Очерк кибернетики как систематической науки

2018-04-19 Mikołaj Zagorski

Идея систематической науки впервые представлена Гегелем. Она развивается в его главных трудах - "Феноменологии духа" и "Науке логики", где он пытается сделать такое исследование различных форм общественного сознания, согласно которому они разворачивали бы себя как необходимые из одной первоначальной категории. Подобный, но менее развитый, идеал построения системы знаний выдвигал еще несколькими веками до Гегеля Рене Декарт. Он писал о системе знания, которая приближена к системе вычислений, то есть такой, которая после не очень сложной проверки позволяет увидеть ошибочное направление мыслей. Известное гегелевское выражение: "Что здесь только от меня, то не является правдой" продолжает эту линию. То есть Гегель попытался построить науку (именно логику) на основе закона, стоящего над индивидуальными убеждениями. На основе закона, которому эти убеждения подчиняются. Этот закон, как было открыто позже, есть закон исторического развития, то есть закон общественного труда, который порождает и уничтожает отдельные сферы деятельности. Общественный труд в своем историческом развитии порождает на основе технического разделения труда общественное разделение труда, а затем, на основе более развитой техники, создает предпосылки его уничтожения. Все эти идеи были известны Глушкову, некоторые отразились на его теоретических взглядах по экономике и кибернетике. Не всегда они проявлялись в выразительной форме, но всегда были заметны в его взглядах. Например, выдающийся кибернетик не достиг главной мысли о систематической науке: что ее развертывание должно быть развитием тождества, полного совпадения диалектики, логики и теории познания. Хотя во многом другом мы можем увидеть неплохой уровень владения диалектической логикой. Когда в связи с необходимостью написать популярную книгу встал гегелевской вопрос "с чего начать науку" (именно кибернетику), Глушков ответил на него уже названием "Основы безбумажной информатики".

Главные проблемы формирования любой науки как систематической - это выбор начальной категории и формирования содержания ряда категорий, которые "разворачиваются сами собой". Эти проблемы были решены уже несколько раз, и систематически построенная наука уже продемонстрировала способность к "самоисправлению". «Наука логики» Гегеля - это первая попытка построить систематическую логику. Но уже через 20 лет после смерти Гегеля Маркс на основе "самокритики" гегелевской категорий понял эту последовательность развертывания понятия о логике как иллюзорную систему. Именно в то время как систематическая наука была построена политическая экономия в "Капитале". Здесь важно подчеркнуть, что "Капитал" не продолжает политическую экономию, он исследует ее границы и значение в системе человеческой деятельности вообще. То есть "Капитал" отрицает любые идеализации или абсолютизации политической экономии, рассматривает каждую ее категорию как ограничиваемую ее "собственными" законами. Но главная черта политической экономии совпадает с пределом ее главной категории - товара. То есть политическую экономию Маркс начинает с категории товара.

Имея этот образец построения систематической науки, выдающиеся психологи Выготский и Леонтьев построили как систематическую науку психологию. Наконец, эстетик из УССР Анатолий Канарский построил как систематическую науку эстетику в двух своих книгах, которые после его смерти были изданы под общим названием "Диалектика эстетического процесса". Канарский и Глушков были современниками, они решали в своих науках общие проблемы Советской Украины, и не только Украины и даже не только Советского Союза, потому что общество, проблемы которого они решали, имеет отнюдь не местное значение, - это были проблемы мирового революционного процесса в целом, причем некоторые именно в советских странах получили наиболее развитую форму. Интересно, что категории, положенные Канарським и Глушковым как начальные, имеют на языке оригинала некоторых общность в отрицании другого. Безразличие и безбумажность совместно имеют характер отрицания, указывают, кроме прочего, на постоянную самокритику советского общества. Эстетика как "наука о человеческой чувственности" (по Канарскому) начинается там, где есть активное отношение, где нет безразличия, именно так, по Глушкову, кибернетика начинается там, где есть внятная проблематика, которая не характерна уже для бумажного обращения информации. Согласно Энциклопедии Кибернетики, в редакционном совете которой работал Глушков, кибернетика - это "наука об общих законах получения, хранения, передачи и преобразования информации в сложных управляющих системах". Здесь сложность указывает на новый уровень проблем, которые требуют новых решений относительно бумажного обращения информации. Таким образом, дефиниция науки и у Глушкова, и у Канарского указывает на начальную категорию науки, которая показывает превращение того, что еще не касается науки, в том, что ее касается. То есть, кибернетика начинается только там, где бумажный оборот информации, рынок и иерархия уже не удовлетворяют человеческие потребности (из книги-интервью В. Моева с В. Глушковым «Бразды правления»).

Если проблема начала науки уже прояснена, остается сделать предложения по системе категорий, которые "разворачивают себя". Начинается она в разных науках из бытия (логика), товара (политическая экономия), безразличия (эстетика), безбумажности (кибернетика). Далее специалист каждой науке должен исследовать как происходит "отделение себя от себя" каждой категорией своей науки. Не трудно заметить, что такой исследователь должен владеть не только знанием диалектической логики и своей науки (например, кибернетики), но и достичь определенного уровня понимания обеих сфер. Далее можно привести лишь некоторые поверхностные аналогии из разных наук, к которым уже применена диалектическая логика. Например, безбумажность - это именно кибернетическое "бытие" (в логике) или "товар" (в политической экономии). Информатика и кибернетика соотносятся именно так, как учение о бытии и учение о сущности, или как теория эквивалентного обмена и теория оборота капитала, или как теория чувственности и теория искусства. То есть кибернетика - это концентрированная информатика. Общим аналогом «абсолютной идеи» в кибернетике есть идея ОГАС по преодолению товарности в хозяйстве. Переход "бытия в понятие" то есть "информатики в кибернетику" осуществляется в базах данных, которые являются наиболее важной технологией обобществления информации. Именно цифровые вычислительные машины уже не является проявлением безбумажности вообще. Они уже являются некоторой конкретной безбумажностью, имеющей уже свои противоречия, в которых развивается общественное применение технических средств.

Дело продолжения и критической проверки этих гипотез относительно кибернетики, которая разворачивает свою систему категорий одновременно исторически и логически - это дело лишь тех, кто знает как диалектическую логику, так и кибернетику, подобно тому, как Карл Маркс впервые построил политическую экономию как систематическую науку только тогда, когда он стал знатоком обоих научных сфер: политической экономии и диалектической логики. Что касается связи политической экономии и кибернетики, стоит заметить, что эти науки удовлетворяют близкие потребности исторического человека. Политическая экономия формируется в результате того, что общество не может продвигаться дальше без понимания общественного хозяйства после появления мануфактур.

Кибернетика формируется в результате того, что общество не может продвигаться дальше без знания общественного хозяйства, которое невозможно без преодоления денег, рынка (в форме коммерческой тайны) и иерархии (в форме отчуждения принятия решений от исполнителей).

Если рассмотреть некоторые альтернативные формулировки кибернетики, можно увидеть, что там кибернетика не является силой, которая меняет мир. Эти формулировки обычно не позволяют актуализировать кибернетическую проблематику почти для каждого человека, превращают ее в "отдельную" математическую или техническую науку. Например, российский математик Ляпунов предлагал рассматривать кибернетику как науку о формальном описании причинно-следственных связей. Не секрет, что эти связи в своей долгосрочной полноте являются секретом не только для государственного руководства почти каждого современного государства, но и для хозяйственного руководства любого уровня также. Вследствие тенденции к получению прибыли эти причинно-следственные связи вообще не моделируются более, чем того требуют финансовые факторы. Поэтому кибернетика в понимании Ляпунова также противостоит рыночным тенденциям, но это противостояние преимущественно касается неполноты и стихийности изображения связей элементов общественного хозяйства в информационных системах. Когда Глушков отрицает на основе понимания безбумажности иерархию и деньги как способы общественных отношений, он предоставляет кибернетике куда больше значимости и актуальности, чем Ляпунов, который склонялся к позитивизму. Перспектива сужения и профессиональной изоляции кибернетической проблематики в общественном смысле всегда НЕ удовлетворяла Глушкова, который хорошо понимал, что кибернетика как необходимый продукт общественного развития должна помогать каждому члену общества.

Неотложной потребностью времени является штудирование логического наследия Глушкова, потому что его техническая наследие во многом устарело. Если признавать его трудами какое-то историческое значение, то это значение остается только в области логики кибернетики, в области первых попыток построить кибернетику как систематическую науку до уровня совпадения диалектики, логики и теории познания.