О попытке опровергнуть материализм, не зная современного материализма

2021-09-22 П. Кирикилица

Настоящая статья посвящена критике статьи с дерзким названием «На пути от марксизма к философии. М.А. Лифшиц и Г.В.Ф. Гегель» философа А. А. Иваненко, относящего себя к идеалистам.

Что Антон Александрович Иваненко хотел сказать этим названием? Как увидим, во-первых, что философия марксизма, диалектический материализм, – это не философия, а лишь «умонастроение» или даже положительная наука. Во-вторых, что советский марксист М. А. Лифшиц сначала был только на пути к настоящей философии, затем среди прочих марксистов ближе всего к ней подошёл и наконец всё-таки достиг её. (Спасибо!)

В первой половине статьи автор излагает взгляд Лифшица на философию Гегеля, во второй половине пытается опровергнуть материализм. Мы будем рассматривать и критиковать только вторую половину, начинающуюся со слов «Попробуем, однако, взглянуть на коллизию материализма и идеализма...» [1, с. 53].

Перед тем как приняться за дело, заметим, что мы очень ценим факт принадлежности Иваненко к одному из немногих очажков интереса к классической немецкой философии вообще и философии Гегеля в частности в российской университетской среде. Цель настоящей статьи – не напасть, а по-товарищески указать на ошибки и призвать к изучению современного материализма.

Теперь приступим.

«...Особого внимания заслуживает сама попытка построить материалистическую философию или, точнее, материалистическое мировоззрение» [1, с. 54].

Материалистическое мировоззрение получается в результате изучения всех положительных наук и материалистической философии. Материализм успешно построен и как философия, и как мировоззрение.

Далее Иваненко говорит о ленинском определении материи, которое гласит:

«Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» [2].

Против этого определения Иваненко выдвигает три аргумента. Рассмотрим сначала первые два.

«С этим определением, однако, связан ряд сложностей. 1) Непосредственно в ощущениях нам вообще не дано разделение на объективное и субъективное. Оно является результатом суждения, хотя и очень рано впервые осуществляемого индивидом и при этом без осознания им совершения этого суждения. Более того, бессознательность совершения этого суждения в дальнейшем укрепляется привычностью его постоянного совершения. 2) Но и уже совершив в суждении разделение на субъективное и объективное мы и в дальнейшем не полагаемся на ощущения. Поскольку человеческий индивид не просто повторяет в течение своей жизни одно и то же суждение в этом отношении, но постоянно развивает критерии этого суждения. Ощущения же остаются одним и тем же, тождественным себе (что предполагается ленинским определением материи) лишь в моменте своей непосредственности, как только они становятся материалом для суждения, они немедленно оказываются определенными в соответствии с той структурой сознания, в которое они включаются в качестве материала для суждений» [1, с. 54].

Что индивид думает о своих ощущениях – здесь совершенно неважно, а важно то, что материя объективно есть первое по отношению к ощущениям.

Рассматривая определения предельно широких понятий, каковым понятием является понятие материи, нужно иметь в виду особенность этих определений. Гносеология оперирует со следующими парами таких понятий: бытие и мышление, материя и ощущение, физическое и психическое и т. д. Ленин разъяснял, что такое понятие невозможно подвести под более широкое понятие и что поэтому его (такого понятия) определение неизбежно будет состоять в указании на то, какое из пары берётся за первичное [3]. Если учитывать это, то будет ясно, что Ленин дал определение материи грамотно; у Ленина материя есть первое по отношению к ощущению. А рассуждения Иваненко о «суждениях индивида» просто излишни.

Далее рассмотрим третий аргумент.

«3) ...Придется все же признать то, что в чувствах дана не материя, а единичные предметы. Соответственно, истолкованию факта ощущения единичных предметов в качестве данности в ощущениях материи предшествует продолжительная цепочка суждений, основные из которых выглядят следующим образом: ощущаемость предметов вызвана их реальностью; их реальность есть материальность; реальность предметов изменчива; они суть явления единой сущности (субстанции); эта субстанция есть материя» [1, с. 54].

Признать кому? Ленину хорошо известно, что непосредственно мы ощущаем лишь определённую материю и что, ощущая и познавая определённую материю, мы таким образом ощущаем и познаём материю как таковую. Иными словами, последняя действует на наши органы чувств лишь через посредство определённой материи; это и подразумевается в ленинском определении. Если Иваненко выйдет за рамки одной дефиниции и займётся существом дела, то обнаружит следующие положения диалектического материализма.

«Материя как таковая, в отличие от определённых, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим» [4].

«Поэтому материю и движение можно познать лишь путём изучения отдельных веществ и отдельных форм движения; и поскольку мы познаём последние, постольку мы познаём также и материю и движение как таковые» [5].

«Очевидно, что большинство этих суждений не являются безальтернативными и в марксизме отклонение от именно такого ряда суждений объясняется социальной ангажированностью судящего» [1, с. 54].

Если этим Иваненко хочет сказать, что материализм не является безальтернативным, то мы можем только согласиться и добавить следующее: единственная честная альтернатива материализму – это идеализм.

Как, согласно марксизму, формируются философские взгляды человека? Экономический строй общества определяет, какие философские учения господствуют в этом обществе. Философские взгляды большинства людей будут сформированы этими учениями. Но каждый отдельный человек может попасть, а может не попасть в это большинство; это зависит от обстоятельств и воспитания. Так, в современном российском буржуазном обществе господствуют постмодернизм, позитивизм и субъективный идеализм. Они в моде, хорошо оплачиваются и помогают российской буржуазии дурачить трудящихся*. Но в этом же обществе также суть люди, штудирующие Гегеля и Маркса и честно ищущие истину; это уже на руку пролетариату и другим трудящимся.

Если эту азбуку исторического материализма Иваненко называет «социальной ангажированностью», то следует с ним (Иваненко) согласиться.

«След осознания того, что „материя", как она представлена в ленинском определении, все же не есть нечто непосредственно данное, содержится в формулировке „философская категория"» [1, с. 54].

Как было сказано выше, Иваненко здесь ломится в открытую дверь. Вообще, надо сказать, он не понимает, что дефиниции всегда недостаточны. Гегель писал, что дефиниция есть «первое, ещё не развитое понятие» [6]. Добавим к этому следующее замечание Энгельса: «Дефиниции... всегда оказываются недостаточными. Единственной реальной дефиницией оказывается развитие самого существа дела, а это уже не есть дефиниция» [7].

Вместо того чтобы рассматривать само существо дела, рассматривать учение в целом, Иваненко крутится вокруг одной единственной дефиниции и с упрёком вопрошает, почему в неё не включена «продолжительная цепочка суждений».

«В выдвижении материи в качестве таковых [в качестве первоначала и первопринципа] видна следующая тенденция: в парах понятий „материя" – „форма" и „реальное" – „идеальное" материалистическое умонастроение предпочитает первый член, разрывая сначала их связь, отрицая их взаимозависимость и выдвигая первый член в качестве первоначала, второму же приписывая роль эпифеномена первого» [1, с. 54].

Это высказывание Иваненко поистине удивляет тем, как много ошибок сконцентрировано всего в одном предложении. Гегель бы назвал его гнездом ошибок.

1. Когда речь идёт о материалистическом ответе на основной вопрос философии и об основном вопросе философии вообще, пара «материя и форма» ни при чём.

2. Иваненко сначала сам же пишет: «...согласно „онтогносеологии" Лифшица, материя не представляет собой хаотичного нагромождения множества, она всегда обладает формой...» [1, с. 51] Затем сам себе противоречит, утверждая, что материализм разрывает связь материи и формы. Где логика?

3. Указанные пары разрывает созерцательный, метафизический материализм; современный, диалектический материализм так не поступает. Диалектический материализм есть материалистически истолкованная диалектика (логика) Гегеля, поэтому он меньше всего может удерживать противоположности вне друг друга и поэтому, кстати, в настоящей статье так много ссылок на Гегеля.

4. «Эпифеномену» здесь места нет. Здесь Иваненко надо вспомнить другие термины, а именно «субстанция» и «атрибут».

Материя и форма. Диалектический материализм полностью разделяет следующие положения Гегеля.

«Материя как таковая определена или необходимо имеет некоторую форму, а форма есть безоговорочно материальная, устойчиво наличная форма» [8].

«...Не существует вообще ни материи без формы, ни формы без материи» [9].

«...Мы нигде в опыте и не встречаем существование бесформенной материи» [10].

Следовательно, форму, если угодно, можно назвать атрибутом материи, но никак не «эпифеноменом» последней.

Реальное и идеальное (das Ideelle).** Диалектический материализм полностью разделяет следующее положение Гегеля:

«Идеальность присуща ближайшим образом снятым определениям, как отличным от того, в чём они сняты, каковое, напротив, можно брать как реальное. ...Но идеальность заключается в том, что оба определения одинаково суть только для одного и считаются лишь за одно, каковая одна идеальность тем самым есть неразличимо реальность» [11].

Идеальность лишь в том смысле вторична по отношению к реальности, что в тождестве реальности и идеальности, определяющей стороной является реальность (в высоком смысле, т. е. в смысле истинно бесконечной материи, а не в смысле конечного наличного бытия), а вовсе не в том смысле, что реальность когда-либо была, есть или будет без идеальности. И опять, идеальность, если угодно, может быть названа атрибутом реальности, но никак не «эпифеноменом» последней; идеальность же, присущая человеческому обществу, должна быть названа модусом идеальности вообще.

Логично теперь будет поставить перед Иваненко следующие вопросы. Когда идеализм утверждает первичность духа по отношению к природе, он делает себя таким образом логически ошибочным?? Он этим «разрывает их связь, отрицая их взаимозависимость и выдвигая первый член в качестве первоначала, второму же приписывая роль эпифеномена первого»? Фразой «природа есть положенное духом» [12] гегелевский абсолютный идеализм повторяет «ошибку» материализма??

«Диалектика мышления состоит в частности в том, что первое определение есть, выражаясь словами Гегеля, „лишь понятие", т.е. наиболее абстрактное и в этом отношении наименее истинное определение. Эта же диалектика толкает материалиста к дальнейшему определению материи как формы, а реальности – как идеальности, но эта диалектика остается неосознанной им и он хочет удержать в качестве истинного именно первое, самое неистинное из своих определений, свести все к абстракции материи» [1, с. 55].

Здесь Иваненко спутывает чистое бытие как начало мышления, логики и материю. Первое действительно абстрактное и само по себе неистинное, вторая же, как субстанция, есть внутри себя конкретная (единство противоположностей). Ей, согласно материализму, не нужен бог или абсолютный дух для того, чтобы быть «деятельной» и «живой» внутри себя. Без чего она действительно не может обойтись – так это без мышления как своего атрибута.

И опять похожий вопрос к Иваненко: «То, что идеализм утверждает первичность духа по отношению к природе, делает дух „самым неистинным"??»

«В связи с этим находится и последнее из рассматриваемых нами здесь затруднений, связанных с материалистическим мировоззрением. А именно, предположим, как это и следует сделать, что материя существует лишь как оформленная, причем эту форму придает себе именно она сама. Из этого совершенно не следует, что форма существования материи с необходимостью должна или вообще способна развиваться. Утверждение о том, что движение есть форма существования материи, которое само, как было показано выше, получается посредством привнесения отрицательности, т.е. идеальности в материю, вовсе не тождественно утверждению о том, что материя развивается, ведь не всякое движение есть развитие. Представление о развитии материи получается, таким образом, с помощью незаметного привнесения в материю телеологии, которой неоткуда взяться корректным образом из самого материалистического представления о материи. В этом плане ничем не способно помочь и указание на данные частных наук, свидетельствующие о наличии развития в природе или в обществе, поскольку в данном случае как раз и требуется доказать то, что развивается именно материя, а не что-нибудь иное, например, идея» [1, с. 55].

Предполагать ничего не надо, как показано нами выше, материя сама имеет форму, а не наделяется последней кем-то (чем-то) извне; так же, как с формой, в этом отношении дело обстоит с идеальностью.

Развитие есть более конкретное движение. Как показано нами выше, материя конкретна, противоречива, а противоречие есть движущая сила развития. Гегель писал: «...его [конкретного] внутреннее противоречие... само и есть движущая сила развития...» [13]

Иваненко должен понять простую мысль, что материя, как субстанция, есть причина самой себя (и также действие самой себя), она есть единственно существующее; поэтому привносить в неё просто нечего, некому и незачем.

«Данные факты позволили марксистской науке выдвинуть тезис о постоянном наличии в истории философии двух борющихся философских течений – идеалистического и материалистического. Однако это утверждение представляет собой лишь абстрактную схему, игнорирующую реальные различия и определенность развития философии в истории. То, что нечто развивается, означает, что никакая из форм, возникающая в нем, не повторяется больше в буквальном виде, поскольку вызывается специфической, единственный раз выступающей в развитии причиной» [1, с. 55].

Бессильный аргумент, т. к. марксизм не утверждает «повторение в буквальном виде» форм идеализма и материализма в истории философии. Бессмысленное повторение (без развития) преодолённых точек зрения не достойно вхождения в историю философии.

«Древнегреческие натурфилософы не были „материалистами" уже хотя бы потому, что не мыслили категорию материи, а принципы их учений наряду с реальными включали в себя и идеальные моменты. То же обстоятельство, что их принципы все же обладают скорее материальным характером, объясняется тем, что они, выступая в начале развития философии, выдвинули первые определения ее принципа, касающиеся в большей мере субстанции всего сущего, чем его субъекта» [1, с. 56].

Во-первых, понимание материи, пусть и не совершенное, у древних греков было. Гегель писал: «Понимание материи как изначально данной и в себе бесформенной очень древне, и мы его встречаем уже у греков, встречаем его сначала в мифическом образе хаоса...» [14]. Отказывать античным стихийным материалистам в материализме из-за не совершенного понимания ими материи – значит делать ошибку, от которой предостерегал Гегель, когда писал, что нельзя обвинять верующих в атеизме из-за отсталого понимания бога последними [15].

Во-вторых, не это главное, а вот что. «...Материалистическое мировоззрение означает просто понимание природы такой, какова она есть, без всяких посторонних прибавлений, и поэтому у греческих философов оно было первоначально чем-то само собой разумеющимся» [16] – писал Энгельс.

В-третьих, Гегель считал, что материализм невозможен по той причине, что философия – это наука о всеобщем, а всеобщее есть мысль и только мысль [17][18]. Согласно же диалектическому материализму, всеобщее есть в природе [19][20], и только поэтому оно есть также в мышлении.

Таким образом, материализм возможен и древнегреческие материалисты были именно материалистами, хотя, понятно, исторически ограниченными рамками своей эпохи.

«Причем наибольшее внимание марксистской мысли привлекла сфера, по гегелевской терминологии, объективного духа. Последнее обстоятельство объясняется тем, что открытие немецкой классической философией природы духа сделало разумную, т.е. адекватную предмету трактовку этой сферы как истины природы и субъективного духа. Сфера же абсолютного духа в ее истине вообще недоступна частно-научным исследованиям, одним из которых и является марксизм» [1, с. 56].

Если под «частными науками» здесь понимаются положительные науки, то мысль Иваненко в корне ошибочна. Марксизм состоит из трёх составных частей: 1) философия, диалектический материализм, 2) политэкономия, 3) научный социализм [21]. Первая из них, диалектический материализм, есть наука о мышлении, постигающем в понятиях, есть логика (диалектика), а вовсе не положительная наука! Энгельс писал: «За философией, изгнанной из природы и из истории, остаётся, таким образом, ещё только царство чистой мысли, поскольку оно ещё остаётся: учение о законах самого процесса мышления, логика и диалектика» [22]. Таким образом, философия марксизма материалистически занимается тем же, чем Гегель занимался в своих «Науке логики» и «Лекциях по истории философии». Иваненко должен научиться отличать марксизм как таковой от составной части марксизма.

«...Развитие философии было базой не только для возникновения новых наук, но и для развития возникших ранее» [1, с. 57].

Это неверно. Возникновение и развитие наук обусловлено не философией, а производством [23].

«При этом каждая из вновь возникавших частных наук в момент ее возникновения неизбежно казалась новым видом философии и пыталась играть эту роль. В этом плане кроме приведенного примера с математикой стоит упомянуть о претензиях физики в XVII–XVIII в. и биологии в конце XIX – первой половине XX в. Не избежал такой участи и марксизм, и по сию пору претендующий на звание философии, в силу своего предмета теснее всего соприкасающийся с философией и имеющий больше всех частно-научных исследований право на такую претензию» [1, с. 57].

И опять у Иваненко целое гнездо ошибок. Оно уместилось в одном маленьком абзаце.

1. Марксизм как таковой никак не может «претендовать» на звание философии, а вот философия марксизма, диалектический материализм, может. И не только может, она и есть философия.

2. Философия марксизма – это не положительная наука.

Пункты 1 и 2 уже обоснованы нами выше.

3. Философия марксизма вслед за Гегелем выступает против заимствования философией своего метода у других наук. Ведь благодаря Гегелю у философии есть свой собственный метод, изложением которого является логика («Наука логики»). Последнюю диалектический материализм просто истолковывает материалистически, что, благо, не сложно.

«М.А. Лифшиц больше прочих марксистов давал повод для подозрений в идеализме и гегельянстве. Он значительно продвинулся в усвоении результатов философии Гегеля (не зря страницы его сочинений, посвященных Гегелю, в большом количестве демонстрируют положительные оценки философии последнего) и, как следствие, ближе всего подошел к собственно философии» [1, с. 57].

А что бы тогда сказал Иваненко про Маркса, который «открыто объявил себя учеником этого великого мыслителя [Гегеля]» [24]!

Если гегельянец – это тот, кто берёт философию Гегеля в данном её виде, то Лифшиц и другие марксисты не гегельянцы. Марксисты обязательно материалистически истолковывают указанную философию. Величие и заслуги Гегеля признаёт не только Лифшиц, но и всякий серьёзный марксист. Более того, марксисты штудируют Гегеля, чтобы глубоко его знать. Лифшиц не «подошёл к философии», а был крупным советским философом-материалистом.

«Таким образом, в зрелом творчестве Лифшица философские устремления марксизма находят свое разрешение посредством выяснения идеал-реальной природы первоначала, что препятствует в дальнейшем его односторонней трактовке как материи...» [1, с. 57]

Лифшиц писал: «...наша задача состоит в том, чтобы объяснить, каким образом оно [сознание] способно отворить свою душную келью и стать вровень с объективным миром, развивающимся во времени и пространстве, как другой атрибут материальной субстанции (выделено нами. – П. К.)» [25]. Следовательно, Лифшиц понимал материю как субстанцию, а такое её понимание не является «односторонней трактовкой».

Подведём итог. Говоря о системе Гераклита как более высокой по отношению к системе элеатов, Гегель пишет: «Здесь мы видим вместе с тем образец подлинного опровержения одной философской системы другою; это опровержение и состоит именно в том, что показывается собственная диалектика принципа опровергнутой философии и последний низводится на степень идеализованного момента некоей высшей конкретной формы идеи» [26]. Следовательно, для подлинного опровержения диалектического материализма Иваненко следовало показать собственную диалектику принципа материализма, результатом которой явилось бы открытие, как выражается Иваненко, «недостаточности материализма». Иными словами, следовало опровергать материализм через него же самого. Но, как показано нами, Иваненко современного (т. е. диалектического) материализма не знает. Он также не отличает марксизм от своих собственных представлений о марксизме или тех представлений о марксизме, которые изложены в плохих книгах.

Поэтому Иваненко отчасти просто приписывает диалектическому материализму ошибки рассудочной метафизики и указывает на них как на недостатки последнего. Отчасти же нападки Иваненко связаны с его незнанием понятия субстанции (мол, вне субстанции может быть что-то, что можно в неё привнести) и того, что дефиниции всегда недостаточны.

Взять готовую критику диалектического материализма у Гегеля нельзя: он возник после смерти Гегеля. Материализм, который критиковал (в основном справедливо) Гегель, – это метафизический, механический материализм XVIII века. Энгельс по этому поводу писал: «Самое комичное – это то, что приравнение „материалистического" и „механического" идёт от Гегеля, который хотел унизить материализм эпитетом „механический". Но дело в том, что критикуемый Гегелем материализм – французский материализм XVIII века – был действительно исключительно механическим, и по той весьма естественной причине, что в то время физика, химия и биология были ещё в пелёнках и отнюдь не могли служить основой для некоторого общего воззрения на природу» [27]. Однако положение Гегеля о невозможности материализма, как было показано выше, ошибочно.

Ленин писал: «...Гегель бьёт всякий материализм кроме диалектического» [17]. Диалектический материализм есть результат снятия Марксом и Энгельсом диалектики (логики) самого Гегеля. Это снятие состоит в очищении её от идеалистической оболочки. Маркс писал: «...я – материалист, а Гегель – идеалист. Гегелевская диалектика является основной формой всякой диалектики, но лишь после освобождения её от её мистической формы, а это-то как раз и отличает от неё мой метод» [28]. Слова Иваненко о том, что диалектический материализм якобы преодолён, не имеют под собой никакого основания. Если диалектический материализм и будет когда-то снят, то точно не парой фокуснических фраз, как у Иваненко.

Примечания

• Однако это вовсе не означает, что современная буржуазия и её идеологи сами философски стоят выше постмодернизма, позитивизма и субъективного идеализма.

** Вообще, на наш взгляд, das Ideelle лучше переводить как «идеализованное»: это удачно с точки зрения языка и позволяет не спутывать данное понятие с das Ideale. Так поступал главный переводчик сочинений Гегеля на русский язык, выдающийся Б. Г. Столпнер.

Литература

1. Иваненко А.А. На пути от марксизма к философии. М.А. Лифшиц и Г.В.Ф. Гегель // Studia Culturae. 2019. № 40.

2. Ленин В.И. ПСС, изд. 5, т. 18, с. 131.

3. Ленин В.И. ПСС, изд. 5, т. 18, с. 149.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 20, с. 570.

5. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 20, с. 550.

6. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 6, с. 265.

7. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 20, с. 634-635.

8. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 5, с. 538.

9. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 2, с. 103.

10. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 1, с. 219.

11. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 5, с. 165.

12. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 1, с. 343.

13. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 9, с. 30.

14. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 1, с. 219.

15. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 1, с. 254.

16. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 20, с. 513.

17. Ленин В.И. ПСС, изд. 5, т. 29, с. 250.

18. Ильенков Э.В. О всеобщем // Некоторые проблемы диалектики. М., 1973, с. 16.

19. Ильенков Э.В. О всеобщем // Некоторые проблемы диалектики. М., 1973, с. 17-18.

20. Лифшиц М.А. Дух и его действительность. 1974 // О Гегеле. М., 2012, с. 136.

21. Ленин В.И. ПСС, изд. 5, т. 23, с. 40-43.

22. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 21, с. 316.

23. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 20, с. 500.

24. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 23, с. 21.

25. Лифшиц М.А. Диалог с Эвальдом Ильенковым. М., 2003, с. 127.

26. Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. 1, с. 155.

27. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 20, с. 568-569.

28. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2, т. 32, с. 448.