Старики

2019-06-22 Кристина Москаленко

Летом младенцу сложно спать на улице. Ему жарко, его ушки не закрыты ничем от посторонних шумов, а на улице даже утром много кричащих детишек - как в садиках возле дома, так и на площадках, в парках и на аллеях. Я детей прекрасно понимаю: громко звать друг друга, визжать и всеми способами выражать свои радость, огорчение и вообще возбуждение им необходимо. А где им это делать, если не на улице?

Утром, пока жара не спустилась на город, я стараюсь выйти с ребёнком на свежий воздух. Ему как раз нужно поспать полчаса после каши. Я ищу тихие места в нашем районе, но это не так просто по описанным выше причинам. Гулять же с малышом у дороги - производителя белого шума, который заглушает внезапные громкие звуки, - не очень полезно для дыхательных путей.

Вчера нашла тихое место - пустую детскую площадку. Я присела на скамейку и смотрела как ветерок качал на деревьях листья, а их тень танцевала на ножках малыша. «Ура, у меня есть минут двадцать отдыха. Даже читать не буду - просто поем черешни и посмотрю на танцующие тени», - подумала я.

Но проходили мимо старички и решили, что возле нас с ребёнком лучшее место для того, чтобы остановиться и обсуждать политику страны. Как оказалось, очень взрослые мужчины тоже не умеют или уже разучиваются сдерживать своё возбуждение - кричат не хуже детей, несмотря на окружение и ситуацию.

Я немного удивилась, что они сами не заметили меня с коляской, но их можно понять - все мы часто не видим дальше своего носа, думаем о своём и nothing else matters. Я подошла и попросила отойти или говорить потише. Двое из старичков сразу же отреагировали и сказали самому крикливому, агрессивно доказывающему что-то невнятное, что он сейчас ребёнка разбудит, улыбнулись и сказали, что отойдут. А крикливый ответил: «И что, что спит? Пусть с ребёнком отходит. Старики должны отходить?!»

Я улыбнулась и сказала, скорее обращаясь к двоим доброжелательным, что только нашла тихое место, а его найти не так легко поблизости. Один из них был с собачкой - таксой, которая села возле коляски и вела себя приличнее всех людей в нашей истории - ни разу не подала голос возле малыша. Мужчина тихо позвал её и пошёл вперёд, а за ним - и остальные. Крикливый ещё повозмущался - я так и не поняла что его возмущало больше - мое поведение или поведение политиков - и ушёл в другую от двоих сторону.

Ситуация напомнила мне о том, что я не люблю стариков. Стариков не по возрасту, а по духу. Таких людей, которые уже ничего никому не должны, а должны только им.

У меня есть знакомый, которому пятьдесят, а он считает себя старым. Причём не в смысле, что уже пора бы за ум взяться, а в смысле, что работать бессмысленно, что обеспечивать уже должны дети, а человек жить в удовольствие, ездить по миру, сажать цветы на даче, заниматься хобби. Скрывается это желание за давящими на жалость фразами «я не доживу», «сколько мне осталось», «у меня депрессия», «у меня всё болит», «всю жизнь работал, где не нравилось, сколько можно», «вот люди работают, а денег всё равно нет - какой смысл?».

Я же думаю, что это и есть смерть. Если человек уже ничего никому не должен и не только на словах, а и в действиях - то это не жизнь. Он жив, если ещё действует не согласно таким идеям, если сомневается, мечется от таких мыслей к мыслям о том, что всё же не для себя живёт человек, что вся жизнь - это взаимодействие с другими, и когда каждый живёт для другого, то все живут друг для друга, в любви и гармонии. А когда человек замкнулся на себе - то он непременно придёт к идее о бессмысленности жизни, к депрессии, к старости и социальной (а значит - по существу человеческой) смерти.

Если использовать пример моего знакомого, то этот человек старается не думать о том, что для поддержки его существования работать нужно другим людям. Это нормально, когда тебя обеспечивают, если ты ребёнок или выполняешь общественно важную функцию, за которую не платят, если нет вариантов, возможностей, если это какой-то этап и никто не страдает от этого. И, конечно, это нормально в условиях, где каждый отдаёт, что может, и получает, что ему необходимо. Но не в наших условиях, при которых приходится считать каждую копейку и в лучшем случае регулярно выбирать - лечиться или отдыхать, учиться или сделать ремонт, заменить затасканную обувь или сломанную технику, а в худшем случае выбирать вообще не приходится - около двух миллиардов людей на Земле живет на грани или за гранью бедности и бОльшая часть из них - дети.

В таких условиях, когда дети, которые должны бы получать всё необходимое для жизни и развития просто так, бесплатно, страдают, и правда жизнь кажется бессмысленной, делать что-либо опускаются руки, хочется забыть обо всём и доживать свой век в бездействии. Но это желание обманчиво, оно только усугубляет положение самого человека - ведь он не действует, как человек, когда поддаётся упадническим настроениям. Как раз именно потому, что мир несовершенен, есть ещё что делать, и нужно брать себя в руки, работать ради других и стараться изменить этот чёртов мир.

Нет, я не про то, что начать нужно с себя. О себе нужно просто забыть. Ты можешь даже не застать изменение мира или счастье дорогого тебе человека, не увидеть результатов, но, если знаешь, ради чего работаешь, и, если действуешь не в одиночку, а слушая коллектив, когда вместе с кем-то решаешь, что именно делать, когда растворяешься в этом коллективном деле и забываешь о себе, не чувствуешь себя - в этом и находишь удовлетворение и счастье. Как говорил декан моего факультета, ты не чувствуешь орган, который не болит. Так и не чувствуешь себя и боль бессмысленности бытия, когда растворяешься в других людях.

Старость - это состояние, когда ленишься, сдаёшься, опускаешь руки. Если это состояние ещё и возводить на пьедестал «мне все должны», значит восхвалять принцип «я ленюсь жить и бороться, а вы - за меня живите, страдайте или радуйтесь своей молодости», восхвалять слабость, трусость и эгоизм.

Сухомлинский говорил, что детей нужно учить почитать матерей и стариков в первую очередь. Я думаю, что это непростой вопрос. Старики, как и матери, бывают разными. Каждый человек заслуживает уважения и любви, если он человек. Мать особенна тем, что дарит жизнь, но ни одна нормальная мать не будет за это просить у ребёнка чего-то взамен - тем более уважения. Как минимум потому, что ребёнок на свет не просился, а как максимум - потому что уважение заслушивается другими способами. Так же нормальный человек преклонного возраста не будет всерьёз просить к себе особенного отношения только потому, что он уже пострадал в своё время, а теперь пора страдать другим. Детей, конечно же, нужно учить понимать людей, чувствовать к ним сострадание или восхищение ими, чувствовать, когда человеку тяжело или хорошо, но это касается и каждого другого человека - мужчины, молодой девушки, другого ребёнка.

Сегодня я шла по торговому центру и видела противоположный вариант поведения человека преклонного возраста. Он вёз в коляске маленькую нахмурившуюся девочку. Мужчина остановился возле неработающего фонтана посреди центра. Внутри была вода, но дотянуться до неё было не так легко: ему пришлось сесть на край конструкции и хорошенько наклониться, чтобы достать до воды. Он показывал девочке, как вода переливается из его рук обратно в этот маленький бассейн, как она брызгает в разные стороны, если он отталкивает её пальцами. Ничего особенного, всего лишь детские игры, которые обычно не интересны взрослым, но сведённые к носику брови девочки распрямились, она улыбнулась на несколько секунд, и задача этого мужчины на этот момент выполнена - он дарит радость и открывает мир новому поколению. Он не брюзжит о том, что мог бы отдыхать где-нибудь на природе, что это дети должны его развлекать и оберегать, а готов намочить штаны, испачкать руки, потянуть спину и сделать то, что мне и не пришло бы в голову делать в обычно неприятном для детей торговом центре.

Вот за такими «стариками» будущее - именно они показывают детям, куда стремиться, куда приведёт их жизнь. Да и удовольствия от жизни они явно получают больше, чем их опустившие руки одногодки.