О двух тенденциях в современном образовании

2019-05-23 Василий Пихорович

В сегодняшней образовании очевидны две тенденции, которые друг друга отрицают - тенденция к специализации, и тенденция к универсализации. Обычно замечают только первую тенденцию. И даже не замечают, как специализация ведет к своему самоотрицанию, к необходимости фактически постоянной «переспециализации». Ведь узкоспециализированные знания очень быстро устаревают. Пока подготовка специалиста будет завершена, его знания уже будут неактуальными.

Как только на этот факт натыкаются, впадают в ступор - вплоть до предложений отказаться от всяких дипломов вообще, как и от университетов в современном понимании этого слова, а все прежнее высшее образование свести к онлайн-курсам типа «Курсеры», с помощью которых люди будут быстро овладевать специальностями, которые в данный момент пользуются спросом на рынке труда [1].

Есть, конечно, и оппортунистические варианты вроде междисциплинарного, трансдисциплинарного или мультидисциплинарного подхода. Сторонники этой точки зрения нередко начинают со споров о том, какое из этих слов будет уместнее для обозначения нового подхода. Часто спорами о словах все и заканчивается, поскольку очевидно, что этот подход вовсе не новый, и за ним скрывается та же дальнейшая специализация. И не важно, идет ли речь о случаях вроде биохимии, биофизики или физхимии, представители которых в массе своей оказываются совсем не теми учеными, которые одинаково хорошо знают каждую из этих наук, а еще более специализированными представителями одной из них, или о «философах и методологах науки», которые будто бы обобщают достижения естественных наук (при этом, как правило, ничего не понимая ни в каких науках, и в первую очередь - в философии). Ведь для философии это азбука - что никакое целое, за исключением разве что механической системы, созданной человеком, не собирается из отдельных частей, а даже наоборот - любые части всегда являются продуктом дифференциации целого.

Так, например, те науки, из которых хотят составить меж-, транс-, или мультидисциплинарное целое, сами являются продуктом разделения труда. Поэтому, если вам не нравится то, что они потеряли между собой связь и их представители давно не понимают друг друга, вы должны позаботиться о том, чтобы устранить причину этого положения вещей, то есть разделение труда, иначе все ваши усилия будут напрасны .

Те, кто никакой другой тенденции в образовании (и не только в образовании), кроме дальнейшего углубления специализации, не видит и видеть не хочет, возмутятся - разве можно устранить разделение труда, особенно сегодня, когда объем знаний удваивается каждые два-три года ?! При этом они не думают о том, что удвоение количества знаний вовсе не означает удвоение их качества, а дальнейшая специализация будет вести разве что к удвоению неспособности каждого отдельного ученого свести в одно целое, то есть, понять хотя бы те знания, которые уже давно существуют.

Уже прошло более десяти лет, как в мире начали очень активно внедрять Болонскую систему, одной из центральных идей которой была именно узкая специализация. Как минимум, два выпуска магистров учились исключительно в рамках болонской системы. Очевидно, что время подводить итоги. Но никто не спешит этого делать. Например, на Украине с самого начала о Болонской системе очень много говорили, обещая, что она то уж точно решит все проблемы образования. Сейчас же о ней практически не вспоминают. Поиск с помощью Гугл выдал последнюю статью на тему болонской системы за 3 октября 2016 года. Называется эта статья так: «Болонская система «по-украински»: мимикрия, лень и откровенная манипуляция». Основная мысль статьи, вынесенная автором или редакцией в «шпигель», звучит так: «Болонская система, по которой обучают нынешних студентов, так и остается советской, разве что декоммунизированной. Главная проблема Болонского процесса в Украине - это отсутствие реальной имплементации его положений. На практике, за небольшим исключением, есть лишь поверхностные и бюрократические изменения в высшем образовании»[6].

Пафос статьи понятен - в провале Болонского процесса в Украине виновата советская система образования. Спорить в этом вопросе с автором не будем, поскольку это же «всем известно». Лучше рассмотрим его видение того, в чем заключается суть советской системы образования. Он считает, что она характеризовалась «узкопрофильной специализацией вузов и факультетов, что делало невозможным безболезненный переход на другое направление подготовки». И здесь будем считать, что автор прав, поскольку такая проблема в советском образовании действительно была, и она только усиливалась. Но посмотрим, что предлагается автором в качестве альтернативы. Он выступает за то, чтобы студенты могли свободно выбирать себе дополнительные предметы, что, по мнению автора, дало бы им возможность стать более конкурентоспособными на рынке труда, то есть оперативно реагировать на изменения потребностей этого рынка.

Казалось бы, все правильно - такой специалист однозначно будет иметь преимущества над узкопрофильным специалистом «советского образца». И действительно, так и было бы ... если бы автор не привел пример такого будто бы советского на деле, хотя и декоммунизированного образования. Этот пример начинался такими словами:

«В верстальщиков уже упомянутого Института журналистики существует разделение на две группы: цифровую и книжную верстку».

Так вот, в советских вузах будущим верстальщикам действительно не давали возможности свободно выбирать себе предметы. Не давали по одной причине: верстальщик, или как тогда еще часто называли его, метранпаж - это была рабочая специальность, которую осваивали или прямо в процессе работы, или в ПТУ. Максимум - в техникуме. В данном случае это был уже не верстальщик, а технический редактор. Можно подумать, что по сравнению с советскими временами ситуация радикально изменилась в связи с тем, что теперь используется компьютерная верстка. На самом деле ситуация если и изменилась, то только в том смысле, что программы для верстки может легко освоить едва ли не любой школьник. И освоив эту программу, он будет принят на работу по этой нехитрой специальности наравне с выпускником специального вуза.

Это яркая иллюстрация той особенности Болонского процесса, которую проректор Киевскоиго университета им. Т. Шевченко В.А. Бугров свое время метко назвал «техникумизацией и ПТУизацией университетов» [2, 8]. Путь специализации в университете ведет к резкому понижению уровня образования и действительно делает учебное заведение, которое идет по такому пути, ненужным.

Ведь то же самое, что говорилось о верстальщиках, касается и веб-дизайнеров, и программистов, абсолютное большинство которых никогда не заканчивала никаких специальных вузов.

Вот как, например, отвечает Дмитрий Волошин - кандидат педагогических наук, автор монографии «Концепция непрерывного обучения» на вопрос о том, в какой вуз идти, чтобы получить профессию IТ-шника?:

«Ни в какой». [3]

Но, в отличие, от Кахи Бендукидзе, он не считает, что университеты не нужны. И нужны они, по мнению автора, вовсе не для того, чтобы дать человеку узкую специализацию, которая сейчас востребована на рынке, ведь пока закончится курс обучения в университете, который болонская система «раздула» до десяти лет для тех, кто хочет пройти «полный курс болонской системы образования» (то есть включая степень "доктора философии", и до шести для магистров (а традиционно сложилось так, что бакалавриат никто высшим образованием не считает), на рынке не будет нужна уже эта специальность.

Дмитрий Волошин выдвигает очень интересную идею. Прежде, чем поступать в университет, человек должен поработать в практической сфере, понять, какие собственно знания ему нужны, с какой профессией он хотел бы связать свою жизнь. И, считает он, это касается не только профессии программиста, а и, скажем экономистов, менеджеров. Далее автор ссылается, как это сейчас ведется, на западный опыт, где этот период «поиска себя» называется «gap year». В советской системе таких красивых названий, конечно, не было. Это называлось просто «стажем практической работы», но было чем-то едва ли не само собой разумеющимся. Государство всячески поощряло такой подход, «стажники» имели большие преимущества перед вчерашними школьниками при поступлении в высшие учебные заведения - они принимались туда «вне конкурса».

И примеров того, что было в советской системе образования обычным делом и о чем только мечтают самые смелые современные "реформаторы", можно приводить очень много.

Но самое интересное, что ничего специфически советского в советской системе образования не было. Как не было ничего специфически советского в том, что любой узкий специалист, подготовленный советским вузом, получал фактически универсальную подготовку, которая позволяла ему не только очень быстро менять квалификацию, но и, оставаясь в своей собственной сфере, при необходимости овладевать на очень высоком уровне «соседними» и не очень соседними профессиями. Это была далеко не идеальная реализация вполне европейского взгляда на образование, который начал формироваться практически сразу с появлением современной европейской науки. Ведь абсолютно все, кто стоял у ее истоков, были людьми всесторонне развитыми. Например, о Галилео Галилее в Википедии пишут, что он был физиком, механиком, астрономом, философом, математиком. И при этом отмечают, что он в совершенстве, то есть на самом высоком на то время уровне, разбирался в музыке и рисовании. В этом нет ничего удивительного, ведь долгое время музыка считалась разделом математики. Так, например, в романе Франсуа Рабле "Гаргантюа и Пагрюэль", написанном за три десятилетия до рождения Галилея, читаем: "Гаргантюа поражал знаниями и в других математических науках, например, в геометрии, астрономии и музыке".

Список "профессий" Ньютона по версии русскоязычной Википедии короче на один пункт. Его не назвали философом. И это при том, что в следующем предложении говорится, что он является автором фундаментального труда «Математические начала натуральной философии".

Собственно, среди родоначальников классической европейской науки самые выдающиеся места занимают философы - Декарт, Лейбниц, Бэкон, Гоббс, Паскаль. Но и те "отцы-основатели" науки, которые не имели больших заслуг в области философии, вовсе не были узкими специалистами. Например, Роберт Гук, у которого Ньютон "позаимствовал" закон всемирного тяготения, и который параллельно с Гюйгенсом высказал идею волновой природы света, своими исследованиями клетки во многом заложил основы современной биологии, сконструировал большое количество научных приборов, спроектировал многие известные архитектурные сооружения.

Но тут дело было не в философии как таковой, ведь в эпоху Нового Времени было много философов по профессии, которые не только не внесли никакого вклада в развитие науки, но и, наоборот, всеми силами сопротивлялись этому развитию. Думаю, что секрет был в том, что и тех основателей европейской науки, которые были философами, и тех, которые ими не были, объединяло то, что они, каждый по-своему, оказались на переднем крае развития тогдашней общественной жизни.

Пожалуй, лучшую характеристику людям, о которых мы говорим и условиям, которые их породили, дал Ф. Энгельс во вступлении к «Диалектике природы»:

«Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености.

Люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными. Наоборот, они были более или менее овеяны характерным для того времени духом смелых искателей приключений. Тогда не было почти ни одного крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистал бы в нескольких областях творчества... Герои того времени не стали еще рабами разделения труда, ограничивающее, создающее однобокость, влияние которого мы так часто наблюдаем у их преемников. Но что особенно характерно для них, так это то, что они почти все живут в самой гуще интересов своего времени, принимают живое участие в практической борьбе, становятся на сторону той или иной партии и борются кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим вместе. Отсюда та полнота и сила характера, которые делают их цельными людьми. Кабинетные ученые являлись тогда исключением; это или люди второго и третьего ранга, или благоразумные филистеры, не желающие обжечь себе пальцы.

И исследование природы совершалось тогда в обстановке всеобщей революции, будучи само насквозь революционно: ведь оно должно было еще завоевать себе право на существование.»[8. 346].

Как это ни странно, но сегодняшние сторонники капитализма, вместо того, чтобы развивать лучшие европейские буржуазные образовательные и научные традиции, движутся в ровно противоположном направлении:

«Наше время счастливее древности, так как теперь насчитывают не одного, не двух, не семь мудрецов, но в каждом городе их, как скотов, целые стада. И неудивительно, что их так много, потому что их делают так легко. В храм доктора приходит глупый юноша, чтобы получить знаки мудрости; его учителя по любви или по заблуждению прославляют его; сам он чванится, толпа безмолвствует, друзья и знакомые аплодируют. Затем, по приказанию, он всходит на кафедру, и, смотря на всех с высоты, бормочет что-то непонятное. Тогда старшие наперерыв превозносят его похвалами, как будто он сказал что-то божественное... По совершении этого с кафедры сходит мудрецом тот, кто взошел на нее дураком, - удивительное превращение, неизвестное даже Овидию»[7, т. 2, 19].

Согласитесь, что это очень напоминает описание современной процедуры защиты диссертации на соискание ученой степени кандидата или доктора наук, а между тем эти слова принадлежат Франческо Петрарке и описывают не лучшие традиции Средневековья.

Возникает вопрос, почему, вместо того, чтобы последовать лучшим традициям буржуазной эпохи в области развития науки и образования, современное капиталистическое общество старательно воспроизводит те традиции Средневековья, над которыми смеялись уже современники?

Было бы понятно, если бы было неизвестно, в каком направлении надо развивать традиции буржуазного образования. Но на самом деле это хорошо известно, особенно профессиональным философам.

Например у Фихте эта мысль выражена просто и ясно:

"... нет никаких частных наук, есть только части одного и того же наукоучения..." [9. 34]

На основе этой идеи Фихте Вильгельм Гумбольдт формулирует свои принципы так называемого исследовательского университета, среди которых основным является принцип, согласно которому университетское образование должно быть ориентировано на фундаментальную науку и ее развитие, а не просто на передачу уже готовых знаний, как это было в университете средневековом и ни в коем случае не ориентироваться на профессиональные функции, которые должен выполнять человек после окончания университета, ибо университет предназначен для того, чтобы удовлетворять потребность в движении общества вперед, а не просто воспроизводить уже готовые "знания, навыки и умения".

В каком направлении двигаться, чтобы реализовать эту модель, указывает В. Ф. Гегель:

"Образованными можно в первую очередь считать тех людей, которые способны делать все то, что делают другие, не подчеркивая свою частность, тогда как у людей необразованных бросается в глаза именно эта частность..." [4. 233].

Сторонники узкой специализации очень обрадуются гегелевской формулировке, потому что она даст им возможность заявить, что это невозможно, чтобы один человек умел все, что умеют другие люди. Ведь умение они себе представляют исключительно как способность выполнять определенные более или менее механические функции (например, умение проводить вычисления или, скажем, программировать тоже является функцией механической по своей природе). Им не приходит в голову, что практически все эти функции могут быть, а частично уже переданы, машинам, а главным человеческим умением является умение мыслить, и этим умением желательно владеть всем людям. Причем надо уметь мыслить не только так, как умеют современники, но еще и так, как это могли делать все предыдущие поколения людей. Иначе мышление вообще станет невозможным. Как вы себе представляете современного физика, который не понимает законов Ньютона? Или математика, который не усвоил эвклидовой геометрии или теоремы Пифагора? Ведь чтобы выйти на новые рубежи мышления, надо сначала преодолеть старые.

Здесь мы натыкаемся на еще один парадокс - именно идеалистическая позиция позволяет Фихте и Гегелю сформулировать принципы действительно научного образования, адекватные современному развитию науки и техники, предугадав это развитие на столетия вперед, а сугубо материалистическая позиция Джона Локка, на которой основывается современное образование (согласно этой концепции, человек от рождения чистая доска, на которой преподаватели от имени природы и общества "пишут свои письмена"), заводит систему образования в тупик и заставляет ее воспроизводить самые позорные формы Средневековья.

Известно, что Средневековье было разрушено развитием разделения труда, для преодоления которого эта эпоха не могла предложить адекватных форм, а капитализм предложил такие формы в виде машинной промышленности с одной стороны, и науки как универсальной производительной силы - с другой.

К сожалению, это средство оказалось паллиативным и сегодня мы снова сталкиваемся с возвращением к средневековым формам разделения труда уже в сфере самой науки, представители которой все меньше напоминают раннебуржуазных "титанов духа" и все больше ремесленников и подмастерьев эпохи Средневековья. И без серьезной революции в сфере "духовного производства" уже явно не обойтись.

Понятно, что устранить разделение труда, которое сложилось на сегодняшний день в сфере науки и образования, сразу, одним махом, невозможно, но это не повод для того, чтобы вообще не думать в этом направлении. По крайней мере, срочно надо устранить те формы разделения труда, которые уже давным-давно устарели. Вот, например, такая форма обучения как лекция: преподаватель читает - студент записывает, чтобы потом выучить наизусть или близко к тексту услышанное на лекции и пересказать преподавателю на семинарском занятии. Все это могло иметь какой-то смысл во время появления этой формы обучения, то есть в эпоху Средневековья, когда еще не было книгопечатания, а была одна очень дорогая рукописная книга, часто, говорят, прикованная к кафедре цепью, чтобы никто не украл. Профессор ее читал (отсюда выражение - «читать лекцию»), все записывали или запоминали. Но согласитесь, что сегодня, в эпоху интернета, такая «технология обучения», когда профессор читает свою лекцию по бумажке (или сейчас - с презентации на экране: как же - не Средневековье же у нас!), а затем проверяет студенческие конспекты или студенческую память, мягко выражаясь, несколько устарела. Студенты действительно спокойно могут найти в интернете эти знания сами и, если надо, распечатать тексты, а не переписывать их от руки. Некоторые преподаватели в этом месте возразят и, ссылаясь на каких-нибудь "британских ученых" будут уверять, что переписывая рукой, студент лучше запоминает - ведь включается не только зрительная, но и мышечная память. То, что студенту, во время лекции занятому чисто физической работой переписывания, нет времени на то, чтобы думать о том, о чем с ними говорит преподаватель, таких преподавателей не интересует. Видимо, они просто уверены, что на их лекциях думать просто не о чем или думать можно только о посторонних вещах.

На этом фоне и появляются у "радикальных реформаторов", таких как Каха Бендукидзе, идеи о том, что университеты в старом смысле не нужны, что студент может вместо того, чтобы слушать посредственного профессора в Тбилиси или Киеве, послушать в Интернете лекцию профессора лучшего американского университета.

Проблема здесь заключается в том, что такого рода реформаторы имеют очень абстрактные представления как об образовании, так и о новых технологиях. Люди, которые разбираются немного глубже хотя бы в одной из этих сфер, совсем не спешат «закрывать университеты». Например, даже Стив Джобс - и тот понимал, что сами по себе высокие технологии ничего не решают. Ему принадлежат такие слова:

«Самое главное в образовании - это человек. Человек, который разжигает в вас интерес, который кормит ваше любопытство: компьютеры не могут дать вам этого»[5]. Кстати, в отличие от большинства тех, кто восхищается Стивом Джобсом, этот человек был не таким уж и глупым. Например, ему принадлежит еще и такое высказывание:

«Я променял бы все свои технологии на обед с Сократом» [5].

Можете не сомневаться, что Стив Джобс куда лучше других знал, что дорогое на дешевое не меняют.

Реформаторам, как и плохим профессорам, которые читают лекции по бумажке или с презентации на экране, даже в голову не приходит, что образование и передача знаний - это далеко не одно и то же. Что на лекции может происходить не просто передача знаний тем или иным способом, что там может происходить умственная работа, студенты вместе с преподавателем могут коллективно решать те проблемы, решения которых нет в интернете, и эти решения не появятся, если именно они не возьмутся за эти задачи.

И это вовсе не обязательно должно происходить в американских университетах, а вполне может делаться и в Иркустке, Тбилиси, Киеве, Одессе или Дрогобыче. Ведь тот факт, что brain drain направлен из этих городов в Америку и Европу, а не наоборот, свидетельствует, как минимум, о том, что здесь эти brainы откуда-то еще же берутся, а также о том, что там, куда они «текут» , с этим есть некоторые проблемы.

Самая главная проблема современного образования в том, что оно направлено на специализацию, в то время как советское традиционно ориентировалось на фундаментальные науки и универсальность. В советское время даже узкоспециализированные вузы всегда готовили «универсальных специалистов» - если инженеров, то предполагалось, что каждый из них будет не просто инженером очень широкого профиля, но в будущем и руководителем какого угодно уровня; если это был педагогический вуз, то он готовил в первую очередь интеллигента вообще - представителя всей мировой культуры. Парадокс заключается в том, что такой подход не был придуман в Советском Союзе - в его основу легли упомянутые выше гумбольдтовские принципы, на которых основывалось западноевропейское, в первую очередь немецкое университетское образование. Все, что было добавлено к этой системе в Советском Союзе, это идея политехнизма, в первую очередь, всеобщего обязательного среднего политехнического образования, которая, в свою очередь, разумеется, тоже имеет европейские корни, как и весь марксизм в целом.

Подытоживая сказанное, можно констатировать, что сейчас мы под лозунгами приближения к Европе радостно уничтожаем остатки системы образования может и несовершенной, но основанной на лучших европейских образцах.

Конечно, от советской системы образования сейчас у нас мало что осталось, но даже очень плохая школа или университет, которые учат думать, будут значительно эффективнее тех учебных заведений, которые даже не имеют подобной цели, и вместо мышления и способности суждения настроены на передачу готовых ответов на вопросы, формирование навыков и умений. Есть большая разница между тем, когда система образования нацелена на подготовку мыслящего человека, и когда она имеет целью подготовку узкоспециализованного специалиста, для которого все, что не касается непосредственно его будущей работы, является излишним.

Государство, руководство системы образования, бизнес свой выбор сделали в пользу специализации, и понять их мотивы очень легко - так намного дешевле. Да и мороки гораздо меньше - рабочая сила (она же - электорат), не способная думать, значительно удобнее той, в которой такую способность, хорошо или плохо, но развивали детства.

Но устраивает ли такая ситуация тех, кто еще не до конца утратил способность к мышлению и, главное, тех, кто очень рискует ее никогда не приобрести. Ведь всем, догадываются они об этом или не догадываются, придется разрешать противоречия между вызванными к жизни неудержимым развитием разделения труда невероятно мощными производительными силами и обусловленной тем же самым разделением труда неспособностью их создателей не то, что этими страшными силами разумно управлять, а просто неспособностью осознать даже ближайшие последствия этого развития?

Бендукідзе К. Дипломи про вищу освіту нікому не потрібні. [Электронный ресурс]. Освітній портал. Режим доступу: http://www.osvita.org.ua/articles/1511.html
Болонский процесс: особый взгляд. / Молодежный научно-популярный журнал «Пропаганда». 2007. № 2.
Волошин Дмитрий. «Делай как я»: нужно ли программисту высшее образование? [Электронный ресурс]. Forbes. Режим доступу: http://www.forbes.ru/tehnologii/348395-delay-kak-ya-nuzhno-li-programmistu-vysshee-obrazovanie
Гегель Г. В. Ф. Философия права, Москва: Мысль, 1990.
Стив Джобс. Цитаты. Цитаты известных личностей. https://ru.citaty.net/avtory/stiv-dzhobs/?o=new&page=4
Зубченко Ярослав. Болонська система «по-українськи»: мімікрія, лінь та відверта маніпуляція. Media sapiens. http://ms.detector.media/mediaprosvita/education/bolonska_sistema_poukrainski_mimikriya_lin_ta_vidverta_manipulyatsiya/
Корелин. М. С. Ранний итальянский гуманизм и его историография в 4-х томах. СПб., 1914.
Энгельс Ф. Диалектика природы. Маркс К., Енгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20.
Фихте И.Г. Соч. В 2-х томах. СПб: МИФРИЛ, 1993.