О «падении роли биржи в эпоху империализма»

2010-07-16 К. Дымов

Фондовая биржа - важнейшее финансовое учреждение капитализма, обслуживающее рынок ценных бумаг. Зародились биржи в XV веке в северо-итальянских торговых городах (сначала по торговле векселями), а в XVI веке они значительно развились в Нидерландах - как «торговые площадки» для совершения купли-продажи облигаций королевских займов и акций колониальных компаний. Само происхождение слова «биржа» (от лат. bursa - кошелёк, касса какой-либо корпорации) историки связывают с бельгийским городом Брюгге. В этом городе имеется площадь de Burse, на которой в Средние века располагался маклерский дом van der Burse, а фасад этого здания украшал герб в виде трёх кошельков. На площади de Burse в XV веке собирались купцы с целью заключения разного рода сделок, и данное название со временем стало нарицательным.

В XVII столетии главным мировым финансовым центром являлся Амстердам, и Амстердамская биржа была крупнейшей в мире. Но уже в следующем, XVIII-м веке в результате упадка Голландии и возвышения Англии крупнейшим мировым центром финансовых операций сделался Лондон (знаменитый район Сити). Там же и тогда же фондовая биржа отделилась от биржи товарной.

В России первую биржу учредил в 1703 году в Санкт-Петербурге Пётр I, причём Санкт-Петербургская биржа была одной из старейших в Европе, вслед за биржами Голландии, Лондона и Гамбурга. Впрочем, вплоть до 1830-х годов на ней торговали не ценными бумагами, а исключительно товарами. Интересно, кстати, что второй по дате основания биржей Российской Империи была биржа в Одессе, а уж следом за ней были созданы биржи Варшавы и Москвы.

В середине XIX столетия акционерное общество (АО) становится основной организационной формой капиталистических предприятий, раньше всего - на железнодорожном транспорте и в банковской сфере (акционерные банки), где были особенно необходимы концентрация и централизация капиталов. В связи с этим стремительно начал расти биржевой оборот ценных бумаг, ранее ограниченный фактически одними лишь облигациями; усилилась биржевая спекуляция (облигации по природе своей - бумаги относительно стабильные, мало подверженные колебаниям курса - в противоположность акциям, более подходящим объектам для спекуляции). В общем, значение биржи резко возросло, и именно поэтому Ф. Энгельс дописал для третьего тома «Капитала» дополнительную главу «Биржа». «...с 1865 года, когда книга была написана, наступило изменение, которое придаёт бирже значительно возросшую и всё растущую роль и которое в своём дальнейшем развитии имеет тенденцию концентрировать в руках биржевиков всё производство, как промышленное, так и земледельческое, и всё обращение... таким образом, биржа становится самой выдающейся представительницей капиталистического производства», хотя «в 1865 году биржа была ещё второстепенным элементом в капиталистической системе» - отмечал Энгельс.

Ценные бумаги привлекательны для капиталистов тем, что это - ликвидный актив, т.е. они в случае необходимости могут быть достаточно легко и быстро реализованы на рынке, хотя бы даже и с потерями. Продать целый завод совсем не просто, а вот продать «кусочек завода» в виде пакета его акций - запросто! На фондовом рынке происходит колоссальное движение капиталов: финансирование капиталистических предприятий посредством эмиссии их ценных бумаг (первичный рынок) и переход титулов собственности из рук в руки (вторичный рынок ценных бумаг). Кроме того, на рынке ценных бумаг буржуазное государство занимает средства, необходимые ему для выполнения его функций и покрытия бюджетного дефицита. Средоточием движения капиталов на вторичном рынке ценных бумаг (без существования которого, по сути, был бы невозможен и первичный рынок, ибо иначе бумаги не были бы ликвидным активом!) становится фондовая биржа.

В эпоху империализма происходит сращивание банковского и промышленного капитала с образованием финансового капитала. Банки делаются крупнейшими покупателями и держателями ценных бумаг. Во-первых, банки приобретают бумаги непосредственно ради получения дивидендов и процентов. Часть принятых от вкладчиков средств банк выдаёт клиентам в виде кредитов (ссуд), а часть помещает в ценные бумаги, также приносящие доход. У такого вложения денег есть одно важное преимущество: именно то, что бумаги - ликвидный актив. Банк, чтобы не «лопнуть», обязан поддерживать свою ликвидность, удовлетворяя требования вкладчиков о возвращении им денег. И если вдруг возникают проблемы и банку не хватает наличности, он в такой критический момент и продаёт пакет ценных бумаг из своего инвестиционного портфеля. С кредитами-то сложнее - выданные в ссуду деньги можно вернуть только по окончании срока кредитного договора; причём в эпоху империализма возрастает удельный вес долгосрочных кредитов, а это снижает ликвидность банков. Отдельно нужно отметить государственные облигации - они менее доходны, нежели акции и корпоративные облигации, но зато и риск по ним ниже; они по этой причине хороши как средство создания финансовых резервов. Особенно любят облигации государственных займов частные пенсионные фонды, от которых требуется бóльшая устойчивость и надёжность. Банки и пенсионные фонды, таким образом, включаются в грандиозную систему финансирования непроизводительных (прежде всего - военных) расходов буржуазного государства и поддержания неуклонно разбухающих госдолгов.

Во-вторых, банки приобретают акции с целью установления контроля над предприятиями и концернами. Заполучив в свои руки крупный, а тем более - контрольный, пакет акций некоторого предприятия, банк получает возможность влиять на принятие решений, а, кроме того, больше знать о положении дел на данном предприятии. Банк усаживает на руководящие кресла своих людей, которые, кстати, получают на этих своих должностях большие жалования и вознаграждения (тантьемы или, как принято сейчас говорить, - бонусы). А что даёт банку контроль над предприятием? Прежде всего, уже то, что подконтрольное предприятие гарантированно становится клиентом банка - как по его пассивным операциям (держит временно свободные средства на счету в этом банке, переводит зарплаты «на карточку» через этот банк и т.д.), так и по активным операциям (получает кредиты в этом, и только в этом банке). Через т.н. «систему участия» гигантские монополистические банки и иные финансовые учреждения капитализма (инвестиционные фонды и проч.) устанавливают контроль над сотнями и тысячами предприятий разных отраслей, выстраивают «многоэтажные» «пирамиды» (дочерние, внучатые и т.д. общества), формируют финансово-промышленные группы (ФПГ), которые захватывают ключевые высоты капиталистической экономики. Как пример можно привести нашу, украинскую группу «Приват», но только она - сущий карлик по сравнению с мировыми голиафами! Таким вот манером монополистические банки становятся подлинными хозяевами экономики, и, соответственно, они достигают политического господства. Ведь, по словам И. В. Сталина, на практике при капитализме имеет место «контроль банков над правительством, вопреки мнимому контролю парламентов» (Соч., т. 10, с. 101).

Наконец, в-третьих, банки в погоне за наивысшей прибылью тоже активно участвуют в спекуляциях с ценными бумагами, ведут биржевую игру. Отметим: особенная «информированность», осведомлённость банков о состоянии дел на отдельных предприятиях и во всей экономике в целом, наличие у них кадров опытных аналитиков и «агентов влияния» в органах власти позволяют банкам лучше ориентироваться в ситуации на фондовом рынке и более-менее достоверно прогнозировать развитие ситуации. В этом аспекте у гигантских банков-спекулянтов решающее преимущество перед мелкими и средними биржевиками, а тем паче - перед «простыми гражданами», вовлечёнными капиталистами в биржевую игру. Даже более того: банки обладают большими возможностями целенаправленно воздействовать на фондовый рынок, поднимать или опускать курсы ценных бумаг, когда им это выгодно. Банки объединяются в т.н. биржевые пулы для совместной спекуляции на курсах ценных бумаг. При игре на повышение банки стремятся сосредоточить соответствующие акции у себя, ограничив их предложение на рынке, а также поддерживают кредитами спекулянтов, также играющих на повышение («быков»). При игре на понижение банки, напротив, форсируют предложение бумаг и кредитуют «медведей». А в результате «...мелкие рыбы поглощаются акулами, а овцы - биржевыми волками» (К. Маркс). Ведь проигрывают-то, как правило, мелкие владельцы ценных бумаг, соблазнённые «акулами и волками» к покупке акций по вздутым ценам, - и распродающие их впоследствие, во время «краха», задёшево!

Банки торгуют ценными бумагами оптом и в розницу, осуществляют со своими клиентами сделки over-the-counter (буквально - «через прилавок»), создавая и расширяя внебиржевой рынок ценных бумаг (over*-the-*counter market). Внебиржевой - сиречь функционирующий вне биржи, независимо от неё, в бирже не нуждающийся. На внебиржевом рынке обращаются как те ценные бумаги, что котируются на фондовой бирже, так и те, что к торгам на бирже не допущены, а их - громадное большинство (в конце 1980-х годов на Нью-Йоркской фондовой бирже котировались акции лишь ок. 2000 из 3-х миллионов американских корпораций - остальные не удовлетворяли требованиям биржи). Внебиржевой рынок растёт быстрее рынка биржевого, особенно в связи с ростом в наше время числа мелких и мельчайших держателей бумаг, коим доступ на биржу совершенно закрыт.

Эмиссионно-учредительские операции (участие банков в эмиссии и первичном размещении ценных бумаг - что, в общем-то, невозможно без посреднического участия банков) и спекуляция ценными бумагами давно стали важными, если не главными, источниками доходов банков. Банки концентрируют спрос и предложение ценных бумаг; они захватывают функции фондовой биржи и сами «превращаются в биржу». «Крупные банки сливаются с биржей, поглощая её. ...всякий гигантский банк сам есть биржа» - отмечал В. И. Ленин в работе «Империализм как высшая стадия капитализма». В этом и состоит показанная Лениным тенденция к падению роли фондовой биржи в эпоху империализма.

Однако всегда надо иметь в виду то, что падение роли биржи всего лишь относительно. Фондовая биржа никуда не исчезает и остаётся ключевым институтом буржуазного общества. Она, прежде всего, незаменима в той её функции, что именно на ней публично фиксируются цены (курсы) бумаг. Значение фондовой биржи уменьшается относительно возрастающего значения всемогущих банков и всякого рода иных кредитных учреждений, концентрирующих у себя всё больший оборот ценных бумаг. Однако при этом и обороты самих бирж неуклонно растут! В 1939 году сумма акций и облигаций, зарегистрированных на Нью-Йоркской фондовой бирже (New York Stock Exchange - NYSE), составила 95 млрд. долл. В 1953 году - 221 млрд. долл. А в конце 2009 года (по данным Всемирной федерации бирж за 31 декабря 2009 года) её капитализация достигла 118,3 трлн. долл.! Это - чрезвычайно большой прирост, даже если учесть значительное снижение покупательной способности доллара, произошедшее за полвека.

Фондовую биржу справедливо называют чувствительным барометром капиталистической экономики - и, наверное, в этой функции «барометра» биржа тоже незаменима. Движение курсов ценных бумаг на бирже в целом совпадает с общим движением капиталистической экономики, проходящей циклы развития «от кризиса до кризиса». Единственно что: помимо биржевых крахов, органически связанных с закономерными и неотвратными кризисами перепроизводства, нередко происходят промежуточные потрясения во многом случайного характера, во время которых устраняется искусственное «вздутие» бумаг (или, выражаясь языком биржевиков, происходит «коррекция курса акций»).

Удобной шкалой оного «барометра» служат биржевые индексы, позволяющие увидеть «тренды» за хаосом разнонаправленного движения курсов тех или иных акций. Всякая уважающая себя биржа имеет свой собственный индекс или даже семейство индексов (общих и специализированных, относящихся к определённым отраслям). В 2003 году в мире насчитывалось 2315 биржевых индексов! Самым авторитетным средь них по сей день остаётся самый первый индекс, разработанный в 1884 году, - индекс Доу-Джонса (Dow Jones Industrial). Важными определителями состояния мировой экономики служат английский FTSE, японский Nikkei, немецкий DAX, французский CAC, американский индекс акций высокотехнологичных компаний NASDAQ Composite и ряд других. Состояние российской экономики можно оценить по индексам ММВБ и РТС, украинской - по индексу ПФТС.

Как и любые другие капиталистические предприятия, фондовые биржи имеют обыкновение объединяться и сливаться, концентрируя и централизуя оборот ценных бумаг. Как раз в последние лет десять мы стали свидетелями целого ряда таких масштабных слияний и поглощений. В 2000 году в результате объединения Амстердамской, Брюссельской и Парижской фондовых бирж образовалась биржа Euronext. Позже к ней ещё были присоединены Португальская фондовая биржа (ныне - Euronext Lisbon) и Лондонская международная биржа финансовых фьючерсов и опционов. Заметим, что Парижская биржа в своё время поглотила все провинциальные биржи Франции (в Лионе, Лилле, Марселе, Бордо, Нанте и др. городах). Далее: в апреле 2007 года произошло грандиозное слияние Нью-Йоркской фондовой биржи и Euronext с образованием NYSE Euronext - крупнейшей биржи мира, не имеющей себе равных.

А электронная биржа NASDAQ объединилась с группой OMX Group - объединением бирж всех стран Балтии и Северной Европы.

Размеры бирж, выраженные их рыночной капитализацией (суммой ценных бумаг, зарегистрированных на бирже), впечатляют. В конце 2009 года пятёрку лидеров составляли: Нью-Йоркская фондовая биржа - 118,3 трлн. долл., Токийская - 33, NASDAQ - 32,3, Euronext - 28,6 и Лондонская - 27,9. К лидерам подтянулись биржи быстрорастущего Китая: Шанхайская (27 трлн. долл.) и Гонконгская (23). Капитализацию свыше 10 трлн. долл. имеют биржи Торонто и Мадрида, Немецкая (Франкфурт-на-Майне) и Швейцарская, Австралийская (Сидней), Бомбейская биржа и Национальная фондовая биржа Индии, а также биржа Сан-Паулу (Bovespa). Из приведённых цифр как раз хорошо видно, что, несмотря на относительное снижение роли биржи, данные учреждения концентрируют колоссальные обороты денежных капиталов и являются ареной разнузданной спекуляции, совершаемой просто-таки в астрономических масштабах!

Крупнейшая российская биржа - ММВБ - занимает всего лишь 20-е место сразу вслед за биржей Йоханнесбурга, имея капитализацию в 7,3 трлн. долл. (данные на конец 2009 года - напоминаю). Всё-таки, Россия, как бы ни хвастали успехами «капиталистического строительства» её правители и СМИ, ещё чертовски далека от ведущих позиций в мировой финансовой системе и представляет собой, скорее, финансовый придаток «цивилизованного мира». Про украинские биржи говорить ничего не будем - они в сравнении с мировыми колоссами ничтожны, что отражает провинциально-периферийный характер украинского капитализма.

В «информационную эру» роль биржи снижается ещё и вследствие бурного развития систем электронных торгов, делающих классические биржи с толпами трейдеров, суетящихся в огромных залах, в общем-то, ненужными. Сейчас наиболее распространённой формой торговли ценными бумагами стал Интернет-трейдинг, и большинство бирж полностью или в большей степени переключились на работу в режиме электронных торгов. Некоторые биржи - как, например, NASDAQ и РТС - вообще, по сути дела, биржами не являются; это - внебиржевые электронные торговые системы, называемые биржами, скорее, по привычке.

Другой примечательной тенденцией развития бирж в современном мире является тенденция их преобразования из государственных и «квази-государственных» структур в акционерные общества, акции которых торгуются на тех же самых биржах. Надо полагать, что таким путём финансовая олигархия добивается установления более плотного контроля над «биржевым процессом». Однако и буржуазное государство - в лице регуляторных органов финансового рынка - старается держать биржевую торговлю «под присмотром» и обуздывать спекулянтов, ибо их деятельность чревата разрушительными последствиями. Особенно жёсткое регулирование вводится во время кризисов, когда обвальное падение акций усиливает панику и усугубляет все прочие кризисные явления. В эти периоды регуляторные органы ограничивают и запрещают спекулятивные операции и даже - в самые критические моменты - приостанавливают торги.

Проблема, однако, заключается в том, что современный капитализм невозможен и немыслим без рынка ценных бумаг, без биржи и биржевой спекуляции; и вся логика развития капитализма ведёт к тому, что он становится - и будет далее необратимо становиться - во всё большей степени спекулятивным и паразитическим. Неисправимыми утопистами представляются те люди, которые верят, будто бы можно запретить или хотя бы ограничить «разумными» рамками биржевые спекуляции - запретить, в частности, т.н. «производные финансовые инструменты» (деривативы), ставшие главными объектами спекуляции. Потому что финансовая олигархия, правящая миром, наживает сумасшедшие барыши на спекулятивных операциях - и чёрта с два они от этого откажутся! Загнивающий капитализм положительно невозможно «исправить», «облагородить», сделать его не спекулятивным, не паразитическим, нельзя, в общем, устранить некоторые, отдельные его недостатки, не устраняя сущности этого способа производства. Покончить с паразитизмом и спекуляцией, как и со всеми остальными гнусностями капитализма, может только революционный переход от капитализма к социализму.