. Часть 5.2: Прибавочная стоимость и накопление капитала vs. заработная плата

2018-12-07 К. Дымов

В пятом отделе книги Маркс - как мы это уже неоднократно делали выше, предвосхищая в интересах читателя дальнейшее развитие его мысли в «Капитале», - Карл Маркс раскрывает органическую связь между абсолютной и относительной прибавочной стоимостью: «...Производство абсолютной прибавочной стоимости образует всеобщую основу капиталистической системы и исходный пункт производства относительной прибавочной стоимости*. ...Производство абсолютной прибавочной стоимости связано* только с длиной рабочего дня*;* производство относительной прибавочной стоимости революционизирует в корне как технические процессы труда, так и общественные группировки*»*.

Прибавочная стоимость же - это есть капиталистическая форма прибавочного продукта: это - прибавочный труд, воплощённый в товарах. Соответственно, вполне допустимо говорить не только про абсолютную и относительную прибавочную стоимость, но и при абсолютный и относительный прибавочный продукт. Причём последний, по большому-то счёту, появляется только при капитализме, с развитием техники, приводящим к возникновению машинного производства. Исторически же прибавочный продукт возник и развивался вплоть до капитализма именно в форме абсолютного прибавочного продукта - который, по сути дела, есть исходный пункт не только капиталистической эксплуатации, но и всякой эксплуатации вообще.

Всякая эксплуатация труда заключается в том, что эксплуататор отнимает у подчинённого ему работника некоторую часть его жизненного времени, заставляя его в это время работать не на себя, а на хозяина. Всякий эксплуататор - будь то свирепый рабовладелец, вооружённый плетью, барин-помещик или же нынешний «цивилизованный» капиталист, изображающий из себя «социально ответственного работодателя», - всеми возможными способами стремится выжать из подчинённого ему труженика как можно больше прибавочного труда, получив как можно больший прибавочный продукт. И самый простой и очевидный способ достичь этого состоит, ясное дело, в том, чтобы продлить рабочий день поближе к границам 24-часового «физического» дня, сведя к минимуму, соответственно, свободное время работника.

Заставить раба на плантации или в рудниках Лавриона (известные с древности серебряные рудники близ Афин) «вкалывать» от рассвета и до заката, замучив его всего за несколько лет непосильным трудом, «загнав» его словно рабочий скот, но зато как можно быстрее окупив покупку «говорящего орудия», - это и есть, по сути, исторически первое проявление абсолютной прибавочной стоимости! Исторический факт: уже в Новое время на плантациях в Северной Америке, где рабочий день мог длиться до 18-19 часов, невольник-негр проживал в среднем 10 лет, а в XIX веке и того меньше - 7 лет (прогресс, как-никак!). При том уровне развития орудий труда, когда ещё не было машин - да их применение и невозможно-то при рабском труде, - это был, собственно, единственно возможный путь повысить эффективность, отдачу от рабовладельческого хозяйства. Когда человека приобретают на рынке как орудие, его и эксплуатируют как орудие, как машину - стремясь ускорить «амортизацию» его, окупив вложенные в данное «средство производства» деньги как можно скорее!

В общем, анализ форм прибавочной стоимости (прибавочного продукта) и следует вести с седой древности, отслеживая их с момента возникновения классов и классового общества, объясняя таким манером происхождение самого этого явления - эксплуатации человека человеком. Капитализм ведь не изобрёл эксплуатацию, он всего лишь выступает одной из форм, да - наивысшей формой! - в её долгом историческом развитии - в закономерной исторической смене её форм. Но при всём различии форм эксплуатации человека человеком - является ли она неприкрытой и грубой, как при рабстве, или же она замаскирована отношениями «справедливой» купли-продажи рабочей силы, - сущность эксплуатации одна и та же, общая.

Маркс выполняет такой анализ в «Капитале», в 14-й главе. Он показывает, что эксплуатация становится возможной лишь тогда только, когда в течение рабочего дня человек способен произвести больше жизненных благ, чем их ему необходимо для жизни, для поддержания своего собственного существования. Если же он своим трудом - даже в том случае, когда рабочий день индивида продлён «сверх всяких человеческих пределов», - способен произвести лишь пропитание для самого себя, эксплуатация не имеет никакого смысла! Так оно и было при первобытном строе - на крайне низкой ступени развития хозяйства. В те времена пленных, которых захватывали в результате каких-то межплеменных стычек, - их либо убивали, либо принимали в члены своего рода - но не обращали в рабство, ибо эксплуатировать рабский труд было бессмысленно. Иными словами, для возникновения явления эксплуатации человека человеком необходимо, чтобы сверх необходимого рабочего времени добавилось некоторое прибавочное время, плоды коего (т. е. прибавочный продукт) и присваиваются эксплуататором. Материальные же предпосылки для появления прибавочного времени, прибавочного продукта и эксплуатации труда создаёт рост производительных сил общества - так что лишь на определённой ступени их развития и возникает, наконец, эксплуататорское, классовое общество.

«Если рабочий всё имеющееся в его распоряжении время вынужден затрачивать на производство необходимых жизненных средств для себя и своей семьи, то у него, конечно, не остаётся времени для безвозмездного труда в пользу третьих лиц. Таким образом, пока производительность труда не достигла определённого уровня*...* невозможны... и капиталисты*, но невозможны в то же время и рабовладельцы, феодальные бароны****, одним словом - какой бы то ни было класс крупных собственников****»*, - так это объясняет в «Капитале» сам Карл Маркс.

В примечаниях он иллюстрирует это своё положение догадками экономистов прошлого. «Уже самое существование капиталистических предпринимателей как особого класса зависит от производительности труда» (Ramsay: «An Essay on the Distribution of Wealth», 1821). «Если бы труд каждого человека был достаточен только для добывания его собственного пропитания, то не могло бы существовать собственности» (Ravenstone: «Thoughts on the Funding System», 1824).

Далее Карл Маркс пишет: «...в природе не существует никакого абсолютного препятствия, мешающего одному человеку сложить с себя и переложить на другого труд, необходимый для поддержания его собственного существования. ...на... первых ступенях относительная величина тех частей общества, которые живут чужим трудом, ничтожна мала по сравнению с массой непосредственных производителей. С ростом общественной производительной силы труда эти части возрастают абсолютно и относительно [сегодня вот эксплуатацией пролетариата живут целые своры, целые орды прислужников и прихлебателей капитала! - К. Д.]. Впрочем, капитал*, как общественное отношение, возникает на экономической почве, представляющей собою* продукт длительного процесса развития*. Наличная производительность труда, из которой он исходит как из своей основы, есть не дар природы, а* дар истории, охватывающей тысячи веков*»*. То есть, лишь очень длительное развитие производительных сил приводит в итоге к возникновению капитала, капиталистического отношения, создаёт материальные условия для этого.

Возникновение же эксплуатации в её первоначальных формах основывалось во многом на естественных, природой данных производительных силах. Первые цивилизации, как известно, возникли в «умеренно»-тропическом поясе, в долинах великих рек Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Ганга, Хуанхэ и Янцзы. Почему там?

«Чем меньше число естественных потребностей, которые абсолютно необходимо удовлетворить, чем больше природное плодородие почвы и чем благоприятнее климат, тем меньше рабочее время, необходимое для поддержания и воспроизводства жизни производителя. Тем больше, следовательно, может быть избыток его труда, идущий на других, по сравнению с трудом на самого себя.

...Однако отсюда отнюдь не вытекает обратное положение, что наиболее плодородная почва является наиболее подходящей для роста капиталистического способа производства. Последний предполагает господство человека над природой. Слишком расточительная природа "ведёт человека, как ребёнка, на помочах". Она не делает его собственное развитие естественной необходимостью. Не тропический климат с его могучей растительностью, а умеренный пояс был родиной капитала*»*. Впрочем, диалектика развития капитализма такова, что он, зародившись в умеренном поясе и достигнув большого экономического и военно-политического могущества, покорил в колониальные времена отставший в развитии тропический Юг и распространил на свои колонии капиталистические отношения, изрядно пограбил их и в эпоху первоначального накопления, и в эру империализма, - а впоследствии, в наше уже время, именно капиталистическое развитие Юга дало мировому капитализму новый импульс для его движения. Важным фактором такого бурного капиталистического развития Юга послужил как раз его тёплый климат - с этим не поспоришь, хотя его нельзя абсолютизировать как фактор, определяющий дешевизну рабочей силы в т. н. «новых индустриальных странах» и массированный приток туда капиталов из «старых» капстран Запада в современную нам эпоху.

Факт то, что этот новый виток в историческом развитии капитализма ведёт к кардинальному перераспределению экономических - а отсюда с неизбежностью также политических и военных - сил на планете. Такое перераспределение сил, ускоренный рост капиталов Юга при утрате динамики развития и даже застое у западного капитализма предполагает обострение всех противоречий, новую борьбу за передел рынков сбыта и сфер влияния - и такой передел при капитализме всегда, как показывает весь исторический опыт, осуществляется «по силе», военным путём.

Маркс связывает вопрос о возникновении капиталистической эксплуатации с вопросом о возникновении эксплуатации вообще - и он это делает первым в мире. Ибо предшествовавшие ему буржуазные экономисты не могли исследовать данный вопрос, они его избегали, он для них неудобен и опасен: «...инстинкт совершенно правильно подсказал... буржуазным экономистам, что очень опасно слишком глубоко исследовать жгучий вопрос о происхождении прибавочной стоимости».

Мы не будем обстоятельно рассматривать главы 15 и 16 - чтобы поскорее перейти к вопросу о природе заработной платы при капитализме. Отметим лишь там ещё одно важное утверждение К. Маркса: «При данной наличной интенсивности и производительной силе труда часть общественного рабочего дня, необходимая для материального производства, тем короче, следовательно время, остающееся для свободной умственной и общественной деятельности индивидуума, тем больше, чем равномернее распределён труд между всеми работоспособными членами общества*, чем меньше возможность для одного общественного слоя сбросить с себя и возложить на другой общественный слой естественную необходимость труда. С этой стороны* абсолютной границей для сокращения рабочего дня является всеобщность труда*.* В капиталистическом обществе свободное время одного класса создаётся посредством превращения всей жизни масс в рабочее время*»*. Вот, именно потому, что миллионы людей вынуждены «гореть на работе», проводя там в лучшем случае 8 часов в день (это не считая часов, затрачиваемых на поездки на работу из спальных районов и разбухших вокруг каждого мегаполиса пригородов!), всякие мары багдасарян могут позволить себя «тусовать» по ночным клубам и бесцельно гонять по проспектам на своих шикарных «тачках». С другой стороны, рабочий день во многом и длится так долго из-за того, что немалые массы людей ведут праздный образ жизни, не заняты никаким трудом или заняты лишь таким трудом, который нужен только кучке капиталистов и не несёт никакой пользы для общества (как то: «бодигарды», спецы по безопасности буржуев, целые толпы их юристов и счетоводов, личные астрологи и стилисты - да много ещё кто!). Это не говоря уже о проститутках и содержанках! «Равномерное распределение труда» между всеми гражданами само по себе способно на часок-другой сократить рабочий день (так решение данной проблемы видели уже Т. Кампанелла с Ш. Фурье), но всё же главным средством сократить рабочее время - и для Маркса это было очевидно - является технический прогресс, повсеместное внедрение автоматической техники.

Проанализировав прибавочную стоимость, выяснив сущность эксплуатации капиталом труда, - только на такой основе можно далее понять, что же такое при капитализме заработная плата. Обывательски-буржуазная поверхностная точка зрения говорит нам навязчиво, что это плата за труд, - и всё при этом строе честно и справедливо: чем ты больше и лучше работаешь, тем ты больше зарабатываешь и лучше живёшь! Однако это лишь видимость - а капитализм очень умело маскирует сущность социально-экономических явлений такими вот «видимостями»; Маркс же, основываясь на своей теории прибавочной стоимости, на понимании того, что пролетарий продаёт капиталисту не труд, но рабочую силу, вскрывает природу заработной платы и показывает логическое развитие её форм. Этому в «Капитале» посвящён отдел шестой: «Заработная плата», который состоит из четырёх глав.

Пролетарий продаёт капиталисту свою рабочую силу, получая взамен в этом акте товарного обмена выраженный в деньгах эквивалент стоимости рабочей силы, т. е. затрат общественно необходимого труда на её производство и воспроизводство. Заработная плата, соответственно, выступает как превращённая форма стоимости, или цены (стоимости данного товара, выраженной в деньгах) рабочей силы. Глава 17 так прямо и называется - и в самом названии главы сжато и концентрированно выражена вся суть того, что принято называть заработной платой: «Превращение стоимости, соответственно и цены, рабочей силы в заработную плату».

Заработная плата есть цена рабочей силы пролетария. Однако на поверхности явлений она выступает как плата за труд. И это не есть какой-то обман пролетариев со стороны буржуазии - само капиталистическое отношение создаёт видимость «справедливого» обмена между капиталистом и рабочим, получающим «полную плату» за выполненный им труд. Заработная плата, плата за труд в обмен на труд - так всё это выглядит внешне. Однако Маркс, напомним, показал, что пролетарий не может продавать капиталисту труд, ведь труд попросту и не может быть товаром: «...Труд есть субстанция и имманентная форма стоимостей, но сам он не имеет стоимости». Об этом догадывались экономисты и до Маркса; вот, к примеру, он цитирует английского социалиста Томаса Годскина: «Труд, исключительное мерило стоимости... создатель всякого богатства, сам не является товаром». Но только Маркс понял, что за товар на самом деле продаёт пролетарий - он продаёт свою рабочую силу, свою способность к труду. Поняв это, Маркс и увидел за лежащей на поверхности явлений формой заработной платы её сущностную основу - стоимость, или цену рабочей силы, - подобно тому, как Коперник объяснил видимое движение светил по небу, поняв их действительное движение на основе гелиоцентрической системы. Это - очень важная и наглядная аналогия: мы ведь действительно - это ж не какая-то там иллюзия - наблюдаем, как Солнце движется вокруг нас; и стоимость рабочей силы представляется нам своей превращённой формой заработной платы.

Карл Маркс объясняет это следующим образом: «В выражении "стоимость труда" понятие стоимости не только совершенно исчезает, но и превращается в свою противоположность. Это такое же мнимое выражение*, как, например, стоимость земли* [иррациональность понятия «стоимость земли», как и понятия «стоимости кредита», Маркс покажет в третьей книге «Капитала» - К. Д.]. Но такие мнимые выражения возникают из самих производственных отношений*. Это - категории* для форм проявления существующих отношений*. Что вещи в своём проявлении могут часто представляться в извращённом виде, признано как будто во всех науках, за исключением политической экономии»*. Вот и астрономия, преодолев ожесточённое сопротивление церкви, давно признала действительное - противоречащее видимому - движение Земли вокруг Солнца, тогда как буржуазная политэкономия категорически не желает отвергать эти «извращённые проявления» капиталистического способа производства, признав те «вещи», что лежат за ними.

Такова, вообще, особенность общественных наук, а уж у политэкономии-то, надо полагать, она выражена сильнее всего - и в предисловии к «Капиталу» Карл Маркс выразил эту особенность в просто-таки убийственно-едких выражениях: «В области политической экономии свободное научное исследование встречается не только с теми врагами, с какими оно имеет дело в других областях. Своеобразный характер материала, с которым имеет дело политическая экономия, вызывает на арену борьбы против свободного научного исследования самые яростные, самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души - вызывает фурии частного интереса*. Так, высокая англиканская церковь скорее простит нападки на 38 из 39 членов её символа веры, чем нападки на* 1*/*39 её денежного дохода. В наши дни сам атеизм представляет собой culpa levis [небольшой грех] по сравнению с критикой традиционных отношений собственности». Вот эти «самые отвратительные страсти человеческой души» и заставляют буржуазных деятелей и всевозможных «экспертов» бессовестно врать нам с телеэкранов, отрабатывая свои деньги; эти господа оболванивают народные массы, представляя им белое чёрным и чёрное белым, изображая видимые «извращённые формы» сущностью отношений их «единственно правильного и самого справедливого» капиталистического строя!

В том-то и дело, что буржуазии выгодно, да ей просто жизненно необходимо, чтобы народ видел «вещи» в их «извращённом виде»: «...форма заработной платы стирает всякие следы разделения труда на необходимый и прибавочный, на неоплаченный и оплаченный труд*.* Весь труд выступает как оплаченный труд*. При барщинном труде труд крепостного крестьянина на самого себя и принудительный труд его на помещика различаются между собой самым осязательным образом, в пространстве и во времени.* При рабском труде даже та часть рабочего дня, в течение которой раб возмещает лишь стоимость своих собственных жизненных средств, в течение которой он фактически работает лишь на самого себя, представляется трудом на хозяина. Весь его труд представляется неоплаченным трудом [именно: буржуазные "умники" частенько подчёркнуто называют рабский труд "бесплатным", как бы не замечая того, что раба тоже ведь надо кормить! Однако им важно противопоставить "бесплатному" труду раба "полностью оплаченный" труд современного наёмного работника, доказывая этим "справедливость" их буржуазного жизнеустройства, - К. Д.]. Наоборот***, при системе наёмного труда даже прибавочный, или неоплаченный, труд выступает как оплаченный****. Там отношение собственности* [собственность рабовладельца на самого работника - К. Д.] скрывает работу раба на себя самого, здесь денежное отношение скрывает даровую работу наёмного рабочего*.*

...На этой форме проявления, скрывающей истинное отношение и создающей видимость отношения*,* прямо противоположного*, покоятся все правовые представления как рабочего, так и капиталиста, все мистификации капиталистического способа производства, все порождаемые им иллюзии свободы, все апологетические увёртки вульгарной экономии»*. И до тех пор пока рабочий не поймёт, что он вовсе не получает от капиталиста «полную плату за свой труд», пока он не избавится от иллюзий свободы и превратных своих правовых представлений, основанных на «этой форме проявления» стоимости рабочей силы, он никогда не поднимется на борьбу за своё социальное освобождение. И, разумеется, буржуазная наука и пропаганда сделают всё возможное, дабы не допустить его прозрения!

Заработная плата, как превращённая форма стоимости (цены) рабочей силы, в свою очередь, проходит в своём логическом развитии две формы. Сначала это - повременная плата (глава 18: «Повременная плата»). «...рабочая сила продаётся всегда на определённый период времени*. Следовательно, той превращённой формой, в которой непосредственно выражается дневная стоимость рабочей силы, недельная её стоимость и т. д., является форма "повременной платы", например поденная плата и т. д.»*. Дневная стоимость рабочей силы представляется как плата за труд на протяжении всего рабочего дня, хотя стоимость необходимых рабочему жизненных средств создаётся только лишь в течение определённой части его рабочего дня. Уже в этой наиболее простой форме заработной платы стирается различие между необходимым и прибавочным временем, между необходимой и прибавочной стоимостью - то есть затушёвывается эксплуатация труда капиталом.

Важная функция заработной платы при капитализме состоит в том, что при её посредстве капитал выжимает максимум труда из пролетария - что представляется как стимулирование труда. Повременная плата для этого не очень подходит - она не понуждает к интенсификации труда, работнику важно лишь «отбыть номер от и до», по возможности скрываясь от присмотра работодателя, - отчего эту форму оплаты используют обычно лишь на таких рабочих местах, где нельзя проконтролировать количество и качество труда работника величиной и качеством продукта его труда.

Зато работника очень хорошо стимулирует сверхурочный труд, оплачиваемый выше труда, нормального по времени, - «трюк» капитала состоит в том, чтобы низвести плату за труд в нормальных временных границах ниже стоимости рабочей силы и этим понудить рабочего, которому нужно кормить семью, «добровольно согласиться» на труд сверхурочный. При этом, вопреки обыденному представлению о том, что «чем ты больше работаешь, тем ты больше зарабатываешь», очень часто бывает как раз наоборот. «...Возрастание цены труда с удлинением рабочего дня за известную нормальную границу носит в различных отраслях британской промышленности такой характер, что низкая цена труда в течение т. н. нормального времени вынуждает рабочего*, если он хочет вообще получить* достаточную заработную плату, работать сверхурочное время, которое оплачивается лучше. ...Общеизвестен факт, что заработная плата тем ниже, чем длиннее рабочий день в данной отрасли промышленности*»*, - пишет Маркс.

Форма повременной платы развивается в форму поштучной*,* или сдельной платы (глава 19: «Поштучная плата») - рабочий получает определённую сумму денег за каждую изготовленную им единицу продукции, причём продукция, выпущенная сверх дневной нормы, как правило, оплачивается выше. «Поштучная плата есть не что иное, как превращённая форма повременной платы*, точно так же как повременная плата есть превращённая форма стоимости, или цены, рабочей силы»*. Расценки ведь устанавливаются на основе нормы выработки за день - а за норму выработки берётся результат, достигаемый лучшим, наиболее опытным и расторопным рабочим, так что выполнить эту норму очень трудно, в особенности для новичка. Разделив поденную плату на количество единиц продукции по такой норме выработки, капиталист - организатор производства - и получает расценку - именно так повременная плата трансформируется в плату поштучную. Это и имеет в виду Маркс, говоря, что поштучная плата есть превращённая форма повременной платы. Поштучная плата хороша для капитализма не только тем, что она лучше всего стимулирует труд работника, но и тем, что в ней окончательно «стирается» противоположность необходимого и прибавочного труда, совсем затушёвывается капиталистическая эксплуатация. Возникает впечатление, будто капиталист вправду покупает у рабочего продукт его труда так же, как покупатель на рынке приобретает продукт труда ремесленника. Укрепляется, стало быть, иллюзия отношения буржуа и рабочего как отношения двух свободных и независимых товаровладельцев.

Характерные особенности поштучной платы, по Карлу Марксу, следующие:

«Качество труда контролируется здесь [при поштучной плате - К. Д.] самим его продуктом, так как поштучная плата выдаётся полностью лишь в том случае, если продукт обладает средней доброкачественностью. Вследствие этого поштучная плата является обильнейшим источником вычетов из заработной платы и капиталистического мошенничества [sic! Читайте, товарищи рабочие! Всё это мошенничество, на которое вы частенько жалуетесь, обусловлено не злой волей отдельных нехороших буржуев, но самой системой капиталистической организации труда, направленной на выжимание прибавочной стоимости из рабочего, - К. Д.].

...Так как качество и интенсивность труда контролируется здесь самой формой заработной платы, то труд надзора становится в значительной мере излишним*. Поэтому поштучная плата образует основу как описанной выше* [в главе 13 - К. Д.] современной работы на дому [а уж в этой области труда, в которой и в наши дни занято немало народу и в которой благодаря Интернету развиваются новейшие "цифровые" формы её, такие как telecommuting и freelance, возможности для обмана разобщённых работников (т. н. «прекариата»), которые попросту и не могут объединиться для отпора хищнику-эксплуататору, тут просто великолепные! - К. Д.], так и иерархически расчленённой системы эксплуатации и угнетения. ...поштучная плата облегчает внедрение паразитов между капиталистом и наёмным рабочим, перепродажу труда посредникам (subletting of labour).

...Раз существует поштучная плата, то естественно, что личный интерес рабочего заставляет его как можно интенсивнее напрягать свою рабочую силу, что, в свою очередь, облегчает для капиталиста повышение нормального уровня интенсивности [на этом основаны изощрённые "научные" системы оплаты труда, получившие меткое название "потогонных систем" - тейлоризм, фордизм и прочие - К. Д.]. Точно так же личный интерес рабочего побуждает его удлинять свой рабочий день*, так как тем самым повышается его поденная или понедельная заработная плата.* [Пролетарий и сам рад больше "пахать" на капиталиста! - К. Д.]

...Поштучная плата, расширяя сферу индивидуальной деятельности, тем самым, с одной стороны, способствует развитию среди рабочих индивидуальности, духа свободы, самостоятельности и способности к самоконтролю, но, с другой стороны, порождает между ними взаимную конкуренцию [которая, естественно, выгодна только лишь капиталистам! - К. Д.]. Она имеет поэтому тенденцию, повышая индивидуальную заработную плату выше среднего уровня, в то же время понижать самый этот уровень.

...Из всего сказанного выше вытекает, что поштучная плата есть форма заработной платы, наиболее соответствующая капиталистическому способу производства*»*. Потому она и применяется широко, везде, где только это возможно.

Разобрав формы заработной платы, Карл Маркс рассматривает далее вопрос, который чрезвычайную актуальность приобрёл сегодня, в эпоху глобализации - глава 20: «Национальные различия в заработной плате». На этот счёт автор «Капитала» говорит следующее: «...при сравнении заработных плат разных стран необходимо принять во внимание все моменты, определяющие изменения в величине стоимости рабочей силы: цену и объём естественных и исторически развившихся жизненных потребностей, издержки воспитания рабочего*, роль женского и детского труда, производительность труда, его экстенсивную и интенсивную величину. Даже самое поверхностное сравнение требует прежде всего сведéния средней заработной платы в данном производстве различных стран к рабочему дню одинаковой продолжительности. После такого уравнивания дневных заработных плат повременная плата должна быть переведена на поштучную, так как только эта последняя даёт мерило и для производительности и для интенсивности труда»*. Здесь особенно важно, что жизненные потребности людей в тех или иных странах не только носят характер их «естественных потребностей» (которые определяются, скажем, особенностями климата - чем жарче, тем меньше нужно одежды, тем ниже коммунальные платежи, да и еды требуется меньше, да!), но и определяются всей историей данной нации, развитием её культуры. И, что всегда следует иметь в виду, жизненные требования пролетариата также связаны с традициями классовой борьбы в данной стране, определяются степенью накала её в прошлом и настоящем, уровнем организованности и сплочённости рабочего класса.

От рассмотрения заработной платы, как превращённой формы стоимости, или цены рабочей силы, Маркс переходит к воспроизводству и накоплению капитала. Картина следующая*: на одном полюсе* капиталистического отношения, на стороне рабочего - оплачиваемая ему стоимость его рабочей силы, стоимость необходимых ему жизненных средств, на поверхности явлений выступающая как его заработная плата; на другом полюсе, на стороне капиталиста - прибавочная стоимость, излишек над стоимостью жизненных средств пролетария, который присваивается владельцем средств производства. Остаётся рассмотреть, куда же он уходит, каково дальнейшее движение присвоенной капиталистом прибавочной стоимости. Этому и посвящён последний, седьмой отдел «Капитала» Маркса: «Процесс накопления капитала».

Прежде всего, следует иметь в виду, что прибавочная стоимость, созданная трудом промышленных рабочих, распределяется затем среди различных категорий эксплуататоров. «Капиталист, производящий прибавочную стоимость, то есть высасывающий неоплаченный труд непосредственно из рабочих и фиксирующий его в товарах, первый присваивает себе прибавочную стоимость, но отнюдь не является её последним собственником*. Он должен затем* поделиться ею с другими капиталистами, выполняющими иные функции в общественном производстве в его целом*, с земельным собственником и т. д.* [а также поделиться с чиновниками и "ментами", а при "диком капитализме" - ещё и с рэкетирами, и всё это тоже суть особенного рода эксплуататоры, сосущие кровь пролетариата! - К. Д.] Следовательно, прибавочная стоимость расщепляется на различные части*. Различные её доли попадают в руки различных категорий лиц и приобретают различные, независимые друг от друга* формы*, каковы: прибыль, процент, торговая прибыль, земельная рента и т. д.* [вот-вот, и "откаты" сюда тоже входят! - К. Д.].

...распадение прибавочной стоимости на различные доли ничуть не изменяет её природы и тех необходимых условий, при которых она становится элементом накопления. ...С другой стороны, расщепление прибавочной стоимости и посредствующее движение обращения затемняют простую основную форму процесса накопления». Рассмотрением различных превращённых форм прибавочной стоимости, которые она принимает в процессе своего движения, Маркс займётся в третьей книге «Капитала» - там он проанализирует такие её формы, как торговая прибыль, процент на кредит, земельная рента. Пока же Маркс абстрагируется от этого - чтобы не «затемнять простую основную форму процесса накопления». Все эти формы прибавочной стоимости легко и просто понять, отталкиваясь от понятия прибавочной стоимости, исследовав сущность и механизм капиталистической эксплуатации; наоборот, исходя из форм прибавочной стоимости, никак невозможно прийти к понятию самой прибавочной стоимости - эти формы затемняют суть дела.

Продолжение следует.