Роман о новых людях. О книге Ф. Гладкова «Цемент»

2010-08-23 Андрей Самарский

Если бы еще пару лет назад кто-то сказал мне, что в одном романе можно органично совместить настоящую любовь, революционную романтику, ожесточенную борьбу с производственными проблемами и почти плакатной идеологией, я ни за что бы не поверил. Еще в школьные годы нас приучили смеяться над советскими словами, что есть любовь к труду, есть любовь к женщине и есть любовь к Родине. Но те, кто иронизировал по поводу такого рядоположения, даже не подозревали, насколько эти вещи взаимосвязанные. Конечно, предполагался не абстрактный труд, не абстрактная родина и не абстрактная женщина...

В книге "Цемент" эти линии нашли превосходнейшее чувственно-конкретное выражение. Но ее стоит читать не только из-за этого. Прежде всего - это рассказ о новых людях, новых не только для 20-х годов прошлого века, а и для нас с вами - отброшенных в общественном развитии на многие десятилетия назад.

В попытке изобразить новых людей роман похож на "Что делать?" Н.Г. Чернышевского. Но, в отличие от тонкой прослойки революционеров XIX века, которых порождает неизбежное грядущее, Федор Гладков показал образ масс, рожденных прошедшей революционной бурей. Как он сам писал: "Родились новые люди, зарождались новые формы быта, общественных отношении. Я жил и дышал этой борьбой, как рядовой партии и работник. И в этой борьбе впервые вспыхнула во мне новая система образов... ".

Как и "Что делать?", роман довольно схематичный. Но, может быть, как раз в этом его достоинство: главных героев раскрывает их эпоха, их деятельность, ломка их собственного сознания. Герой нового времени - которое и для нас еще окажется новым - наследник Чацкого, Онегина, Печорина, Кирсановой, Власовой, современник Корчагина - рабочий-коммунист Глеб Чумалов. Он прошел по фронтам гражданской войны и с честью вынес все годы лишений, но лишь по возвращению домой начинает понимать, что такое революция на самом деле. Его встречают пожелтевшие бетонные стены неработающего завода, некогда дававшего жизнь городу. Ситуация до боли знакомая тем, кто помнит 90-е: в заводских корпусах гуляет ветер, снаружи - пасутся козы, все, что представляло малейшую ценность, растащено, причем, зачастую самими рабочими. Безработица. А что такое безработица для пролетариата? Это - его смерть как революционного класса. Сейчас, когда это "социальное явление" коснулось многих семей, (явление, страшное не столько отсутствием денег, сколько тем, что убивает чувство собственного достоинства у человека), можно ясно представить себе, что значила бездеятельность для исторически прогрессивного класса. Выиграть гражданскую войну, отстоять Советскую республику против 14 государств-интервентов оказалось только половиной дела. Дальше - самое сложное: война с невидимым врагом, война с самим собой.

Все это на себе испытывает Глеб. В городе уже давно советская власть, но никто ничего не может сделать. Главный герой возмущен до глубины души: пока красноармейцы погибали на войне, здесь сидят, сложа руки! Мало того, они оправдываются, что запустить завод своими силами невозможно; кроме того, нет главного - рынка сбыта для их продукции, ведь вся страна в руинах.

Но самым большим ударом для него явилась встреча со своей женой. Даже в ее внешности он нашел мало сходства с той, которую оставил здесь три года назад. Даша вся в коже, мальчишеская стрижка и красная косынка - верный признак партийной активистки, которой некогда проявлять особое внимание к своей наружности. Их маленькая дочь живет не с нею, а в детском доме. Нет никакого привычного женского домашнего хозяйства. Даша обедает в столовой. Вместо бурной радости встречи - веселая сдержанность. Она оживленно ухаживает за ним, отдает свой недоеденный паек, но отказывается исполнять свои супружеские обязанности: "Я уж не только баба... Ты еще не готов ко мне новой". Глеб понимает, что есть какая-то тайна, но Даша еще долго не захочет об этом говорить...

Любовь Глеба и Даши - одна из ярчайших и сильнейших, изображенных в русской литературе. Это - совершенно новая любовь, новые, невиданные до этого отношения между новым мужчиной и новой женщиной. Происходила резкая и жестокая ломка старого быта, патриархального уклада, веками порабощавшего женщину. Женщина массово разрушала устоявшийся "естественный" стереотип "слабого пола". Массово появлялись не только настоящие женщины, но и настоящие мужчины. Массово появлялась настоящая любовь, настоящее отношение к жизни, настоящая жизнь. Возможно, читатель увидит в романе сплошные трудности, в которых жили герои. Да, они терпели лишения, терзались сомнениями, но совершали поступки, достойные людей будущего. Порой это были противоречивые поступки, даже немыслимые, но, вместе с тем, и эпоха была очень противоречивая.

Роман, соединяя в себе силу мысли и художественность слова, писался как руководство к действию. Годы его написания - 1922-1924 - годы труднейших испытаний для молодой Советской республики. Только что отгремела гражданская война, но в селах еще полно банд, которых поддерживает часть крестьян, недовольных советской властью. Промышленность разрушена, голод, нищета. С другой стороны, возникают совершенно новые, непонятные для самих коммунистов явления: новая экономическая политика, партийные чистки. Многие в буквальном смысле сходили с ума: как же так, еще вчера он был контрой, а сегодня стал культурным хозяином, оберегаемый советской властью? Вновь рестораны с оркестрами, дорогие наряды, сытые нахальные лица, а с другой стороны - умирающие на улицах от голода... Да что говорить о простых партийцах, если даже великий украинский поэт, убежденный коммунист Владимир Сосюра не мог справиться с этим противоречием:

*Я не знаю хто кого морочить,**Але я б нагана в руки взяв,**І стріляв би в кожні жирні очі,

В кожну шляпку і манто стріляв...*

Эпоха действительно была сложная и противоречивая, и порой не все понимали, не все умели почувствовать линию развития.

Бытие определяет сознание, но только сознательный класс может совершить скачок из царства необходимости в царство свободы. Задача партии - провести пролетариат по этой тернистой дороге. Задача писателя и поэта - осветить этот процесс с чувственной стороны, не теряя при этом главную мысль. Федор Гладков со своей задачей справился блестяще. В конце 1925 года, участвуя в литературной дискуссии по поводу того, какой должна быть пролетарская литература, он написал: "Подлинным писателем современности может быть только тот, кто способен не только объяснять ее, но и преображать, не только жить настоящим, но и уметь видеть будущее. Современный наш писатель неизбежно должен быть романтиком в революционном значении этого слова. Только такой художник и создает новую литературу".

Это был первый рабочий роман в Советском Союзе. И очень удачный. Он был переведен почти на все языки мира. В 1928 году Луначарский в своей статье посвященной творчеству Эмиля Золя, назвал "Цемент" "одним из лучших коммунистических романов". Я бы только добавил, что можно позавидовать тем, кому еще предстоит в этом убедиться.

Роман "Цемент" можно прочесть здесь.