. Часть 6.1: Исторические судьбы капитализма.

2018-12-24 К. Дымов

Не так давно, 23 ноября с. г., исполнилось 110 лет со дня рождения советского детского писателя Николая Николаевича Носова (1908-76), автора без малейшего преувеличения гениальной трилогии о приключениях Незнайки и его друзей. В этих своих книгах он сумел предельно просто, языком, понятным и ребёнку, - но вместе с тем с сатирой, соответствующей вполне взрослому пониманию жизни, - да, Носов сумел объяснить, что такое капитализм, противопоставив этот общественный строй с его безудержной погоней за наживой коммунистическому обществу будущего.

Непутёвый Незнайка сначала посещает Солнечный город, где «коротышки» живут при коммунизме - у них нет денег, там царит свободный труд, как первая потребность человека, и т. д.; а затем он попадает на Луну, в капитализм, рыночные порядки которого представляются прибывшим с Земли гостям нелепыми и дикими.

Повесть «Незнайка на Луне» иногда сравнивают с популярным учебником по политэкономии, по-простому разъясняющим многие явления капиталистической экономики и общества (биржа, господство и гнёт монополий, сращивание олигархии с органами государственной власти, реклама, деградация буржуазного искусства и проч.). «Солнечный город» - ну, это более чем очевидная аллюзия на Город Солнца Томмазо Кампанеллы, да и то, что Носов помещает капитализм на Луну, - тоже, думается, совсем не случайно, это же выглядит глубоко символично: по законам и понятиям капитализма живут, принимая такие порядки за должное, «лунатики»!

В наше время и в нашей стране книга «Незнайка на Луне» приобрела особую актуальную злободневность, рискуя даже перейти в разряд запрещённой законом «экстремистской литературы». Говорят, одного российского блогера уже вызывали в полицию из-за опубликованной им в Сети цитаты из «Незнайки», где полицейские сравниваются с бандитами, а богачи (то бишь олигархи) - с грабителями («Только грабят они нас, прикрываясь законами, которые сами придумывают. А какая, скажите, разница, по закону меня ограбят или не по закону?» - говорит один из персонажей повести). А если учесть, что «лунная история» Носова (как и «овощная история» Джанни Родари, как и сказка «Три толстяка» Юрия Олеши) заканчивается революцией, то можно сказать, что эта советская детская книжка вправду опасна...

Носов написал своего «Незнайку на Луне» в 1964 году, сразу же после полёта Гагарина в космос, на подъёме духа советского народа, - что, конечно же, не могло не отразиться в книге. Там есть один потрясающий фрагмент, объясняющий, почему после крушения СССР и прекращения в связи с этим катаклизмом идеологического противостояния в космосе человечество практически приостановило подлинное развитие космонавтики: «Лунных богачей не интересуют звёзды. Богачи, словно свиньи, не любят задирать голову, чтоб посмотреть вверх. Их интересуют одни только деньги». Но советский прорыв в космос всё-таки дал капиталистам стимул «задирать голову и смотреть вверх», тратя драгоценные денежки на поддержание престижа их любимого строя без особой надежды эти деньги «отбить», получив с них какой-то «навар». Однако уже после того как брежневский СССР де-факто признал поражение от США в «лунной гонке», стимул сей ослаб, а после 1991 года он исчез вовсе, отчего космос стал служить почти исключительно коммерческим и военным задачам. Двигающие человечество вперёд «космические прорывы» прекратились.

Вот и сегодня: поскольку пилотируемый полёт человека на Марс не обещает хоть какого-то реального прибытка, этот эпохальный бросок во Вселенную остаётся предметом пустых обещаний и пиара разных балаболов вроде Илона Маска. Даже для освоения Луны - что футурологи полвека назад нам обещали к нашему дню - уже полвека для этого ровно ничего не делается. Более того, самый факт посещения нашего ночного светила американскими астронавтами по-прежнему вызывает у многих сомнения. Тут вот давеча глава «Роскосмоса» Д. Рогозин обещал проверить сей факт, снарядив на Луну экспедицию. Это был бы интересный ход, однако вряд ли сегодняшняя РФ способна такое дело потянуть, так что, скорее всего, не пойдёт оно дальше досужих разговоров и быстро забывающихся электоратом обещаний.

Известен такой анекдот: «Когда в странах бывшего СССР сбывались Кафка, Оруэлл, Пелевин и Войнович, было смешно, но когда сбылись "Незнайка на Луне" и "Чиполлино", стало страшно». Внук писателя Игорь Носов высказал мнение, что его дедушка провидчески описал постсоветский «дикий капитализм», при котором «никто не соблюдает законов». Действительно, сама, например, центральная линия повести - «лунная афера» с организацией АО по продаже земных «суперсемян» - до боли напоминает нам «МММ» 90-х! Однако полагаю, означенное мнение неверно.

Во-первых, советский писатель Николай Носов и в страшном сне не смог бы себе представить капиталистическую реставрацию в Союзе ССР. Да нет, ничего он про «наш» будущий капитализм не предвидел - он всего лишь отображал прошлое человечества и его настоящее на современном ему Западе. Ежели писатель чего и пытался предвидеть, то не на Луне, а именно только в Солнечном городе, причём в описании этого города будущего имеются достаточно интересные и порою весьма спорные представления об организации коммунистического общества и устройстве коммунистического быта. Здесь следует отметить, что уроженец Киева Николай Носов был очень разносторонним человеком (в юности он, в частности, увлекался химией и радиоделом, а до и во время войны Носов работал кинорежиссёром), и к вопросам будущего науки и техники он подходил прямо-таки «по-жюльверновски».

А во-вторых, Николай Носов в своей повести описал не «дикий капитализм», но капитализм вообще. В книге он на это указал чётко и ясно: не важно, как тебя грабят - строго по закону или без «соблюдения законов», «цивилизованно» грабят тебя или «дико». Всё равно ведь законы пишутся буржуями в их интересах! Всё равно чиновники, полицейские и судьи обычно встают на сторону тех, у кого деньги и власть, попирая права «простых людей»! Когда в 1990-е годы происходил слом советской социалистической системы, те, «старые» законы, мешавшие «рыночным отношениям», нарушались самым наглым образом. Но потом были написаны новые законы, зафиксировавшие «передел собственности», после чего грабить народ стали уже по законам. Стал ли от этого наш капитализм «менее диким» - сказать трудно.

Представление о «диком капитализме», якобы построенном на просторах бывшего Советского Союза, - это не более чем скрытая, завуалированная апология капитализма. Все бедствия и проблемы постсоветского пространства объясняются не тем, что на нашу землю пришёл капитализм, а тем, что капитализм-де пришёл «дикий», «неправильный», не такой, как на Западе. Да, говорят, реформы проведены были «неправильно», но всё ещё можно исправить, превратив «дикий» капитализм в «такой, как надо». И даже некоторые «левые» с пеной у рта проклинают именно «дикий» капитализм, тоже, видимо, считая возможным его немножко «приручить».

Однако у Маркса мы увидим, что т. н. первоначальное накопление капитала, которое было повторено у нас в новой версии, просто не может происходить иначе, как через безудержное ограбление народных масс, через попрание законов и норм морали, как через хищничество и наглое использование рычагов государственной власти теми людьми, кто к ней приближён. Буржуазные экономисты всегда рисуют процесс первоначального накопления капитала светлыми идиллическими красками: мол, самые трудолюбивые и предприимчивые хозяева богатеют и превращаются в капиталистов - в этих умелых хозяйственников, которые организуют производство во благо всего общества; в то время как лентяи и пьяницы («лузеры») разоряются и превращаются в пролетариев, которых в их же интересах (именно так - учитывая их природную инертность и леность!) необходимо страхом голода понуждать к труду.

На самом же деле полтысячи лет тому назад всё происходило совсем по-другому - картина была поразительно похожа на ту, которую мы видели в 1990-е годы. Эти криминально-экономические процессы «лихих 90-х» в последнее время нашли отражение в российском киноискусстве - я имею в виду недавно прошедшие телесериалы «Ненастье» и «Жёлтый глаз тигра», в которых убедительно показано, как внедрение вместо прежнего коллективизма рыночных отношений, погоня за «быстрыми» деньгами, необходимость «отстаивать свои интересы» в конкурентной борьбе против себе подобных превращают людей в зверей, «расчеловечивают» их.

Капитализм зарождается и развивается по одним законам, общим для всех времён и народов. Хотя, безусловно, процесс первоначального накопления нашего времени имел свои особенности, обусловленные не только новым уровнем развития техники, технологий, массовой культуры, общественных отношений в наши дни, но и тем, прежде всего, обстоятельством, что тогда происходило восходящее движение от феодализма к капитализму, а в наше время произошёл откат к капитализму от социализма. Что, очевидно, и обусловило это невиданное во всей предшествующей истории «безвоенное» разрушение производительных сил вкупе с демографической катастрофой. Обусловило, кроме того, чудовищный упадок образования и культуры, разгул мракобесия, погружение миллионов людей в средневековые предрассудки - тогда как тот молодой и прогрессивный капитализм дал человечеству Декарта и Спинозу, Шекспира и Мольера, Дюрера и Рембрандта, не говоря уже про титанов итальянского Возрождении, появившегося на Апеннинах одновременно с первыми ростками капиталистических отношений. Социально-экономический и культурный регресс наших стран и доказывает ярче всего, что капитализм вообще изжил себя!

Но некоторые наши «друзья народа», пытаясь оправдать капиталистический выбор, пошли ещё дальше: они утверждают, будто бы у нас построен не капитализм вовсе, а... феодализм! И, соответственно, плохо не от того, что у нас капитализм, а от того, что у нас нет капитализма! Эти «умники» указывают на то, что чиновники на местах - губернаторы и всякие там пэры-мэры - превратились во всевластных князьков, которые взимают дань с бизнеса, вершат судьбы людей и, вообще, «что хотят, то они и творят». То есть, сформировалось такое себе феодальное сословие, феодальная иерархия сюзеренов и вассалов - причём уже имеются и примеры того, как титул феодальной собственности передаётся от отца к сыну (впрямь сословие!).

Однако всё это вовсе не есть сущностный признак феодализма. Ибо основой феодального строя является крепостная зависимость крестьянина от феодала - прикрепление крестьянина к земле, принадлежащей господину. Грубо говоря: это когда человек силой закона привязан к месту своей работы, не имея права сменить работодателя. Представьте себе, что вы работаете в офисе и не имеете права уйти из него в другой офис. Ясно, что работодатель, пользуясь таким «прикреплением» вас к нему, будет делать с вами всё, что угодно: какую зарплату он захочет установить, такой платой вы и будете вынуждены удовлетворяться, не имея даже возможности подыскать работу с лучшими условиями. Вот это и есть крепостная зависимость.

Но разве у нас держат кого-то силой на рабочем месте? Наоборот, ежели тебя не устраивают условия работы - уходи, катись, давай, до свидания! Найдёшь ли ты себе работу лучше - вопрос другой, потому-то и держатся за ту работу, что есть. И даже чиновников - мелких и средней руки - ничто не держит на их хлебных местах, кроме желания прокормить своих жён и деток. Они, бесспорно, являются холопами на службе начальству, готовыми выслуживаться и унижаться ради получения своей копеечки, однако они уж точно не являются холопами и вассалами в феодальном понимании этих слов! С «сюзеренами» их связывают немножко другие отношения.

Да нет у нас никакой крепостной зависимости! Даже несмотря на ужасающую деиндустриализацию, омелкобуржуазивание и люмпенизацию населения в странах бывшего СССР, большинство экономически активного населения в них составляют люди наёмного труда, то есть у нас господствует капиталистическое отношение.

С таким же успехом можно было бы, указывая на многочисленные факты рабства и работорговли, доказывать, что мы скатились к рабовладельческому строю! Говорят, в наши дни рабов в мире насчитывается больше, чем когда-либо в истории. Но совершенно очевидно, что эти факты рабовладения не «отменяют» капитализм; отношения буквального рабства лишь дополняют отношения рабства наёмного, причём мы, опять-таки, увидим в «Капитале»: работорговля послужила важнейшим источником первоначального накопления капитала, на ней поднимался капитализм! Так что и наши сутенёры, массово поставлявшие украинских и молдавских девочек в бордели Италии и Турции, всего лишь пошли стопами тех, ливерпульских купцов.

В общем, все представления о «диком», «криминальном», «коррупционном», «олигархическом» капитализме на просторах бывшего СССР - это лишь апология капиталистического строя, призванная «навести тень на плетень» и внушить народу мысль о том, что «настоящий», «правильный» капитализм ещё можно построить, и он будет построен. Когда-нибудь будет построен - когда мы поборем проклятую коррупцию, когда будут снесены все памятники Ленину, когда мы вступим-таки в Евросоюз - этот момент наступления «светлого завтра» постоянно откладывается, переносится на всё более неопределённое будущее. Главное: ориентироваться на «цивилизованное человечество», что живёт по законам «правильного» капитализма.

Проблема в том, что и «правильный» капитализм на благословенном Западе начинает понемногу рушиться, утрачивая свою привлекательность для скудоумного и жадного до «халявы» постсоветского обывателя. Последние события во Франции наглядно показывают крах т. н. «общества всеобщего благоденствия». Причём, что интересно, либералы быстренько объяснили уже кризис во Франции «пережитками социализма», от которых ради будущего развития общества необходимо избавиться. Но если от этих «пережитков» избавиться, если полностью демонтировать систему социальной защиты, то тогда - это очевидно - ещё быстрее потекут процессы роста социального неравенства и обеднения широких масс. И западный капитализм тогда вправду начнёт скатываться к «дикому» капитализму времён Карла Маркса - и со всей силой оттого проявятся противоречия капитализма, сдерживавшиеся кое-как на Западе всю вторую половину прошлого столетия. Или господа либералы ещё верят -так и не усвоив уроков экономического кризиса 2008-09 годов, - будто их любимый капитализм способен развиваться «безоблачно», без противоречий и кризисов?!

Да, можно спорить о том, насколько прав был Маркс, насколько сбылись его «пророчества». Но он же не «пророчил» подобно Нострадамусу; он лишь вскрывал объективные противоречия капитализма, которые вытекают из фундаментального противоречия товара, - и из всех этих противоречий вытекает целый ряд социально-экономических следствий. Крах социализма в 1991 году, спору нет, сильно ударил по «имиджу» коммунизма и на долгие годы отправил мировое левое движение в состояние разброда и шатания, упадка и маргинализации. Однако оное событие во всемирной истории не отменило главного: оно никак не отменило объективные противоречия капитализма. Можно провозглашать «крах пророчеств» Карла Маркса, можно разрушить все памятники ему и сжечь все напечатанные экземпляры «Капитала», однако даже это всё не «отменит» открытые Марксом противоречия, которые действуют помимо, а то и против воли людей. И противоречия - как бы они ни сдерживались до поры до времени всякого рода косметическими реформами и ещё целым множеством обстоятельств, которых вправду не смог, да и не мог учесть в своё время Маркс, - по законам диалектики эти противоречия рано или поздно должны получить своё разрешение. Антагонизмы не могут «исчезнуть сами собой» к вящей радости горе-либералов, молящихся на «свободный рынок» и всё ждущих, когда же капитализм в своей эволюции приведёт нас, наконец, к «раю на земле»...

Разобрав в первых главах седьмого отдела своей книги простое и расширенное воспроизводство - воспроизводство не только общественного богатства в форме капитала, но и воспроизводство капиталистического отношения, - изучив процесс накопления капитала, Карл Маркс выводит далее из закономерностей указанного процесса фундаментальные социально-экономические следствия, и определяющие весь ход исторического развития капитализма. Этому посвящена в «Капитале» его важнейшая глава 23: «Всеобщий закон капиталистического накопления».

Здесь сразу нужно оговориться, что именно в этой главе сконцентрированы те положения Маркса, которые сегодня вызывают наибольшие сомнения и споры, и те «пророчества» Маркса, которые пока что не сбылись, или «не совсем сбылись», или «совсем не сбылись». Мы не будем углубляться в объяснение причин, почему это, по нашему мнению, не произошло или произошло «не так», - отчасти наше вúдение означенных вопросов изложено в книге «Капитализм - система без будущего».

Наша задача в настоящей работе состоит в том, чтобы изложить и разъяснить Марковы идеи - разъяснить их языком современного человека и посмотреть сквозь призму «Капитала» на явления современности, - а вовсе не в том, чтобы заниматься апологией Маркса, доказывая правильность каждой его буквы. К. Маркс в апологии нуждается как раз менее всего. Просто любой человек, считающий себя марксистом, должен иметь собственную голову на плечах: он должен, используя методологию Маркса, анализировать факты современности, а не подгонять эти факты под какие-то теоретические схемы, которые вроде как освящены авторитетом Карла Маркса.

И если вдруг в процессе исследования обнаруживается, что те или иные факты и закономерности противоречат предсказаниям Маркса, это означает, что надобно разобраться в том, какие обстоятельства и процессы противодействуют законам, открытым Марксом. В трёх книгах «Капитала» Маркс неоднократно указывает, что каждому закону развития капитализма - приведём тут для примера закон тенденции средней нормы прибыли к понижению (третья книга «Капитала», отдел третий) - противодействует целый ряд обстоятельств, анализ которых крайне затруднителен.

И истина, как известно, всегда конкретна, она зависит от конкретных условий времени и места - не бывает абстрактных истин «на все времена и случаи жизни». И реальное историческое движение общества идёт через борьбу противоположных сил и тенденций, идёт зигзагами и порою с шагами вспять - не укладываясь в какие-то прямолинейные схемы, которые кто-то пытается отыскать и увидеть в «Капитале».

Далее, выявив противодействующие обстоятельства и тенденции, необходимо выяснить, каковы исторические рамки действия всех этих обстоятельств; проще говоря, нужно выяснить, с какого момента все эти обстоятельства начали влиять на определённую фундаментальную закономерность развития и до какого момента они ещё будут влиять. И только после этого проделанного исследования можно делать выводы о том, насколько ошибся или не ошибся в своих «пророчествах» К. Маркс.

Возьмём такой пример: несомненно то, что на определённой стадии развития старые капиталистические государства Запада очень подняли жизненный уровень своих трудящихся - что противоречит предсказанной Карлом Марксом тенденции к обнищанию пролетариата. Этот процесс начался ещё при жизни если не Маркса, то Энгельса, и особенно усилился он после 1917 года. Причина понятна: капиталисты вынуждены были пойти на уступки своему рабочему классу, дабы тот не совершил свою революцию. Но после того как социализм рухнул в СССР и странах, союзных ему, мы стали наблюдать уже процессы наступления капитала на былые завоевания трудящихся. Отчего в настоящее время если уж и не абсолютное, то относительное обнищание пролетариата точно, стало на Западе вполне заметно. Таким образом, мы и очертили исторические рамки действия этого важнейшего «контробстоятельства».

Вообще, Маркс исследует капиталистический способ производства в его, если можно так выразиться, чистом виде, абстрагируясь от вмешательства государства в хозяйственную и социальную жизнь. Методологически это единственно верно: при изучении некоторой чрезвычайно сложной общественной системы нужно сначала абстрагироваться от её внешних связей и обстоятельств, выявить сущность, а затем уже исследовать «вмешательство извне». Между прочим, у Карла Маркса имелись на этот счёт обширнейшие научные планы. В письме к Фридриху Энгельсу от 2 апреля 1858 года он изложил намерение написать целых шесть книг, которые бы последовательно и исчерпывающе исследовали систему капитализма во всей её целостности: 1) О капитале; 2) О земельной собственности; 3) О наёмном труде; 4) О государстве (sic!); 5) О международной торговле и 6) О мировом рынке. Возможно, Маркс мог бы в этих книгах, продолжающих «Капитал», дать множество ответов на вопросы, волнующие нас и сегодня, и дать более конкретные прогнозы на будущее, однако титаническим планам его попросту не суждено было сбыться...

Итак, в главе 23 «Капитала» К. Маркс формулирует понятие органического строения капитала - оно представляет собой соотношение величин постоянного и переменного капитала, иначе говоря: тех частей капитала, которые авансируются капиталистами, с одной стороны, на приобретение машин, инструментов, сырья, производственных зданий и всех прочих вещественных элементов производства (такое выражение часто использует Маркс), и с другой стороны, на наём рабочей силы, человеческого фактора производства. Поскольку речь идёт о «технической вооружённости» труда, органическое строение капитала связано с техническим строением капитала: «...я называю органическим строением капитала его строение по стоимости, поскольку последнее определяется его техническим строением и отражает в себе изменения технического строения». Очень часто техническое строение капитала отождествляется с органическим строением, что не совсем верно: органическое строение капитала - это сугубо стоимостное соотношение, тогда как техническое строение капитала есть отношение всей массы средств производства к определённому количеству занятой рабочей силы. Важность понятия органического строения капитала состоит в том, что в нём выражается соотношение технического и человеческого факторов производства, выражаются закономерные изменения указанного соотношения в ходе прогрессивного развития производительных сил общества, которые влекут за собою важные социально-экономические последствия.

Вложения в постоянный капитал необходимы для того, чтобы организовать производство прибавочной стоимости как цели производства. Но - повторим это ещё раз - новую стоимость создаёт труд; лишь переменный капитал - оттого Маркс и назвал его переменным, «самоизменяющим» свою величину - лишь переменный капитал, и единственно он, выступает источником вновь созданной стоимости и прибавочной стоимости. Только эксплуатация рабочих - а не эксплуатация машин и всего прочего - приносит капиталисту прибыль, обогащает его. При прочих равных условиях увеличение органического строения капитала вызывает снижение нормы прибыли, и если представить себе полностью автоматизированное производство, из которого компьютерами и роботами устранён всякий человеческий труд, то такое производство не будет создавать его владельцу ни грана прибавочной стоимости, не будет приносить ему ни капли прибыли! Такое производство - нетрудно видеть, что при этом органическое строение капитала достигает бесконечной величины! - оно принципиально просто не может быть капиталистическим. Разумеется, «полностью автоматизированное производство» - это идеализированная модель, вроде модели идеального газа в физике, и в действительности она недостижима, ибо человеческий труд всегда останется на производстве, хотя бы только в форме труда по контролю за машинами. Однако само экспоненциальное приближение к такой модели по мере научно-технического прогресса, по мере всё более широкого применения роботов и использования всё более совершенных компьютеров для управления крупными и сложными технологическими комплексами, - приближение это неуклонно ведёт к созданию промышленного производства будущего, несовместимого с нынешним общественным способом производства, целью коего является извлечение прибыли.

Короче, можно иметь в собственности сколько угодно машин и прочего, но без работников, приводящих всю данную «машинерию» в движение, это всё мёртвая масса, не приносящая владельцу - капиталисту - никакого дохода. Капитал живёт и кормится трудом, высасывая труд из неимущих пролетариев, из «работающих бедняков». Наличие миллионных масс неимущих людей есть непременное условие существования капитализма, его фундаментальная основа. Поэтому когда буржуа - эти «благодетели народа» - и буржуазные политики говорят на публику, что целью их является сделать весь народ зажиточным и счастливым, - лицемерят они, черти!

«...Уже в 1696 году Джон Беллерс говорит: "Если бы у кого-либо было 100000 акров земли, столько же фунтов стерлингов денег и столько же голов скота, чем бы был сам богатый человек без рабочих, как не рабочим? И так как рабочие обогащают людей, то чем больше рабочих, тем больше богатых... Труд бедняка - рудник богача" [здесь и далее повсюду выделено мной - К. Д.]. ...Точно так же Бернар Мандевиль говорит в начале XVIII столетия: "Там, где собственность пользуется достаточной защитой, было бы легче жить без денег, чем без бедных, ибо кто стал бы трудиться? ... Хотя следует ограждать рабочих от голодной смерти, но нужно это делать так, чтобы они не получали ничего, что было бы равносильно сбережению. ...Те, кто поддерживают существование повседневным трудом, побуждаются к работе исключительно своими нуждами, которые благоразумно смягчать, но было бы глупо исцелять. Единственная вещь, которая только и может сделать рабочего прилежным, это - умеренная заработная плата. Слишком низкая заработная плата доводит его, смотря по темпераменту, до малодушия или отчаяния, слишком большая - делает наглым и ленивым" [B. De Mandeville. "The Fable of the Bees" ["Басня о пчёлах"; в этой книге, которую суд признал "нарушающей общественный порядок", Бернар де Мандевиль едко высмеял многие пороки капитализма: в басне по сюжету из улья изгоняются всякие пороки, после чего... наступает экономический кризис! Получается, что капитализм основан на пороках, а без них он не способен нормально развиваться! - К. Д.]]. Мандевиль, честный человек и ясная голова, ещё не понимает того, что самый механизм процесса накопления вместе с капиталом увеличивает и массу "трудолюбивых бедняков", то есть наёмных рабочих, которые вынуждены превращать свою рабочую силу в возрастающую силу для увеличения стоимости возрастающего капитала и именно этим увековечивать свою зависимость от своего собственного продукта, персонифицированного в капиталисте». «Труд бедняка - рудник богача» - и отсюда ясно, что бедняк должен всегда оставаться бедняком, должен оставаться неимущим пролетарием, лишённым собственных средств производства и оттого-то вынужденным трудиться за «умеренную зарплату», дабы рудник богача не иссяк!

Разумеется, это достигается - как указывает Маркс - по сугубо объективным закономерностям процесса накопления капитала, но субъективно данный вопрос крайне важен в идеологическом плане. Да, лицемерят те защитники капитализма, олигархи и президенты с министрами, которые заявляют, будто их целью является принести счастье и благополучие всему обществу, включая наёмных работников, будто бы они желают, чтобы все граждане жили зажиточно. Тут вспоминается один старый (анти)советский анекдот: мол, большевики хотели, чтобы не было богатых, а мы, «демократы», хотим, чтоб не было бедных. Господствующая идеология упорно навязывает нам мысль, что чем больше богатых, тем меньше бедных, - поскольку, дескать, богатые дают беднякам работу и заработок, «вытягивая» их из бедности. И всё общество, значит, заинтересовано, чтобы богатых было больше и они богатели.

Буржуазные экономисты классической поры были куда более откровенны - они прямо говорили, что богачи богатеют благодаря наличию бедняков и вовсе не заинтересованы в том, чтобы бедняки перестали быть таковыми. Ибо кто ж тогда будет на капиталистов работать? Но при этом они - будучи защитниками интересов капитала - с поражающей нас искренностью доказывали, что «умеренная» бедность и многочасовой труд на капиталиста полезны для пролетария, так что, опять же - так и сегодняшние идеологи утверждают! - капитализм есть благо для всего народа.

Цитата из примечания к «Капиталу»: «"Умеренная жизнь и постоянный труд представляют для бедных путь к материальному счастью (под которым здесь разумеется возможно более длинный рабочий день и возможно меньшее количество жизненных средств) и к богатству для государства" (то есть для земельных собственников, капиталистов и их политических сановников и агентов) ["An Essay on Trade and Commerce", 1770]». Труд по 12 и более часов в сутки за минимум жизненных средств - таким видят капиталисты «материальное счастье» пролетария!

И, думается, они вполне искренни в этом своём представлении. «"...плоды труда можно присваивать и иным способом, кроме труда. Люди с независимым состоянием почти целиком обязаны своим состоянием труду других, а не своим собственным способностям, которые отнюдь не выше, чем способности других; не владение землёй и деньгами, а командование трудом ("the command of labour") - вот что отличает богатых от работающей части общества... Бедняку приличествует не положение отверженности или рабства, а состояние удобной и либеральной зависимости (a state of easy and liberal dependence) [замечательно сказано, не правда ли? - К. Д.]. ...Такое отношение зависимости, как известно всякому знатоку человеческой природы, необходимо для блага самих рабочих" [Eden: "The State of the Poor, or an History of the Labouring Classes in England"]». Кстати сказать, сэр Ф. М. Идэн - единственный из учеников Адама Смита, совершивший в XVIII веке нечто значительное [в самом деле, у "шотландского мудреца" Адама Смита непосредственно не было крупных учеников - К. Д.]». Что отличало классическую буржуазную политэкономию, которую здесь представляет Фредерик Мортон Иден, так это - как это ни покажется странным - критическое отношение к буржуазии. Тот же Адам Смит совсем не был склонен идеализировать капиталистов, они для него - всего лишь «машины для накопления капитала» и, как таковые, они - орудия общественного прогресса, пусть и отвратительные своим хищничеством и алчностью. Более того, Смит, приближаясь к материалистическому пониманию организации общества, высказал в своих университетских лекциях на сто процентов крамольную с точки зрения буржуазии мысль о том, что «до тех пор, пока нет собственности, не может быть и государства, цель которого как раз и заключается в том, чтобы охранять богатство и защищать имущих от бедняков». Существующее государство - инструмент классового господства, а вовсе не орган, призванный облагодетельствовать всех и каждого! У идеолога буржуазии Адама Смита, в отличие от некоторых нынешних «левых патриотов», для которых государственность - как «священная корова», нет никаких иллюзий на сей счёт. Так что нет ничего удивительного в том, что его ученик Иден замечательным образом признаёт: капиталисты, господствующий класс общества - не потому они вовсе стали капиталистами, что они стоят выше «простых трудяг» по своим способностям!

Нынешние капиталисты и их идеологическая обслуга, напротив, утверждают мысль о том, что предприниматели суть «цвет общества», лучшие люди его, своим трудом и талантом заработавшие себе свои состояния. До крайности данная точка зрения дошла у небезызвестной Айн Рэнд, у которой капиталисты выступают как особая высшая раса человечества. Но как бы капиталисты ни относились к самим себе, они всегда были едины в том, что их деятельность несёт благо всем тем, кто на них трудится, что рабочему классу единственно «приличествует состояние удобной и либеральной зависимости». Недавно высказыванием подобного рода засветился напыщенный и самовлюблённый Анатолий Чубайс: дескать, граждане Российской Федерации несправедливо плохо относятся к доморощенной олигархии, а они-то должны быть благодарны магнатам за все те блага, которые они принесли народу!

Буржуазная политэкономия была критичной по отношению к капитализму и буржуазии ровно до того момента, когда развёртывание противоречий этого строя и развитие классовой борьбы пролетариата не поставили под вопрос существование капитализма - после чего буржуазная политэкономия выродилась в апологетику капитализма, в то, что Маркс назвал вульгарной политэкономией. Причём мы всё более убеждаемся в том, что вульгарность её, как и человеческая глупость, пределов не имеет. Этот предел обязательно перейдут те люди, кто приходят на выступления всяких залётных «бизнес-тренеров» и «финансовых гуру», обещающих научить каждого «неофита», купившего входной билет, заработать свой миллион. Бедность, уверяют они, имеет сугубо психологическую природу. Но психология не служит убедительным объяснением для массовых социально-экономических явлений.

Капитализм немыслим без существования бедности. Другой вопрос: что есть бедность? Бесспорно, это понятие тоже исторически изменяется, развивается: сегодняшний английский бедняк не чета бедняку времён Маркса. Но дело-то вовсе не в том, накормлен ли бедняк и обзавёлся ли он сначала телевизором и стиральной машиной, а позже «мобилкой» и ноутбуком. Суть бедности - как бы ни изменялись её конкретно-исторические формы - в отсутствии собственных условий для своего труда, то бишь в зависимости от капиталиста. Даже если эта зависимость является «удобной и либеральной», она унижает и подавляет человека, она по мере развития общества всё более сковывает инициативу и творческие способности людей - и этим она всё более сдерживает рост производительных сил человечества. Ибо зависимый человек, являющийся орудием в руках частника-работодателя и жалкой игрушкой стихийных, слепых рыночных сил, что всецело определяют его судьбу, не может быть счастливым человеком и он не может стать подлинным Творцом, не может он достигнуть всестороннего личностного развития. Поэтому-то мы в наше время всё чаще встречаем людей, вполне обеспеченных «телом», но являющихся «нищими духом», и этот вид нищеты в нашу эпоху, думается, даже куда пагубнее той нищеты, когда человек буквально голодает, одет в лохмотья и не имеет крыши над головой.

И подобно тому, как то, буквальное рабство было изжито из-за того, что оно в своё время не давало ходу техническому прогрессу, мешало развитию земледелия (ещё римские агрономы признавали: рабский труд пагубно влияет на плодородие почвы), так и сегодня, в эпоху интеллектуализации труда, наёмное рабство будет подавлять творческую энергию человека. Будет сковывать её независимо от того, сколько материальных благ может предоставить капитал нанятому им работнику.

«...Но как лучшая одежда, пища, лучшее обращение и более или менее значительное peculium [имущество, предоставляемое в пользование рабов] не уничтожает для раба отношения зависимости и эксплуатации, точно так же это не уничтожает отношения зависимости и эксплуатации для наёмного рабочего. Повышение цены труда вследствие накопления капитала в действительности означает только, что размеры и тяжесть золотой цепи, которую сам наёмный рабочий уже сковал для себя, позволяет сделать её напряжение менее сильным. В спорах об этом предмете обыкновенно упускали из виду самое главное, а именно differentia specifica [отличительный признак] капиталистического производства. Рабочая сила покупается здесь не для того, чтобы её действием или её продуктами покупатель мог удовлетворить свои личные потребности. Цель покупателя - увеличение стоимости его капитала... Производство прибавочной стоимости или нажива - таков абсолютный закон этого способа производства. Рабочая сила может быть предметом продажи лишь постольку, поскольку она сохраняет средства производства как капитал, воспроизводит свою стоимость как капитал и в неоплаченном труде доставляет источник добавочного капитала. Следовательно, условия её продажи, будут ли они более благоприятны для рабочих или менее, предполагает необходимость постоянного повторения её продажи и постоянно расширяющееся воспроизводство богатства как капитала». То есть, капитализм, приспосабливаясь к ситуации и обеспечивая своё выживание, может в определённые моменты ослаблять напряжение «золотой цепи», которой работник прикован к капиталу, но он никогда не избавит его от отношений наёмного рабства. Рабочий - каким бы сытым и обеспеченным он ни стал - всё равно останется лишь принадлежностью капитала, забитым существом второго сорта, но не Человеком!