Письма об «информационной экономике». Версия 2.0. Письмо третье: «Сущность автоматизации производства»

2021-07-14 К. Дымов

Напомню: серию «Писем» в первой их версии, как и книгу «Капитализм - система без будущего», послужившую основой для них, я писал ещё в 2000-е годы, - и некоторые из тех тенденций развития производительных сил, о которых в означенных работах идёт речь, в наши дни не только в полной мере разворачиваются, но и получают широкий общественный резонанс. Социальные последствия технических нововведений - компьютеризации и роботизации, внедрения искусственного интеллекта и дистанционных форм труда - начали оживлённо обсуждаться несколько лет назад, когда в Давосе объявили «четвёртую промышленную революцию», но особенно - с приходом пандемии коронавируса. Хотя сами эти тенденции зародились не сегодня вовсе и даже не вчера, а, по меньшей мере, 50-60 лет тому назад.

Оптимистическими ожиданиями от применения роботов и заводов-автоматов наполнена старая советская научно-популярная литература. И в Советском Союзе не только предавались благостным фантазиям о том, как изменится жизнь советских людей - строителей коммунизма - уже к началу XXI века! Несмотря на инертность позднесоветской бюрократии, очень многое тогда реально внедрялось и претворялось в жизнь. Для меня - человека, вступившего во взрослую жизнь аккурат в момент распада СССР и испытавшего в силу этого известное влияние антисоветской пропаганды, формировавшей пренебрежительное отношение к научным и техническим достижениям Страны Советов, - не так давно стало неожиданностью узнать, что, оказывается, в 1985 году на СССР приходилось 40 % мирового парка промышленных роботов! В этом важнейшем направлении научно-технического прогресса наша родина намного опережала сами Соединённые Штаты и если кому-то и уступала, то разве только Японии [Е. И. Юревич. Основы робототехники. - 4-е изд., СПб.: БХВ-Петербург, 2017; с. 15 - книга эта доступна в интернете (проф. Юревич являлся главным конструктором по роботам в Советском Союзе); также: статья Дмитрия Рогозина в «Российской газете» https://rg.ru/2014/03/21/kiborgi.htmlopen in new window; А. В. Лопота, Е. И. Юревич. Этапы и перспективы развития модульного принципа построения робототехнических систем. - научная работа на сайте infocom***.spbstu.ru]. Это сейчас зато Российская Федерация по показателю количества роботов на 10.000 человек производственного персонала уже в десятки и сотни раз уступает ведущим промышленным державам, она проигрывает вчистую не только стремительно прогрессирующему Китаю, но даже Таиланду!..***

Однако промышленно-технический прогресс пошёл не совсем так, как прогнозировали футурологи в 1960-е, 70-е и даже в 80-е годы, рисовавшие книжные картинки чудесной жизни в 2000 году. И дело не только в том, что усилиями доморощенных «реформаторов» и их западных наставников была разрушена и пущена на металлолом одна из главных индустриальных держав тогдашнего мира. Глобализация, активный «вынос» промышленных производств в страны Третьего мира с их дешёвой рабочей силой, изрядная деиндустриализация стран Запада оказали крайне негативное влияние на процесс практического использования технических достижений. Всё очень просто: при капитализме передовые машины и технологии внедряются лишь при условии высокой стоимости рабочей силы, замещаемой ими. Если же производство выносится в страны с дешёвой рабочей силой, то там оно обычно развивается на технической базе вчерашнего дня, - для внедрения чудес новейшей техники у капиталистов там попросту нет стимулов! Поэтому заводы-автоматы и полностью роботизированные комплексы не получили должного распространения, не стали нормой, - а скорее остались какими-то островками образцово-показательного производства в океане ручного, «отвёрточного» производства. Разумеется, совсем технический прогресс остановиться не может, и он не останавливался - тот же парк промышленных роботов в 1990-е годы, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, вырос в мире, по разным данным, в 1,6-3 раза, - однако идёт он медленнее, чем того требует всестороннее развитие человечества.

Нужно, кроме того, иметь в виду, что в некоторых отраслях техники - прежде всего в космонавтике - тяжелейший удар по их развитию нанесла уже сама гибель системы социализма, ибо только соревнование двух систем заставляло капиталистов вкладывать деньги в те вещи, которые не сулят прибыли в обозримой перспективе. Именно поэтому до сих пор не состоялся полёт на Марс, который футурологи в один голос предсказывали на 2000 год.

Тем не менее в последнее время наметились некоторые подвижки. По всей видимости, уже кризис 2008-09 годов поставил капиталистов перед необходимостью полного, радикального технического перевооружения их производств - поскольку «на карете прошлого далеко не уедешь», бизнес не построишь! «Четвёртая промышленная революция», то есть некий новый технологический уклад, основанный на самой широкой автоматизации, на внедрении машин, замещающих не один только физический труд, но и труд умственный, притом в весьма высоких его функциях, преподносится как средство решения накопившихся и обострившихся проблем капитализма.

Так - раз уж мы сосредоточились на робототехнике, - с 2000 по 2010 годы мировой рынок роботов вырос в 2 раза, а только с 2010 по 2015 годы - в 1,8 раза. Далее, с 2016 по 2020 год показатель количества промышленных роботов на 10.000 работников в целом по миру увеличился с 74 до 113 (в 1,5 раза), а в Китае этот показатель подскочил с 25 в 2013 году до 97 в 2017-м и 187 на конец 2019 года (увеличение в 7,5 раза всего за несколько лет!) - и КНР вошла в десятку наиболее передовых по части роботизации стран мира.

Помимо количественных показателей обращает на себя внимание и такой качественный момент, как начинающийся уже переход от стадии опытных работ к практическому применению беспилотных транспортных средств - а это может произвести настоящую революцию на транспорте!

Заметим, что, согласно теории «длинных волн» Кондратьева, как раз в 2010-х годах должна была завершиться «понижательная фаза», а сейчас ожидается начало новой «повышательной фазы». Новый такой мегацикл движения капиталистической экономики и общества всегда начинается с усиленного внедрения новой техники и технологий. Собственно, наиболее разумное объяснение этих «длинных волн» и состоит в том, что в основе долговременной цикличности капиталистической экономики лежат циклы обновления производительных сил - к чему капиталистов подстёгивают крупнейшие кризисы, случающиеся на исходе «понижательной фазы». В общем, мы вправе ожидать в ближайшее десятилетие «больших перемен» сначала сугубо в техносфере, а затем и во всех сторонах жизни общества.

Толчок переменам должна дать и пандемия коронавируса, должен дать коронакризис, нагрянувший в 2020 году. Главный вывод, который наверняка сделают капиталисты из этой истории, заключается в том, что рабочая сила, живые люди суть самая хрупкая, наиболее уязвимая составная часть в их машине для делания прибыли. Не могут люди по какой-то причине выйти на работу - и бизнес встал! Решение проблемы видится в том, чтобы - для начала - там, где это позволяет содержание труда, перевести персонал на «удалёнку», а ещё лучше, если это позволит техника, вовсе заменить людей машинами. (Хотя, конечно, и машины вирусами болеют; сегодня даже - кто бы мог подумать - скотобойню можно хакерской атакой остановить!)

Развитие техники, так или иначе, ведёт к её удешевлению (стоимость промышленного робота за последние 30 лет снизилась вдвое) - а значит, понижается «барьер» стоимости рабочей силы для внедрения машин. Те становятся «умнее» - и могут замещать теперь всё более умных людей, ранее считавших себя незаменимыми. Однако самой, на наш взгляд, важной и судьбоносной тенденцией может стать внедрение роботов в сфере услуг - вплоть до замены, в весьма отдалённом, конечно, будущем, вездесущих ныне курьеров ещё более вездесущими дронами. Известно, что роботы уже широко применяются на складах «Амазона». Мы пока не будем обсуждать вопрос о том, насколько реально тотальное замещение людей, рабочих машинами с превращением большинства землян в безработных, в ненужный капиталу балласт, - вопрос этот, на самом деле, совсем не прост. Признаем лишь то, что крупные потрясения на рынке рабочей силы в процессе его стихийной перестройки, в любом случае, неизбежны - и для многих будут болезненны.

С началом пандемии часто можно было слышать от экспертов такое: что коронавирус - именно он! - кардинально изменит общество, всю нашу жизнь. Но это не совсем так. На самом деле, большинство тенденций, ему приписываемых, вызваны вовсе не вирусом (за исключением, ну, разве что «моды» на ношение масок - а маски нам носить, боюсь, придётся ещё очень долго, если не пожизненно!). Взять хотя бы ту же тенденцию перехода к дистанционной работе - о перспективах такой формы организации труда заговорили ещё где-то лет 20 назад, когда интернет только-только начал завоёвывать планету. Нет, коронавирус не порождает тенденции - он всего лишь подталкивает тенденции развития производительных сил, носящие характер внутренних, имманентных тенденций их развития. А ускоряя и усиливая развитие новейших производительных сил общества, коронавирус приближает и те изменения в производственных и, вообще, общественных отношениях, что обусловливаются развитием производительных сил.

Коронавирус вскрыл - и открыл обществу - гнилость многих сторон буржуазной действительности, включая пороки существующей системы здравоохранения, которая оказалась неспособной решать задачи по охране здоровья всего общества. Само развитие капитализма ведёт к накоплению огромнейшего взрывного материала противоречий - и пандемия может выступить просто в роли детонатора. «Взрыв» же вполне способен снести целый ряд структур буржуазного общества, расчищая этим самым дорогу прогрессивным изменениям. Тут можно вспомнить историю: средневековые эпидемии чумы и оспы, какую бы беду человечеству они ни несли, как бы ни опустошали они производительные силы общества, - но эти бедствия ведь тоже способствовали разрушению прогнивших феодальных порядков!..

Наш анализ современного общества основывается на анализе развития современных производительных сил - и выполнен этот анализ был нами за много лет до коронакризиса. Отметим здесь ещё один момент, имеющий отношение к настоящей работе: в прошлом году мы «пропустили мимо» интереснейшую дату - 100 лет, как Карел Чапек в пьесе «R. U***.*** R***.» впервые употребил слово «робот» (от чешского*** robota - «тяжёлый подневольный труд», т. е. робот - это машина-раб!). Ровно век прошёл - и те проблемы отрицательного влияния на общество капиталистического применения новейших машин, которые ставил в своих антиутопиях чешский писатель, обретают ныне особенную остроту и актуальность. Помнится, К. Маркс и Ф. Энгельс в «Манифесте» сравнивали капитализм с волшебником, который мановением палочки вызвал к жизни колоссальные «подземные силы», но не знает, как с ними справиться. Современный капитализм можно сравнить с учёным-чернокнижником, создающим в своей лаборатории франкенштейнов и терминаторов - которые вроде как похожи на людей и даже способны мыслить как люди, но людьми не являются и людям чужды и враждебны; и теперь этот учёный не знает, как ему совладать со своими порождениями.

Потому что создавать подобные человеку машины вправе только лишь настоящие люди***, а не субъекты существующего общества, проникнутого погоней за прибылью, конкуренцией и самыми низменными инстинктами разрушения. Единственно в коммунистическом обществе могут создаваться очеловеченные машины-роботы - верные помощники человека; капитализм же неизбежно породит роботов - бездумных рабов капитала и беспощадных янычар-убийц. Коренные изменения в технике, обретающей искусственный интеллект, сами по себе настойчиво ставят вопрос о смене общественного способа производства, о преобразовании всего нашего жизнеустройства...***

Важнейшая черта научно-технической революции - фундаментальные изменения в технике, подготовленные достижениями науки; и, прежде всего, это - переход к комплексной и полной автоматизации производства. При этом наибольшее развитие, в связи с мощным развитием электроники, получает высшая функция автоматики - функция автоматического управления, а на смену автоматизации отдельных производственных операций пришла комплексная автоматизация производства. Автоматическое пооперационное оборудование - станки-автоматы и прочее - соединяется в автоматические поточные линии, агрегаты автоматических машин, представляющие собою, по сути, целостные машины, отдельные части которых соединены конвейерами, имеют один общий механизм управления и работают в едином ритме. Этим создаётся качественно новая система машин - система автоматических машин на электронной базе.

Автоматические линии, в свою очередь, объединяются в системы более высокого порядка - автоматические участки, цехи, целые заводы. Появляются полностью автоматизированные предприятия, на которых весь технологический процесс, начиная с приёмки сырья и комплектующих и заканчивая упаковкой готовой продукции, осуществляется автоматами почти без непосредственного участия человека. В английском языке такие предприятия стали называть lights out factories - поскольку в цехах нет людей, освещение там можно отключить!..

В СССР ставший хрестоматийным первый завод-автомат по производству поршней для автомобильных двигателей был запущен ещё в далёком 1951 году. В автомобильной промышленности развитых стран давно уже появились и автосборочные заводы, которые приводятся в движение всего несколькими операторами. Весь процесс сборки автомобиля происходит практически без прикосновения рук человека к предмету труда. Так, в 2018 году сообщалось о том, что Mercedes строит Factory 56 - полностью автоматизированный завод, 90 % оборудования которого будет работать совершенно автономно. А японская компания FANUC с 2000-х годов изготавливает роботов на своём полностью роботизированном же заводе, в цехах которого вправду свет включается редко.

Не всё, однако, так легко и гладко. Заводы-автоматы, несмотря на все свои достоинства, получают распространение всё ещё крайне медленно. Более того, они зачастую по тем или иным причинам терпят неудачу. В качестве примера успешного завода-автомата приводился завод Tesla во Фримонте, Калифорния, на котором роботы могут собирать 100 тыс. электромобилей в год. Отмечалось, в частности, что небольшая его реконфигурация позволяет быстро переходить к выпуску новых моделей. Но спустя некоторое время Илон Маск вынужден был заменить часть роботов обратно людьми, признав, что, мол, с автоматизацией производства поторопились... Известен и эпизод с компанией Toyota, которая отказалась от роботов-сварщиков назад в пользу рабочих-сварщиков - ибо качество сварного шва у «механических людей» оставляло желать лучшего.

Слишком много различных обстоятельств - как технического плана, так и, прежде всего, экономического, связанного с принципиальной ограниченностью применения машин при капитализме, - препятствует осуществлению полной и комплексной автоматизации производства. Однако в перспективе это всё-таки будет происходить - в силу как удешевления современной техники, так и её усовершенствования, её наделения, в частности, искусственным интеллектом.

Так или иначе, завод-автомат, человеческий персонал которого сведён к минимуму, есть наивысшая форма автоматизации непосредственного вещного производства - и за этой технико-организационной формой, несомненно, будущее, которое вполне может реализоваться уже в ближайшие десятилетия.

Важным новым направлением развития средств труда в эпоху НТР стало развитие робототехники, занявшей ныне приметное место в автоматизации промышленного производства. Робот - это особенный автомат, отличающийся антропоморфизмом и способный, в наиболее развитом его виде, воспринимать информацию о внешней среде, обрабатывать её и действовать в соответствии с изменяющейся обстановкой. Антропоморфизм робота состоит отнюдь не во внешнем сходстве с человеком, как многие полагают, а в наличии у него «рук» - манипуляторов, выполняющих движения, сходные с движениями наших рук. (Собственно, наличие развитой руки - органа труда, способного выполнять самые сложные и тончайшие движения, - прежде всего-то и отличает человека анатомически от животных, а развитие его мозга происходило в тесной связи с развитием рук, в процессе труда.) Имея «руки», робот может заменить человека при выполнении тех операций, где без рук не обойтись: он может держать и перемещать предметы, размещать и закреплять их в определённых позициях и т. д. - в общем, он может, подобно человеку, манипулировать предметами труда.

Промышленные роботы всё больше замещают физический труд человека на сборочных конвейерах и разного рода небезопасных для здоровья и жизни производствах. Особенно широко роботы применяются в машиностроении для осуществления сварочных работ и работ, технологически близких к сварочным.

Традиционные промышленные роботы служат также основой разработки специализированных роботов для таких новых и перспективных областей их применения, как хирургия, атомная энергетика, горное дело, подводные работы и космонавтика (хотя, в принципе, любую автоматическую межпланетную станцию можно рассматривать как робота - а такого рода аппараты исследуют объекты Солнечной системы уже давно). В других областях, например, в сфере услуг и производственно-технического обслуживания, внедрение специализированных роботов и их рынок находятся ещё на начальной стадии развития. Их широкое применение в указанных отраслях - а это, очевидно, вопрос времени, поскольку такие наработки хорошо известны и вовсю уже рекламируются, - означало бы коренное преобразование этих отраслей, где всё ещё велика доля ручного труда, на новой технической основе. Это - чрезвычайно важная тенденция: ведь именно в сфере услуг и торговли ныне трудоустраивается основная масса рабочей силы, вытесняемой машинами и иными обстоятельствами из промышленного сектора. Если предположить, что машины, в самом деле, станут массово вытеснять людей также и из получившей ныне сильное развитие сферы услуг, последствия такого процесса с точки зрения занятости населения, роста безработицы и ухудшения положения пролетариата могут быть самыми серьёзными, катастрофическими.

Итак, с созданием развитой автоматической системы машин и внедрением антропоморфных автоматов - роботов - машинное производство вышло на качественно новую ступень, достигнув, пожалуй, своего наивысшего развития. Современное комплексно автоматизированное производство есть высшая форма машинного производства, однако в то же время оно приобретает новые черты, принципиально отличающие его от «обычного», «классического» машинного производства времён, скажем, Маркса. Оно постепенно превращается в нечто намного более высокое, более развитое, чем просто машинное производство.

Рассмотрим, в чём же заключается отличие автоматической техники от неавтоматической - от ручного орудия и простой, неавтоматической машины. Когда человек создаёт продукт ручным трудом, при помощи ручных орудий, он изготавливает вещь согласно проекту, находящемуся в его мозге. Даже если перед ним лежит чертёж изделия или инструкция, рабочий всё равно должен «сосканировать» информацию в свою «оперативную память». Затем уже мозг, опираясь на весь производственный опыт индивидуума, отражённый в его сознании, составляет алгоритм действий и вырабатывает команды для рук. Вся информация, нужная непосредственно для изготовления некоторого изделия, для приведения в движение орудий труда, «субъективирована», содержится в самом работнике (в его мозге), а применяемые им вещественные средства труда, в этом смысле, «не несут в себе» никакой «направляющей» производственной информации; они - всего лишь пассивные инструменты в руках рабочего.

Дело принципиально не меняется и в том случае, когда используется неавтоматическая машина. Опять же, она управляется человеком согласно «программе», находящейся в голове самого работника. Неавтоматическая машина - такое же, по сути, пассивное орудие, напрочь лишённое активного, «движущего» «информационного содержания», как и ручной инструмент. При этом машина упрощает труд человека - делает труд менее содержательным и, соответственно, обедняет «информационное содержание» самого рабочего. Сложные трудовые навыки обращения с ручным инструментом сменяются относительно простыми навыками нажатия кнопок и вращения рычажков, а сложная «программа» изготовления изделия - простейшим алгоритмом, определяющим очерёдность нажатия кнопочек и поворачивания рычажков.

Автомат же, в отличие от простой машины, управляется программой, заложенной в него, и, действуя в соответствии с этой программой, выполняет не только рабочие, но и холостые (вспомогательные) ходы; он самостоятельно осуществляет весь рабочий цикл. Автомат не нуждается в непосредственном и постоянном управляющем вмешательстве человека; роль последнего сводится к закладыванию программы в автомат, наладке и контролю над его работой. Движения рабочих органов автоматической машины обусловлены управляющей информацией, содержащейся в её памяти. У исторически самых первых и наиболее простых «жёстких» автоматов управляющая информация «записана» в самой конструкции машины - в виде барабанов или комбинаций кулачков. Изменить управляющую информацию в этом случае крайне трудно или даже почти невозможно, и поэтому такого рода автоматы всегда предельно узко специализированы - способны изготавливать лишь определённые конкретные изделия в массовом производстве. «Гибкое» же автоматическое оборудование с числовым программным управлением (ЧПУ) способно быстро перестраивать свою работу путём изменения, переналадки управляющей программы.

Таким образом, машина-автомат, в отличие и от ручного орудия, и от простой, неавтоматической машины, несёт в себе активное «информационное содержание», содержит свою автономную «программу действий». Человек как бы «делится» с машиной производственной информацией («как изготовить данную вещь?»), переносит в процессе создания программы информацию из своей головы в память машины, и далее уже эта программа, а не сам человек, управляет машиной. Движение машины теперь непосредственно направляется уже не живым трудом, но трудом прошлым, воплощённым в управляющей программе; живой же труд «рабочего у станка» лишь контролирует процесс.

Отныне труд всё более - во всё более широких масштабах, абсолютно и относительно, - сводится к выработке необходимой автоматической машине управляющей информации, тогда как реализация этой особенной информации, её овеществление в продукте, становится «делом» машины. Голова человека как бы «отделяется» от его рук: ведь теперь мозг - мозг человека, написавшего программу для машины, - управляет непосредственно данной машиной, а не руками, управляющими машиной; причём этот процесс управления машиной человеком более не ограничен уже пространственными и временными рамками, он совершается вне этих рамок. Этим самым на новую ступень приподнимается общественное комбинирование труда: особый труд программиста соединяется с трудом рабочих, применяющих автоматические машины данного типа, быть может, на многих предприятиях по всему земному шару; все эти отдельные производственные процессы самым тесным образом переплетаются - в общем, усиливается обобществление труда и производства.

Если раньше человек, рабочий создавал вещь на основе производственной информации и тем самым овеществлял информацию, - то теперь информация (в виде управляющей программы) как бы сама себя овеществляет, а от рабочего требуется всего-навсего контролировать этот процесс «самоовеществления». Из предпосылки, условия вещного производства информация стала его активным участником, его непосредственной движущей силой. Раньше информационный поток в производстве заканчивался на человеке; человек же, действуя согласно производственной информации, соединял в процессе труда вещественный и энергетический потоки, результатом чего был продукт труда, изготовленный на основе некоторой информации. Теперь же информационный поток проходит непосредственно через машину, соединяясь в самой машине с двумя другими производственными потоками. И если раньше рабочий, управляющий машиной, непосредственно «общался» с ней, то отныне информация стала «посредником» в их «общении». Информация как бы встала «между человеком и машиной» и тем самым она разместилась «между человеком и предметом труда».

Управляющая программа, содержащаяся в машине-автомате, является её неотъемлемой составной частью: без неё автомат утрачивает свои функции и вмиг превращается в груду бесполезного железа. Следовательно, информация, управляющая автоматами («машино-управляющая», или просто управляющая информация), приобретает новое качество: из информации как условия процесса труда она превращается в информацию как непосредственное средство труда.

Вспомним: согласно Марксову определению, «средство труда есть вещь или комплекс вещей, которые рабочий помещает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 5; выделено мной - К. Д. - смотри, что написано у нас абзацем выше!]. Никто ведь не «упрекнёт» управляющую программу - неотъемлемую составную часть самой машины - в том, что рабочий не «помещает её между собой и предметом труда», в том, что она, не будучи при этом вещью, не «служит в качестве проводника воздействий рабочего на предмет труда»! По сути, в автоматической машине вещественное и невещественное (информационное) средства труда сливаются в органически неразрывное целое, и в таком «соединённом с веществом» виде информация приобретает способность воздействовать на вещественный предмет труда.

Таким образом, программы, написанные для станков-автоматов, роботов, компьютеров и т. д., суть такие же непосредственные средства труда, как и сами станки, роботы и компьютеры. И следует полагать, что по мере развития техники соотношение вещественного и информационного, материального и «интеллектуального» в машинах будет всё более изменяться в пользу второго момента; в стоимости вещественных средств труда, соответственно, будет всё более возрастать та доля её, что приходится на стоимость их программного обеспечения. Программное обеспечение будет также во всё большей степени определять возможности машин, их способность выполнять всё более сложные, точные, тонкие, разнообразные и быстрые движения, перестраивать работу, оперативно реагировать на изменения внешней среды и т. д. - и, наконец, их возможности самообучаться, самостоятельно создавая программу своей работы. Технический прогресс, стало быть, во всё большей мере становится прогрессом в развитии программирования, чьи достижения делают автоматические машины всё более эффективными, повышая этим самым производительную силу труда.

Управляющая оборудованием информация (в её развитом виде, когда она уже не заключена в самой конструкции машины) создаётся особыми рабочими-программистами - создаётся на основании проектов, чертежей, инструкций и т. п., вообще, создаётся на основе технической информации как исходного фактора производства. Роль программиста, по сути, сводится к тому, чтобы информацию как человеческое знание и исходный фактор производства преобразовать в информацию как непосредственное средство труда - в алгоритм действий машины, понятный ей. «Пассивную» информацию, служащую только лишь «матрицей» для изготовления вещей, он преобразует в активную информацию, движущую машину и тем самым воплощающую себя - понятно, под контролем человека - в вещественных продуктах труда. Своим мозгом программист движет машины (и их количество теоретически вообще неограниченно!), находящиеся, быть может, за сотни и тысячи километров от него, и делает это через месяцы и годы после выполнения своей работы. Своим особенным трудом, воплощённым в программах, он создаёт вещи, не прикасаясь к ним и не видя их. Благодаря автоматизации вещного производства преодолевается, таким образом, относительная противоположность информационного и непосредственного вещного производства; они действительно сливаются воедино.

Производство машино-управляющей информации есть особая отрасль информационного производства, которая ускоренно развивается - по мере автоматизации производства, увеличения разнообразия автоматических машин и их усложнения. Иначе говоря, автоматизация производства даёт ещё один «толчок» развитию информационного производства: потребность в машино-управляющей информации быстро растёт. Масса труда, создающего программы для управления машинами, закономерно должна возрастать быстрее, чем масса труда по присмотру за этими машинами, - результаты первого труда экономят в гораздо большем количестве второй, повышая его продуктивность. Живой труд постепенно концентрируется в сфере производства информации, в то время как в сфере непосредственного вещного производства всё больше ныне «трудится» управляющая информация, т. е. прошлый труд, воплощённый в программном обеспечении машин. Именно прошлый, а не живой труд теперь всё больше движет машинами, которые сами суть воплощённый прошлый труд. Стало быть, автоматизация производства развивает тенденцию «перетекания» живого труда из непосредственного вещного производства в информационное.

Если же представить себе абсолютно автоматическое производство, при котором в непосредственном вещном производстве повсеместно автоматы работают сами по себе, практически безо всякого надзора и вмешательства со стороны человека, то при такой организации производства весь живой труд, полностью, вытесняется в сферу производства информации. Люди занимаются только производством информации. При этом вся информация как исходный фактор производства, так или иначе, перерабатывалась бы в информацию как непосредственное средство труда, в содержимое «памяти» машин-автоматов.

Абсолютная автоматизация производства означала бы полное исчезновение традиционного труда по воздействию на вещество природы - и те экономисты и философы, которые отвергают наш взгляд на информационное производство как звено материального производства, пришли бы тогда к абсурдному выводу об «исчезновении» материального производства и производительного труда.

Хотя, разумеется, «абсолютно автоматическое производство» - такая же абстракция, такой же идеализированный объект, как, для примеров, абсолютно чёрное тело или идеальный кристалл в физике. За человеком всё равно должна сохраниться функция контроля над работой машин-автоматов, и, кроме того, вряд ли те же роботы смогут полностью заменить человека при выполнении работ по наладке и ремонту сложного оборудования. Тем не менее историческая тенденция движения к «абсолютно автоматическому производству» налицо.

Подводя итог, можно сказать: комплексная автоматизация - это тенденция развития не только вещного, но и информационного производства. Это - тенденция окончательного превращения информационного производства в подлинный двигатель всего материального производства. С другой стороны, непосредственное вещное производство тоже приподнимается на гораздо более высокую ступень, нежели классическое машинное производство: ибо машина приобретает особое «информационное содержание» - «память» и «интеллект». Происходит информатизация и интеллектуализация машин. НТР радикально меняет облик материального производства, и эти изменения сопоставимы, по-моему, с теми, что были вызваны в своё время промышленной революцией.

Естественно, фундаментальные преобразования материально-технической базы общества не могли не вызвать столь же фундаментальные изменения и другого элемента производительных сил - рабочей силы, человека - главной, с точки зрения марксизма, производительной силы общества. Об этом: далее.