоречия, принципиально неразрешимые для старой логики. Это противоречия между свободой волеизъявления индивида и необходимостью объективно существующего бытия, между категориями причины и следствия, между человеком и природой. Логика в ее старом понимании не соответствовала проблематике в философии, которую диктовало саморазвитие человеческого духа. Логика сводилась к правилам и схемам индивидуального мышления или же внутреннего говорения. Довольно часто к ним же она сводится и сейчас. По выражению А. Тредленбурга, традиционная (формальная) логика "осознала себя в языке и, во многих отношениях, может называться углубленной в себя грамматикой". [Тренделенбург А. Логические исследования. Москва, 1868, т. 1, с. 32.] В акте творения, по Шеллингу, происходит разрешение противоречий, когда противоположности предстают, а точнее движутся, как некое единое тождество. Таким образом, творчество является для человека способом познания мира и самого себя, способом адекватного существования человека в природе, а если пойти еще дальше, то и способом существования самой природы, ведь мышление является необходимым атрибутом субстанции, а может ли мыслить существо, не будучи при этом творцом? Практика показывает, что нет.

Сам же процесс творчества имеет два начала: бессознательное Я, которое упирается в контуры реального мира, строит некий его образ и противопоставляет себя в форме этого образа самому же себе в форме чувственного восприятия, сознания и воли (в форме сознательного Я).

Однако такое внутреннее деление Я, на самом деле, оставляет кантовскую проблему антиномий нерешенной и лишь переводит ее в другую плоскость. Ведь, несмотря на то, что мышление и действительность уже объединены понятием деятельности (творческой), само мышление остается необъяснимым: процесс формирования картины мира, из которой исходят, приспосабливаясь, и сознание, и воля остается во мраке загадочной интуитивной деятельности бессознательного индивидуального Я, которое открывает в процессе творчества все новые и новые грани реальности, изменяет представление о мире как начало всякого мышления. (В действительности представление таковым не является). Сферу, формирующую бессознательное, изучают естественные науки, сознательное Я изучает логика (наука о мышлении). В то же время сам Шеллинг говорит, что естествознание "ничего не опасается более, нежели вмешательства субъективного в этот род знания", а ученый-логик, наоборот, "боится более всего, как бы что-либо объективное не припуталось к чисто субъективному принципу знания". [Шеллинг Ф.В.Й. Система трансцендентального идеализма. Москва, 1936, с. 16]. Здесь философ вплотную подходит к необходимости создания новой логики, которая смогла бы стать каноном и органоном познания, однако в силу понимания мышления как индивидуальной способности, а также из-за боязни сделать противоречивой свою философскую систему дальше он скатывается к необходимости абстрагироваться от действительности, диктующей мертвые модели поведения, когда деятельность человека является либо полной необходимостью, либо чистым произволом, и заниматься творчеством, в котором происходит синтез данных категорий и реализуется человеческое развитие. При этом следует довериться собственной интуиции. Естественно, что такой путь был доступен далеко не всем и не мог удовлетворять потребностей науки. Однако не стоит преувеличивать ответственность Шеллинга за эту ошибку, ведь известно, что философия - это квинтэссенция эпохи, а во времена, когда он жил (1775-1854), понять, что человек может творить не только в искусстве, но и в повседневной жизни и не только вещи, но и самого себя было крайне сложно.

Сегодня же это не только возможно, но и жизненно необходимо, ведь из того тупика, в который человечество само себя загнало, возможно выбраться только одним путем. Через построение новых общественных отношений, которые должны исходить из принципа: труд каждого во благо всех. А действительно человеческий труд, как и достойное человека благо, - творчество.