Преодоление страха смерти как основание общественных трансформаций

2017-09-23 Сергей Алушкин

Становление человеческого мышления невозможно без момента самосознания, условие существования которого Гегель определяет так: «Самосознание есть в себе и для себя потому и благодаря тому, что оно есть в себе и для себя для некоторого другого (самосознания), т. е. оно есть только как нечто признанное» [1, C. 97]. В желании быть признанным человек отрицает свою животную природу тем, что готов рискнуть жизнью ради того, чтобы стать объектом желания Другого. Получается, что признание от Другого возможно получить лишь в борьбе с ним не на жизнь, а на смерть, которая уже является социальным, а не природным актом. Причём этим Другим в этот первый исторический момент оказывается реальный человеческий индивид, который лишь позже обретёт своё символическое выражение. Без осознания того, чем человек рискует в случае проигрыша, он не может быть подлинным человеком. С другой стороны, признание можно получить только от живого человека, а потому в схватке оба должны остаться живыми. Отсюда следует, что победитель сохраняет жизнь побеждённому, превращая его в Раба и становясь Господином. Признавая господство над собой, Раб тем самым в страхе отвергает прежде им осознанную смерть.

Раб, трудясь на своего Господина, начинает своими действиями преобразовывать природу, при этом самостоятельно образовываясь. Господин же оказывается в тупике, будучи не способным к развитию, ведь его признал не человек, а всего лишь одно из его орудий. Потому Гегель приходит к выводу, что история человечества - это история труда Раба, цель которого состоит в преобразовании природы и общества таким образом, чтобы рабство оказалось преодолённым, а вместе с ним и страх смерти, однажды поработивший его. Сначала Раб пытается оправдать своё рабское положение в философии стоицизма и скептицизма, затем пытается избавиться от страха смерти иллюзиями о загробной жизни в религиозном сознании, в итоге приходя к философии Просвещения, которая, сама того не ведая, готовила Великую французскую революцию.

В момент падения монархии, человеческий дух развился до понятия абсолютной свободы, действительностью которой оказался революционный террор. Но в этом царстве ужаса Гегель увидел необходимый момент становления гражданского общества. Александр Кожев объясняет это следующим образом: «Благодаря Террору Человек догадывается о том, что он такое на самом деле, на самом деле он - ничто. [...] Ужас перед лицом смерти есть созерцание этой её [свободы] негативной сущности. Именно Ужас-Террор кладёт конец Рабству, упраздняет сами отношения Господства и Рабства, а значит и Христианство... Только пройдя через этот опыт, Человек становится действительно «разумным», и у него рождается желание построить такое Общество (Государство), в котором Свобода воистину была бы возможна [2, с. 183-184].

Страх смерти сделал из Человека Раба, желающего свободы. А в ужасе абсолютной свободы Раб осознал необходимость конца истории господства и рабства. За категориями Раба и Господина скрываются не отдельные индивиды или логические категории, а история классовой борьбы во Франции XVIII века, которую Гегель мог непосредственно наблюдать и понимать. И хотя ни Франция, ни Пруссия не стали государствами с подлинной свободой, пока общество распадается на антагонистические классы, логика общественных трансформаций в своём основании продолжает быть диалектикой Раба и Господина.

Список литературы:

1 - Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. - М.: Книга по Требованию, 2016. - 493 с.

2 - Кожев А. Введение в чтение Гегеля. - Спб: Наука, 2003. - 792 с.