Философия как совместно-раздельная деятельность

2010-04-15 Евгения Босенко

Каждый приезд Э. Ильенкова в Киев был событием. Но тот октябрь запомнился особо. Только что вышла в свет его работа «Об идолах и идеалах» и была очень популярна. Кстати, наверное не случайно, именно на Украине через 40 лет переиздали эту удивительную книгу. Он приехал на оппонирование кандидатской диссертации руководителя нашего кружка эстетики А. Канарского.

Актовый зал Института философии был битком набит. Молодежь стояла в проходах, счастливчики устроились на подоконнике. После защиты студенты философского факультета из кружка эстетики надели на своего руководителя гирлянду из желтых листьев и торжественно понесли его по площади Комсомола (теперь Европейская). Пока чествовали молодого кандидата, куда-то исчез Ильенков, которого кружковцы хотели пригласить на заседание кружка. Установили пикеты и в Институте философии и в Университете у гостиницы «Мир», где он остановился, так и не нашли.

Поздно вечером одна из участниц поисков обнаружила его дома в гостях у родителей вместе с В. Шинкаруком и другими киевскими философами. Он охотно согласился встретиться, но не в аудитории, а на природе. Так в осеннем Голосеевском лесу, у озера и вспоминается разговор «наедине». Недалеко, у озера прохаживался наш декан В. Шинкарук с М. Поповичем. Надо сказать, что старшие философы не оставляли гостя ни на минуту, но в том случае деликатно отошли, что бы не смущать молодежь. «Вы наш идеал» - ляпнули сходу. «Но не превращайте меня в идола, я не хочу» - тут же пошутил Э. В. Что посоветуете прочитать, чтобы стать философом? - спросили первокурсники. В ответ краткое - «записывайте». Все схватили ручки, в надежде получить здесь и сейчас ключ к разгадке тайны. Ничего под рукой не оказалось, кроме книги «Об идолах и идеалах», которую не решилась попросить автора подписать. Так и хранится старый потрепанный томик с карандашом написанными именами философов на обложке. Вот эти имена: Платон, Аристотель, Декарт, Спиноза, Руссо, Кант, Гегель, Фейербах, Маркс, Плеханов, Ленин. Младшекурсники были слегка разочарованы простотой совета. Много лет спустя стал понятен глубокий смысл сказанного. И так же «Ильенков», - хочется продолжить список.

В первый год работы в Донецком политехническом, когда неопытному преподавателю не удавалось заинтересовать студентов, всегда выручали статьи Ильенкова. Помнится группа РПМ - «горняки», как их называли. Будущие горные инженеры, в шахте будут вкалывать, что по их мнению давало моральное право свысока относились к гуманитарным наукам. После обсуждения «Об идолах и идеалах» интерес к философии был обеспечен.

Задумываются ли преподаватели, что из курса философии остается в головах и чувствах их учеников спустя несколько лет? «Учу ребенка ходить, есть ложкой и вспоминаю статьи Ильенкова о совместно-раздельной деятельности», - рассказывают при встрече бывшие студенты. При первом чтении всегда впечатляет, что способность к прямохождению, как и все прочие способности, не биологически запрограммированные, а социально-сформированные.

Совместно-раздельная деятельность связана не только с первыми шагами ребенка, она сопровождает взрослого человека всю его жизнь. Опредмечивание личности осуществляется через распредмечивание всей неисчерпаемой культуры, в том числе духовной культуры: науки, искусства, философии. Всегда есть, чему научиться у более знающего и опытного. Человек в той мере личность, насколько стремиться к саморазвитию, открыт для освоения мира вещей и людей. Преподавание философии - та же совместно-раздельная деятельность, только в качестве опосредующего предмета культуры, выступает не ложка или другое простое орудие, а десятки томов произведений философов, которые предстоит научиться распредмечивать, т.е. понимать. Помочь в этом призван преподаватель философии. Здесь срабатывает та же логика обучения, что и с ложкой. Если диктат руки (направляющий перст преподавателя) слишком жесткий, он подавляет ростки самостоятельного мышления. Тогда студент, цепенея от страха перед грядущими модулями, тупо воспроизводит тексты из интернета. Этому способствует общий стиль учебы, мода. Когда на каждом дереве искушают учащегося объявления: «в короткий срок делаю рефераты, курсовые, дипломные», считается неприличным что-то творить самостоятельно. Юнцу стационара порой пишут тексты родители, зрелым мужам-заочникам - их жены. Вот и в подготовке, вместо самостоятельных размышлений, некоторые скачали готовые статьи об Ильенкове из интернета.

Болонские тесты - окончательная погибель для мышления как студента, так и преподавателя. Проверяя тесты с «ключом» - готовыми ответами, проверяющий так же тупеет, как и обводящий кружочками цифры в тестах учащийся. Бессмысленность занятия усугубляется тем, что первый догадывается, что студенты раздобыли ответы или ключ сбился. Проверять «с ключом» всегда легче, чем формировать диалектическое мышление - ключ к постижению сущности. Обе стороны педагогического процесса не возражают против комедии тестирования.

Из статьи «Думать, мыслить» в жизнь вошли многие меткие выражения. Их любит и современная молодежь: «жареные рябчики чистой науки» - о готовых истинах; «кто всегда уверен, что дважды два = четыре, никогда не будет великим математиком»; про опыты с собаками Павлова, которые «не выдерживают противоречий».

Одна из задач философии - научить разрешать противоречия, т.е научить мышлению. Философ вспоминает, что прочитать в школе Пушкина его побудило противоречие между взглядами на поэму «Е. Онегин» Белинского и Писарева. Возможно, что и в преподавании философии целесообразно демонстрировать единство и борьбу противоположностей. Например, предложить включиться в спор об идеальном государстве между Аристотелем и Платоном, Мором и Кампанеллой, в полемику между сенсуалистом Локком и рационалистом Декартом о познании, о противоположном понимании свободы в экзистенционализме и марксизме. Противоположности сходятся. Не умеющий разрешать противоречия крайний догматик превращается в крайнего скептика. Статья «Думать, мыслить» написана в конце 60-х годов для молодежи. Предостережение оказалось пророческим именно для того поколения, которому предназначалась. Многие, вызубрившие отдельные положения марксизма, стали ярыми антимарксистами, из атеистов превратились в верующих, из интернационалистов в националисты. Есть защищавшие кандидатскую диссертацию по атеизму, а докторскую по религиоведению.

Каков поп, таков и приход. Студенты на «Днях науки» пытаются угадать, каких взглядов уважаемое жюри, и вовремя подделаться под вкусы большинства. Особенно подвержены конформизму в соответствии со своей будущей профессией, студенты юридических факультетов. «мы живем в демократическом государстве», «в правовом государстве», «в свободной стране» щебечут будущие правоведы. Тем дороже признание некоторых, что статьи Ильенкова изменили их политические взгляды, заинтересовали идеями коммунизма. Цикл занятий в рамках кружка по сущности искусства тоже было задумано как противоречие. Студенты обсудили вопросы происхождения искусства по статьям Плеханова, поговорили о сущности человека эпохи Возрождения в отделе искусства в библиотеке, посетили выставку «современной живописи». И когда, наконец, обсудили статью «Что там, в зазеркалье», получилось массовое и, главное, небезразличное обсуждение. Экспозиции Пинчук-центра предоставили материал для остроумной и страстной критики. Спасибо и за это. Чем абсурднее выставка, тем больше пользы она приносит, формируя один из полюсов противоречия. Чем больше культурный шок, тем скорее сформируется протест. Такие выставки заставляют встряхнуться и вспомнить, что существуют великое искусство Античности, Ренессанса и т.п., формируя то самое противоречие, которое заставляет человека думать, тем самым развивает. По этой, наиболее сложной для понимания статье получились самые самостоятельные работы.

В список философов, рекомендованных для первостепенного изучения, был включен и Плеханов, что некоторым показалось странным. Ильенков редко на него ссылался, да и то в связи с критикой в «Материализме и эмпириокритицизме». Возможно, Ильенков его ценил за последовательное применения принципа материалистического понимания истории к формам общественного сознания, особенно ярко - при анализе сущности философии и искусства. Обычно комментарии выхолащивают оригинальный текст, потому важнее читать первоисточники а не учебники. Но, похоже, что в статьях Э.В. например о Спинозе, заключено нечто большее, чем в текстах самого Спинозы. То же можно предположить относительно других философов. Декарт у Ильенкова больше чем Декарт. Ильенков любил марксово положение о том, что ключ к анатомии обезьяны в анатомии человека, что означает: более высокая форма развития помогает вскрыть смысл предшествующей. В главе «Так кто же кого создал», с позиций научного атеизма и более развитых социалистических общественных отношений, мог объяснить сильные и слабые стороны Фейербаха, а заодно и смутные догадки и непоследовательный атеизм Просвещения и Нового времени. То же относительно искусства. Понять сложные переплетения вкусов прежних эпох возможно на основании современной теории искусства как отражения общественных отношений. Историю философии необходимо излагать в единстве с философией истории, а историю искусства как философию искусства. Плеханов считал, что философский подход определяет «градус широты и долготы того пути, на котором застала та или иная личность человечество. Это касается писателей и художников, полководцев и президентов и конечно, философов, всех без исключения от Платона до Маркса. Платон застал человечество на пике рабовладения, Руссо в конце феодализма. В книге «Об идолах и идеалах» прослеживается как великие философы отражали и опережали свою эпоху, выражая интересы прогрессивной общественной силы своего времени. Завлекая веселой кибернетической сказкой, книга вовлекает в серьезные размышления о сущности человека. Философия - история мысли которая отражает историю общества. Носители великих философских идей еще и просто люди, стоит ли, в изложении истории философии увлекаться их частной жизнь, как это наблюдается в учебнике Б. Рассела. Стоит, если в этих фактах биографии отражен характер эпохи, в которой личность родилась и действовала.

Эта закономерность распространяется и на личность Ильенкова. С чего начинается его личность? В журнале «Юность» философ описал дом своего детства, где не запирались двери и дети свободно заходили в квартиры известных людей героических и творческих профессии. Его отец, известный советский писатель был из их числа. Летчики, музыканты, полярники охотно общались с ними, как с равными. Может быть эта открытость пространства определила свободу мысли и духа будущего философа, а главное - свободу и открытость взаимодействия с другими людьми, основанному на уважении и доброжелательности. Не здесь ли корни идеи универсального развития или совместно-раздельной деятельности?

Можно ли считать этот факт частным моментом биографии? Конечно нет!

Годы учебы в Институте философии и литературы, где в качестве эксперимента поразительно соединялись в образовании философия и литература. Ильенков общался с погибшими вскоре на войне молодыми поэтами: Коганом, Кульчицким, Майоровым. Они не зря встретились. В творчестве энтузиастов послевоенной философии и науки поражает универсальность приложения талантов и жизненных сил. Может быть потому что за ними стояли личности их сверстников, не вернувшихся с войны, те, кто выжил, ощущали огромную ответственность и потребность дать этому миру то, что не смогли погибшие. Они стояли и за спиной Ильенкова, те, кто могли и должны были, но не успели сказать свое слово. Философ смотрел на мир и их глазами, может быть поэтому его творчество так глубоко и всеобъемлемо.