Цена жизни или гримасы платной медицины

2008-09-30 Наталья Кузьменко

Помнится, во времена перестройки все СМИ были наполнены ехидными шуточками и замечаниями по поводу бесплатной медицины: «даром лечиться - это лечиться даром», «какие лекарства покупать в аптеке: те, которые есть или те, которые лечат» и т.д. И многие, как попугаи, повторяли эти глупости и ратовали за скорейшее введение платной медицины.

Им не пришлось долго ждать. Система общественных отношений, построенная на извлечении максимальной прибыли из всего, даже из здоровья и жизни людей, стала объективной реальностью, и финансировать здравоохранение государство почти перестало. Оставаясь бесплатной на бумаге, в реальной жизни медицина стала платной. Врачи, которым месяцами не платили зарплату, а если платили, то ее хватало ровно на три дня, либо ушли из медицины и пополнили ряды мелких торговцев, либо поняли, что медицинское образование при данном жизнеустройстве - это золотой ключик, и стали зарабатывать деньги. В мединститут стали поступать не по призванию, а с тем, чтоб этот золотой ключик заполучить, и, разумеется, только те, кто может за него хорошо заплатить.

Что это значит в переводе на реалии жизни? - Это значит, что врачи в своей практике (особенно, получившие образование в постсоветское время), еще не став дипломированными специалистами, перестают руководствоваться принципами гуманизма. А в дальнейшем эти принципы для них вообще теряют актуальность. Клятва Гиппократа превращается в простую формальность, и в больном они видят не страдающего человека, которому надо помочь, а источник заработка. Помощь оказывается не с тем, чтобы больной выздоровел, а с тем, чтобы скорей обратился за помощью вновь. Лекарства назначаются не те, которые лечат, а те, которые дороже стоят, потому что от их продажи врачу обычно начисляются проценты. Товарно-денежные отношения, захватив все сферы человеческого бытия превратили одну из самых благородных и бескорыстных профессий в один из самых прибыльных видов бизнеса.

Проиллюстрирую свои слова несколькими реальными случаями из жизни окружающих меня людей.

Случай первый. Конец 90-х. У пожилой женщины тяжелая степень диабета, что вызывает повышенную ломкость костей и в случае болевого синдрома или сильных нервных перегрузок чревато диабетической комой, которая может закончиться летально. Зимой она поскальзывается, падает и при этом ломает себе ключицу и плечевую кость. «Скорая» доставляет ее в больницу. Понятно, болевой синдром налицо. Но дежурный травматолог говорит: «Гипс стоит 30 грн. Обезболивание - 20. Итого: 50». Это тогда, когда пенсия была чуть больше 100 грн. Денег нет. Помощь не оказывается. Больная дожидается в коридоре, когда родственники достанут и привезут эти 50 грн. И врачу абсолютно начихать, что это ожидание для нее может закончиться комой.

Случай второй. Начало 2000-х. Женщине 35 лет. У нее желче-каменная болезнь. Возникает прободение желчного пузыря. «Скорая» доставляет ее в больницу. Показана экстренная операция. Желчь вместе с камнями выливается за брюшину. Счет идет на минуты. Но врач спокойно говорит: «Эта операция стоит 300$». Больная в промежутках между обмороками вынуждена обзванивать родственников, лежа на каталке в приемном покое. Врачу абсолютно неинтересно, что промедление в оказании помощи в лучшем случае вызовет у больной тяжелые и непредсказуемые осложнения, а в худшем окончится смертью. Он думает о деньгах, которые вдруг ему не заплатят.

Случай третий. 2007 год. Мужчина 45 лет. Отец 4-х детей. Обращается в поликлинику с жалобами на характерные боли в области желудка, причина которых должна быть понятна каждому врачу (говорю как специалист). Ему ставят диагноз: хронический гастрит и даже не выдают больничного. Время идет - боли и другие характерные симптомы усиливаются. Через полгода, наконец, взят необходимый анализ. Диагноз: рак желудка. Направление в Республиканский онкоцентр. А там толпы таких же, как он, которые мурыжатся под кабинетами в течение полугода и больше. Их гоняют из кабинета в кабинет, назначают им по несколько раз какие-то, бессмысленные в данном случае, анализы и т.д. Это такой способ выдаивания денег. Кто по сообразительней, и, разумеется, у кого есть, чем заплатить, дает деньги заведующему отделения и тот час попадает в стационар. В стационаре каждый день надо платить за уход санитаркам и медсестрам. Можно, конечно, не платить, но тогда к тебе просто не подойдут. Боли крепчают. Но опять назначаются какие-то нелепые анализы. Специалисту понятно, что в случае подобного диагноза при ярко выраженной симптоматике, никакие, подтверждающие диагноз анализы не нужны - все детали выясняются на операционном столе. И чем скорее больной будет прооперирован, тем больше надежды на благоприятный прогноз. Но операция всячески затягивается - надо же дать заработать и всему медперсоналу. И вот, наконец, разумеется, с предоплатой хирургу и анестезиологу больного кладут на операционный стол. В ходе операции выясняется, что за это время опухоль уже успела превратить и желудок, и всю забрюшинную полость в гнилостное желе. Сделать ничего нельзя. Больного зашивают, назначают ему морфий и выписывают. Исход, который неминуемо наступит в ближайшем будущем, понятен.

Конечно, нельзя сказать, что все без исключения медработники стараются нажиться на пациентах, но подобным случаям несть числа. Вот, как выглядит на практике платная медицина! Она закономерное порождение существующих общественных отношений, и может стать бесплатной только после их трансформации в качественно иное жизнеустройство, в котором главной целью и ценностью будет не прибыль, а человек. В существующей ныне общественной системе товаром является абсолютно все, включая самого человека, причем, как в целом, так и по частям, т.е., выражаясь торговым языком, оптом и в розницу. Сейчас человек может продавать по сходной цене свою рабочую силу, тело, мировоззрение, интеллект, чувства, органы, кровь, кожу и т.д., может ли он сетовать на то, что кто-то купил медицинские знания и навыки, а теперь торгует ими? - Нет.

Он может только понять, что товарное производство, рыночная экономика, так называемое демократическое государство, которое обслуживает интересы крупных частных собственников, и все, вытекающие из этого положения вещей, производные несовместимы не только с человечностью, но и с процессом развития человеческого общества в целом. И, поняв это, он может стать на путь противостояния этому, расчеловечивающему человека способу жизни, за новое мироустройство, в котором, наконец, человек перестанет быть товаром, т.е. одновременно выступать в роли продавца и покупателя собственных сущностных сил.