Фридрих Энгельс как военный теоретик

2010-12-10 К. Дымов

В основу статьи положено выступление автора на Международной научно-практической конференции «Марксизм и современность: контуры грядущего в трудах Ф. Энгельса» (к 190-летию со дня рождения Фридриха Энгельса), Киев, 25-26 ноября 2010 года.

Фридрих Энгельс (28.11.1820 - 05.08.1895) - по характеристике В. И. Ленина, «самый замечательный [после Карла Маркса] учёный и учитель современного пролетариата во всём цивилизованном мире» - был необычайно разносторонней и многогранной личностью. Его обширное творческое наследие включает в себя труды по философии, политэкономии, социологии, истории, религиоведению. Как мне кажется, намного меньше он известен как выдающийся военный теоретик, заложивший основы марксистского учения о войне и мире, об организации вооружённых сил и способах ведения войны.

Энгельс знал военное дело не понаслышке, не только из книг. Он сам служил в армии (в гвардейской пешей артиллерии), совмещая это занятие с посещением лекций в Берлинском университете. Во время революции 1848-49 годов принимал участие в боевых действиях, проявив себя храбрым и грамотным офицером. Энгельсом был сформирован отряд революционных рабочих; он руководил возведением оборонительных сооружений, командовал артиллерией, в качестве начальника штаба отряда Августа Виллиха участвовал в разработке плана действий против прусских войск, принял личное участие в нескольких сражениях. «Его [Энгельса] отвага и мужество заслужили единодушное одобрение товарищей по борьбе», - сообщала одна из участниц тех боёв. А дочь К. Маркса Элеонора Маркс-Эвелинг впоследствии писала: «...Все, кто видел его под огнём, ещё долгое время спустя рассказывали об его исключительном хладнокровии и абсолютном презрении ко всякой опасности». Воистину, Фридрих Энгельс умел сражаться за свободу и интересы рабочего класса не только пером, но и самым настоящим, «смертельным» оружием!

Благодаря глубокому знанию военного дела Энгельс получил у друзей говорящее само за себя прозвище Генерал. Карл Маркс не случайно называл его «первым военным авторитетом в Лондоне». В творческом «тандеме» Маркса и Энгельса именно последний внёс наибольший вклад в разработку военной проблематики, освещённой в таких известных работах, как «Анти-Дюринг», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Революция и контрреволюция в Германии», Введение к работе Карла Маркса «Классовая борьба во Франции...» и других.

Марксистское учение о войне и мире

Главная заслуга Энгельса как военного теоретика состоит в том, что он дал диалектико-материалистическое объяснение роли насилия в истории, раскрыл природу, сущность и причины войн, определил соотношение материальных и духовных факторов в войне, обусловливающих её ход и исход, показал роль народных масс и полководцев. Энгельс опроверг т.н. «теорию насилия» и прочие идеалистические воззрения на войну; он убедительно доказал, что определяющей силой развития общества является материальное производство и что насилие, в т.ч. и военное, вторично - оно есть необходимый результат возникновения частной собственности и разделения общества на антагонистические, непримиримо противостоящие друг другу классы. В процессе разложения родового строя спорадические вооружённые стычки первобытных людей стали перерастать в войны, или, говоря словами Энгельса, «в систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ». Именно с появлением классов и государства, защищающего интересы господствующего класса, возникает регулярная армия, которая служит орудием политики господствующих классов, призванным охранять их экономические интересы и подавлять угнетённые массы. Энгельс разоблачил те теории, навязываемые, кстати, и нам сейчас официальной пропагандой, которые утверждают, будто бы армии буржуазных государств являются «общенародными», пребывающими «вне политики», вне классовой борьбы, защищающими некое абстрактное «отечество».

Буржуазные идеологи считали войну продолжением только лишь внешней политики. В противоположность им Энгельс и Маркс показали неразрывную связь между внутренней, внешней и военной политикой государства. Безудержное стремление буржуазии к получению максимальной прибыли, к захвату рынков сбыта товаров и источников сырья делает её чрезвычайно агрессивной, ведёт к войнам, которые в наше время обычно маскируются «миротворчеством» или «борьбой с терроризмом». Кроме того, война часто служит буржуазии средством для решения накопившихся внутренних проблем, для разрешения назревших внутренних социальных противоречий, для отвлечения трудящихся масс «своей» страны от классовой борьбы путём возбуждения шовинистических настроений.

Маркс и Энгельс неоднократно подчёркивали, что войны исчезнут только тогда, когда будет ликвидирована эксплуатация человека человеком и вместе с ней будет устранён национальный гнёт. То есть только тогда, когда на всей Земле установится коммунистический строй. Покончить с войнами - одна из целей коммунистов. Но при существующем несправедливом мироустройстве это невозможно; и вера в возможность достижения при капитализме «вечного и незыблемого» мира между народами есть несбыточная и вредная утопия.

Энгельс в содружестве с Марксом разработал позицию пролетариата и партии коммунистов в отношении войн, разделив войны на справедливые, освободительные, и несправедливые, захватнические. Этим марксизм противостоит как буржуазной апологии войны, считающей её вечным и естественным состоянием человечества, так и мелкобуржуазному пацифизму, осуждающему всякую войну и всякое насилие в принципе и этим на деле разоружающему пролетариат. Наше отношение к конкретной войне зависит от того, какими общественными классами и во имя каких целей эта война ведётся, способствует или препятствует она развитию революции и национально-освободительного движения.

В своих работах Энгельс раскрыл роль морального фактора в войне. Моральное состояние армии определяется характером и целями войны, общим морально-политическим состоянием народа. Народ, отстаивающий свою свободу и независимость, защищающий завоевания революции, способен творить чудеса массового героизма и побеждать самых сильных врагов. Так было, например, во времена войн революционной Франции, во время Великой Отечественной войны советского народа, в войнах демократического Вьетнама против французских колонизаторов и американских империалистов. И, наоборот, даже самая хорошо вооружённая и обученная армия, ведущая несправедливую, грабительскую войну, ненужную и непонятную народу её страны, может разложиться и развалиться при первых же трудностях и неудачах, столкнувшись с самоотверженным сопротивлением народных масс. Как это произошло, скажем, с «Великой армией» Наполеона, сгинувшей в России, или с той же американской армией во Вьетнаме.

Экономика, технический прогресс и развитие военного дела

Вообще, война - это очень сложное общественно-политическое явление, которое подчиняется своим объективным законам. Её ход и исход определяются множеством сложно переплетённых факторов. Признавая немаловажную роль морального фактора и морально-политической подготовки войск, марксисты в то же время вовсе не умаляют значения современной техники. Практически всегда, во всяком случае - в подавляющем большинстве случаев, в войне побеждает государство экономически более сильное, располагающее более высоким уровнем развития производительных сил, более «продвинутыми» технологиями, способное благодаря этому обеспечить свои вооружённые силы достаточным количеством самой современной военной техники, боеприпасов, продовольствия и снаряжения. Эффективная экономика, передовая наука, крупная оборонная промышленность, прочный и надёжный тыл - вот главный залог победы в войне. Тому самым ярким примером, опять же, Великая Отечественная война, победа в которой была одержана в первую очередь благодаря экономической победе над Германией, благодаря нашему превосходству по выпуску самолётов и танков, патронов и снарядов, а в конечном итоге - благодаря проведённой перед войной индустриализации, благодаря, вообще, экономическим преимуществам социалистического строя.

Напротив: во время Первой мировой войны экономическая слабость царской России привела её к полному военному краху - несмотря на храбрость русских солдат и бесспорный талант таких генералов, как А. А. Брусилов.

В «Анти-Дюринге» Ф. Энгельс писал: «Ничто так не зависит от экономических условий, как именно армия и флот. Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент степени производства и от средств сообщения». Энгельс показал, что в составе и организации вооружённых сил (кстати, само это понятие, объединяющее в себе армию и военно-морской флот, было введено именно Энгельсом!), в способах ведения боевых действий находят отражение черты существующего общественного строя. Принципиально отличны армии рабовладельческих, феодальных, буржуазных, социалистических государств.

Энгельсом раскрыта закономерная связь между «восходящей» сменой общественных способов производства, дающих всё больший простор развитию производительных сил, и развитием военного дела, опирающегося на наличные производительные силы. По словам Энгельса: «Вся организация армий и применяемый ими способ ведения боя, а вместе с этим победы и поражения, оказываются зависящими от материальных, т.е. экономических условий: от человеческого материала и от оружия, следовательно - от качества и количества населения и от техники».

То есть военное искусство определяется, в конечном счёте, экономикой: достигнутый уровень развития производства определяет характер вооружения; в свою очередь, имеющаяся в наличии военная техника обусловливает определённую, оптимальную для данной эпохи организацию вооружённых сил, определяет стратегию и тактику, обеспечивающие наиболее эффективное применение оружия. Убедительное доказательство правоты данного положения можно найти в подготовительной работе к «Анти-Дюрингу» «Тактика пехоты и её материальные основы. 1700-1870 гг.». В ней Энгельс показывает, как по мере развития производительных сил развивалось и совершенствовалось огнестрельное оружие (появление нарезного, заряжающегося с казенной части, всё более скорострельного, меткого и дальнобойного оружия), а вместе с ним закономерно менялась и тактика действий пехоты, её боевые построения.

Энгельс решительно выступил против свойственной буржуазной военной науке идеализации и преувеличения роли выдающихся полководцев, а также против утверждений некоторых военных теоретиков о вечности и неизменности принципов военного искусства, которое на самом-то деле непрерывно изменяется по мере развития производительных сил общества. «...влияние гениальных полководцев, - писал Энгельс, - в лучшем случае ограничивается тем, что они приспособляют способ ведения боя к новому оружию и новым бойцам».

Вот в чём состоит «гениальность» военачальника - выбрать такой способ ведения боевых действий, который в данных природных и социально-политических условиях позволил бы в наибольшей степени реализовать возможности своего оружия и своих солдат и не дал бы этого сделать противнику. А ещё: навязать врагу свою манеру ведения войны, неудобную для него, действовать неожиданно, непредсказуемо, нестандартно. В «Тактике пехоты...» Энгельс приводит блестящий пример. Армия Североамериканских штатов, боровшихся за независимость против британской короны, в значительной своей части состояла из охотников, не умевших правильно маршировать, но зато обладавших навыками меткой стрельбы. Против британцев, придерживавшихся принятой в то время линейной тактики, они действовали из засад, в рассыпных боевых порядках, мастерски используя природные укрытия и истребляя врага, оставаясь в недосягаемости его оружия.

Причём, более того, зачастую правильные решения принимаются не генералами, а рядовыми бойцами, совершенно стихийно, даже вопреки уставам и приказам командиров. Анализируя опыт франко-прусской войны, во время которой под точным огнём нарезных ружей и пушек пехотные колонны «сами собой» рассыпались в густые стрелковые цепи, Энгельс замечает: «Солдат опять-таки оказался умнее офицера [!]; именно он, солдат, инстинктивно нашёл единственную боевую форму, которая до сих пор оправдывает себя под огнём нарезных ружей, заряжаемых с казённой части, и с успехом отстоял её вопреки противодействию начальства [!]. Точно так же в сфере действия неприятельского ружейного огня теперь стали применять только перебежку». И всё же, конечно же, лучше, когда правильная тактика разрабатывается заранее, на основе изучения опыта последних войн и анализа возможностей новейшего оружия, что позволяет добиваться наибольшего успеха с наименьшими потерями. Для того и существует военная наука!

Стратегия и тактика вооружённой борьбы пролетариата

Анализируя опыт революции 1848-49 годов и Парижской коммуны, Энгельс разработал основные положения стратегии и тактики вооружённого восстания пролетариата, впоследствии развитые и воплощённые в жизнь В. И. Лениным. Энгельсом обосновано положение о выборе тактических методов борьбы рабочего класса за власть в зависимости от конкретно-исторических условий, от соотношения классовых сил в данный момент времени. Указывая на предпочтительность мирных форм революции, Энгельс обосновывает возможность вооружённого восстания в ответ на контрреволюционное насилие и предупреждает при этом о недопустимости преждевременных, поспешных, неподготовленных, авантюрных выступлений. Решающее значение приобретает привлечение на свою сторону армии - ибо по мере развития военного дела шансы плохо вооружённых и необученных народных масс победить в баррикадных боях снижаются.

Восстание есть искусство - так учит Энгельс. И формулирует основные принципы этого тонкого искусства: смелые, решительные, наступательные действия (оборона есть смерть восстания); захват противника врасплох, достижение над ним морального перевеса; умение в решающий момент собрать превосходящие силы; необходимость ежедневно добиваться новых успехов; принуждение противника к отступлению раньше, чем он собрал свои силы.

Энгельсом сделан важнейший вывод о том, что победивший пролетариат неизбежно столкнётся с необходимостью вооружённой защиты завоеваний революции, и для этого ему нужно будет создавать свою армию и свою военную науку, определяемую сущностью нового общественного строя и в корне отличную от буржуазной военной науки.

Вот потому-то Энгельс и занимался всесторонним изучением военного дела - не ради «чистого теоретического интереса», но именно для того чтобы подготовить себя и своих соратников к практической революционной борьбе, чтобы действительно во всеоружии подойти к будущей мировой революции, в неизбежности которой Энгельс никогда не сомневался.

Военно-исторические исследования, популярные статьи

и освещение Энгельсом современных ему войн

Огромное наследие Ф. Энгельс оставил и в области военной истории. В его работах, касающихся военно-исторической тематики, освещён самый широкий круг вопросов: строительство вооружённых сил и отдельных родов войск; комплектование, вооружение и обучение войск; фортификация и осада крепостей; организация тыла и снабжения армии и др. Энгельс внимательно изучал, в частности, и некоторые моменты военной истории России; при всём своём критическом отношении к царизму и институтам его власти он высоко оценивал полководческое искусство А. В. Суворова и отмечал стойкость и мужество, проявленные русскими солдатами во время Крымской войны.

Довольно известный факт: в 1857-60 годах Энгельс написал для «Новой Американской энциклопедии» серию популярных статей по военному делу («Армия», «Пехота», «Кавалерия», «Военно-морской флот», «Артиллерия», «Фортификация»). Перу Энгельса принадлежат также специальные военные исследования «Французская лёгкая пехота» и «Английская армия».

Немалый интерес вызывает его работа «История винтовки», написанная (на английском языке) в 1860-61 годах и опубликованная в журнале «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire*»*. Данная работа показывает великолепное знание Энгельсом не только вопросов военной тактики, но и чисто технических сторон стрелкового оружия, самых тонких нюансов его устройства и принципов действия, истории его совершенствования, в процессе которого постепенные улучшения сочетались с подлинно революционными изобретениями. Поначалу нарезное оружие - винтовка - при всех его достоинствах имело определённые недостатки, из-за которых оно не могло вытеснить гладкоствольные мушкеты. Однако сделанные в середине XIX века изобретения - продолговатая пуля; затем расширяющаяся или сжимающаяся пуля, плотно входящая при выстреле в нарезы ствола; наконец, винтовка, заряжаемая с казённой части и обладающая оттого намного большей скорострельностью, - сделали нарезное стрелковое оружие настолько совершенным, что оно полностью вытеснило старые гладкоствольные ружья.

...Историю следует изучать, прежде всего, для того, чтобы на основании опыта прошлых поколений лучше понимать сегодняшнее положение дел и делать достоверные прогнозы на будущее. Это сполна относится и к военной истории. Энгельс блестяще применял свои военные познания при анализе конкретных современных ему войн - Крымской войны 1853-1856 годов, Гражданской войны в США 1861-65 годов, прусско-австрийской войны 1866 года, франко-прусской войны 1870-71 годов и других.

Во время франко-прусской войны Энгельс работал обозревателем в одной из английских газет и давал настолько точные оценки и прогнозы хода военных действий, что читатели приняли автора статей за какого-то крупного генерала. В частности, Энгельс дал точное предсказание, что решающее сражение развернётся в начале сентября под Седаном и закончится разгромом армии Наполеона III (капитулировал под Седаном 2 сентября 1870 года).

В середине 1880-х годов, анализируя международное соотношение сил, Энгельс сделал своё самое знаменитое «пророчество», сбывшееся с величайшей точностью: «Для Пруссии - Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы... Опустошение, причинённое Тридцатилетней войной, - сжатое на протяжении трёх-четырёх лет и распространённое на весь континент... крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, - крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны...». Думается, что все эти примеры поразительного предвидения, основанного на научном знании, лучше всего свидетельствуют о правильности и колоссальной прогностической силе применявшегося Энгельсом диалектико-материалистического метода исследования действительности, овладевать которым обязаны и мы.

«Мы - мирные люди, но наш бронепоезд...»

Марксистская военная наука имеет огромное значение - как теоретическое, так и сугубо прикладное. Мудрые римляне говорили: «Хочешь мира - готовься к войне». «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» - это уже всем известные слова В. И. Ленина. Будучи принципиальными поборниками мира во всём мире, признавая желательность мирного разрешения международных конфликтов и использования мирных, бескровных форм социалистической революции, коммунисты должны всегда быть готовы к войне с мировым империализмом. А значит, они обязаны с величайшим усердием разрабатывать вопросы военного строительства, вопросы стратегии и тактики, искать такие формы и методы вооружённой борьбы, которые позволили бы победить в столкновении с количественно и качественно превосходящим противником. Суворовская наука побеждать не числом, а умением сегодня актуальна для нас, как никогда ранее.

Военная наука получила высокое развитие в Советском Союзе, в частности - в теоретических работах В. И. Ленина и И. В. Сталина. Но, тем не менее, советская военная наука, по всей видимости, далеко не всегда отвечала требованиям времени, и это, очевидно, во многом обусловило большие потери в Финской войне, тяжёлые поражения в начале Великой Отечественной, стратегические просчёты, допущенные в ходе «Холодной войны».

Так, в 60-е - 70-е годы советские генералы готовились ко «второму изданию» Великой Отечественной войны, для чего было построено несусветное количество танков - то ли 50, то ли 70 тысяч! Но эти броневые армады не нужны в современной войне, поскольку они очень уязвимы для авиационных средств поражения; и они только легли тяжким грузом на нашу экономику. Рискну предположить, что одной из основных причин просчётов в наших военных доктринах было незнание генералами, а то и игнорирование ими материалистической диалектики как методологической основы подлинного военного искусства. Именно этого «оружия», не дающего нам «закостенеть» в рамках привычных представлений и заученных догм, позволяющего увидеть долговременные тенденции развития военного дела и предвидеть облик войн будущего, нам, вероятно, зачастую и не хватало. А значит, творческое наследие Энгельса как военного теоретика либо совсем не изучалось, либо «изучалось» для проформы, «для галочки», но не осмысливалось и никак не применялось.

Происходящая ныне революция в военном деле, обусловленная научно-технической революцией, фундаментальными изменениями в технологическом строе общественного производства; переход к войнам принципиально нового типа - к войнам информационно-машинным, аэрокосмическим, «сетевым», с применением высокоточного оружия, боевых роботов, т.н. «оружия новых физических принципов», автоматизированных систем сбора информации и управления войсками, в сочетании с информационно-психологической войной - всё это делает крайне важным развитие подлинно научной военной теории, основанной на диалектико-материалистическом методе Маркса - Энгельса.